– Что же вы не рискнули предложить мисс Лейн преимущества образования и переезда в столицу?

– Осмелюсь заметить, мисс Лейн прекрасно чувствует себя на своём месте! Собственно, она и этот городок подходят друг другу как нельзя лучше, чего не скажешь о вас. А вы… Вместо того, чтобы использовать подвернувшуюся возможность, вы вообразили себе невесть что и обиделись. Я понимаю, что вам было бы неловко принять такую услугу, скажем, от мистера Колтона, из-за пересудов соседей, но от меня вы можете принять любую помощь! Мой статус представителя высшей власти и само моё положение защитят вас от сплетен!

Упоминание мистера Колтона ещё больше меня рассердило. Откуда, интересно, этот пришлый лорд знает о моей расстроившейся помолвке? Что, кто-то из соседей почесал языки? Чёрт бы их побрал вместе с этим умником, снизошедшим, видите ли, до нашего дремучего общества! О, теперь я прекрасно понимала его мотивы! Но от этого было ещё обидней.

Я вдруг «возбухла», как выразилась бы Кэтрин:

– Другими словами, я могу не бояться сплетен, потому что человек ваших достоинств и положения никогда не взглянет на существо вроде меня как на женщину? – мягко спросила я. – Так?

Судя по тому, как дёрнулось его лицо, эта формулировка не пришлась лорду по душе, но меня уже несло:

– Вы! Вы самый высокомерный, самодовольный… Да я не согласилась бы стать даже вашей женой, предложи вы мне это! Не говоря уже об… иных отношениях!

– Неужели? – прищурился Рэндон. – То есть, вы отказались бы от чести для своей семьи, от всех преимуществ, которые даёт знатное положение и богатство, только ради того, чтобы потешить свою гордыню? В таком случае вы просто глупы!

– О, а по-вашему очень умно разделить жизнь с человеком, который ни в грош тебя не ставит, который относится к твоим чувствам без малейшего уважения, да и остальных людей считает только пешками на своей шахматной доске!

Выговорившись, мы оба немного сбавили темп и притихли.

– Что ж, – сказал Рэндон, – тогда остаётся только порадоваться…

Но чему он там собрался радоваться, я не успела услышать. Входная дверь вдруг распахнулась, впустив запыхавшегося хокермена.

– Простите, я задержался. Элизабет, принимай подарок!

С этими словами он сгрузил мне на руки пальто из толстой синей шерсти, отороченное рыжим мехом. Я растерялась.

– Спасибо, но я не могу…

Ни одна леди не примет в подарок одежду от постороннего джентльмена! Иннелин, наверное, этого просто не знал.

– Не вредничай, подруга, ты нужна мне живой и здоровой.

Альв бесцеремонно впихнул меня в пальто и развернул к стоящему в углу старинному зеркалу.

– Тебе дивно идёт этот цвет, – сказал он с интонациями опытного продавца, – а какая ткань, ты только потрогай!

– Иннелин, я…

– Если не можешь принять его в подарок, я вычту его стоимость из твоего следующего жалованья. Но мёрзнуть ты больше не будешь.

– Мне, право же, неловко прерывать этот содержательный разговор, – вклинился Рэндон, про которого мы оба немного забыли. – Иннелин, когда освободишься, я жду тебя на том же месте, что и в прошлый раз.

И высокомерная светлость с достоинством удалилась, забыв у камина свой плащ, зато прихватив с собой свёрток.

Спрашивается, зачем он вообще приходил?

***

Сегодня был явно не мой день. Когда Иннелин умчался на встречу c его светлостью, к нам заглянул инспектор полиции мистер Беккер. В первый момент я обрадовалась, увидев в дверях его высокую фигуру в сером пальто. Его визит избавлял меня от необходимости посетить участок, что в моём простуженном состоянии было сложно осуществить. Но скоро стало понятно, что инспектор вовсе не собирался делиться со мной полицейскими находками, а его настойчивые вопросы постепенно довели меня до лёгкой паники.

У мистера Беккера день тоже не задался. Дело об убийстве Пенни Уорд вымотало ему все нервы. Поначалу он корил себя за то, что в азарте погони за извергом-убийцей забывал о сочувствии к погибшей девушке. Беккер всегда считал, что в Илсбери