Самыми сложными, выматывающими душу покупателями были юные леди. Они залетали в лавку щебечущей стайкой, хихикали, ахали при виде безделушек, дотошно расспрашивали про каждую из них и упархивали обратно, зачастую так ничего и не купив. Иннелин как-то не горел желанием иметь с ними дело (тёплый приём в нашей школе ещё не совсем изгладился из его памяти), Пенни робела, так что мне приходилось принимать удар на себя.

Вот и в этот раз, увидев знакомую компанию из четырёх подружек, я обречённо оставила Пенни, попросив её разобрать только что привезённые специи, и поспешила навстречу девушкам.

Судя по их нарядам, этой осенью в моду вошел фиолетовый цвет. Стайка девиц, впорхнувшая в лавку, переливалась всеми оттенками сливового, сиреневого, лилового и лавандового. Шляпки были украшены цветами и каскадами лент, широкие оборки платьев создавали лёгкие вихри. Девушки налетели на поступившие новинки и как всегда засыпали меня вопросами.

К счастью, ещё до того, как моя голова лопнула от их разноголосья, появился лорд Рэндон. От его высокой атлетической фигуры в лавке сразу стало тесно.

Девушки, которые до этого вели себя как задушевные подружки, при виде мужчины превратились в стайку вредненьких котят, перед которыми поставили миску сливок. Никакого откровенного флирта – боже упаси! – но каждая исподволь старалась привлечь его внимание. Ко мне они тут же потеряли интерес, чему я была только рада. Меня вполне устраивала роль скромного наблюдателя.

– А это что за цветы? – вдруг с ангельской улыбкой обернулась ко мне мисс Лейн, изящно погладив стоявшие на прилавке в керамической вазе розовые и белые бутоны.

– Это альвийские колокольчики. Если вплести их в причёску или приколоть к корсажу, они наделят обладательницу обаянием фэйри, – невозмутимо ответила я. – Правда, ненадолго.

– Ах, какая прелесть! – защебетали девушки. Рэндон галантно предложил подарить каждой из них по цветку.

– Вы забыли ещё про одну особу, – мисс Беатриса, воплощенная справедливость, указала на меня.

– Я считаю, что мисс Гордон вовсе не нуждается в подобном дополнительном украшении.

– О… – протянула мисс-наша-первая-красавица, явно подозревая, что в этой фразе таился комплимент, который почему-то достался не ей. Я же, зная Рэндона, наоборот подозревала подвох.

– Мне кажется, подобные вещицы призваны добавить их обладательнице немного уверенности. Мисс Гордон и без того обладает значительным апломбом, так что ей такие штуки вовсе ни к чему.

Беатриса удовлетворённо улыбнулась, но меня это не сильно расстроило. Ну, я же знала, с кем имею дело! Его светлость слова доброго не скажет, чтоб без издевки. Я слегка насмешливо поклонилась. К счастью, на колокольчиках интерес блестящей компании к волшебным артефактам иссяк, и они впятером направились к ожидающим их экипажам. В лавке воцарилась благословенная тишина.

– Всё равно вы куда красивее, чем любая из этих леди, – храбро заявила Пенни, в течение беседы благоразумно державшаяся в сторонке.

Я неопределённо хмыкнула, пожав плечами:

– Что я… Подожди, я познакомлю тебя с Эмили, когда она приедет. Мисс Лейн ей в подмётки не годится.

– Поверю, когда увижу, – лукаво улыбнулась девушка.

Нет, всё-таки с напарницей мне очень повезло!

Утром мы с Иннелином устроились возле окна со счётной книгой, подводя итоги первого месяца работы. По всему выходило, что месяц получился очень успешным. Хокермен прямо заявил, что у него никогда ещё не было такой удачной торговли. Мы с Пенни немедленно возгордились. Иннелин решил, что такой успех стоит отметить и приготовил глейн – специфический напиток альвов, похожий на пряный густой сироп. Аромат у него был просто потрясающий. По словам Иннелина, глейн мог придать человеку сил и даже вылечить лёгкую прстуду.

Не успели мы притронуться к чашкам, как в дверь постучали:

– О, похоже, я вовремя! – Рэндон, едва переступив порог, принюхался и радостно насторожился.

– Иннелин, ты же не откажешь старому другу в глотке твоей амброзии!

Я с досадой отвернулась. Вот принесло его некстати!

– … а взамен я покажу вам одно из чудес мехнаической магии, как обещал, – интригующе пообещал лорд.

Пенни, допив свою чашку, вернулась в кладовку. Я не собиралась следовать её примеру. Знаю, что леди не должна вмешиваться в мужские разговоры, но тема была интересной. Наверное, волшебный глейн придал мне храбрости.

– Итак, узрите артефакт механической магии будущего!

Мы с Иннелином заинтересованно переглянулись, когда Рэндон жестом фокусника извлёк из-за пазухи… листочек плотного картона, на котором в некоторых местах были прорезаны одинаковые отверстия.

– Перфокарта? – удивилась я. – Это похоже на обычную перфокарту для одного из этих новомодных ткацких станков. Только для станков их, кажется, делают из жести.

Иннелин с любопытством вертел в пальцах картонку, так что я сочла нужным пояснить:

– Станок под управлением перфокарт позволяет делать ткани со сложным плетением. Всё просто: цепь таких карт вешается на станок, по картам скользят металлические иглы – щупы. Щуп либо упирается в карту, либо проваливается в отверстие. От того, какие иглы попадут в отверстие, зависит вид узора. Оригинальное решение, из тех, про которые думаешь: «Как же до этого раньше никто не догадался!» Но при чём тут магия?

Рэндон похлопал мне и слегка насмешливо поклонился:

– Увидите, если вы, мисс Всезнайка, отвлечётесь от дамских юбок и взглянете на проблему шире! Можно ли заставить станок ткать другой узор?

– Конечно. Достаточно повесить на станок другой набор карт. В смысле, с отверстиями в других местах.

– Вот именно! До этого все механизмы работали одинаково: вы заводите часы и они будут тикать, пока завод не кончится. Но здесь мы имеем дело с машиной, с которой можно вести диалог, которую можно научить разным вещам, и вот это, – он взял перфокарту, – универсальный язык для общения с ней. «Язык отверстий», двузначная логика: нет отверстия – нуль, есть отверстие – единица. На этом языке мы сможем написать любой набор команд. Нас будет ограничивать только объём «склада», то есть памяти машины. Здесь начинается механическая магия… Что вы скажете, если узнаете, что сейчас идёт разработка счётной машины, работающей под управлением перфокарт? Которая сможет обеспечить быстрое, точное выполнение сотен и сотен вычислений?

– Скажу, что наши математики выстроятся к вам в очередь со своими навигационными и логарифмическими таблицами, а господин Бернулли благословит вас из могилы, – улыбнулась я.

Рэндон тем временем взял с прилавка альвийский выдвижной карандаш и прямо на листочке перфокарты набросал схематичное устройство своей хитроумной машины.

– Возможно ли это? – усомнился Иннелин.

– Более того, – воодушевился мистер Прогресс, – в дальнейшем можно будет поручать этой машине решать аналитические задачи.

– В таком случае, было бы логичнее использовать не двоичную, а троичную логику, – задумчиво сказал альв, глядя на исчёрканную схему. – Для оценки реальных ситуаций было бы полезно кроме однозначных ответов «да» или «нет» иметь вариант «неизвестно». Да и для вычислительных задач в троичной логике есть ряд преимуществ, если использовать симметричный код: проще представить числа со знаком, легче округлять…

– Ты прав, но будь я проклят, если знаю, как это физически реализовать, – пожал плечами учёный лорд. – С двоичной логикой куда проще. У любых физических элементов есть только два устойчивых состояния!

– Кристаллы, мой друг! Очень советую вам обратить внимание на кристаллы.

– Конечно, вы, альвы, на них просто помешаны…

Мужчины заспорили о преимуществах альвийской и механической магии, пересыпая речь специальными терминами, и я сначала понимала их через слово, потом одно слово из трёх, а потом и вовсе утратила нить беседы. И я ещё воображала себя довольно сведущей в вопросах механики! Можно сказать, меня щелкнули по носу. Вздохнув, я отправилась помогать Пенни.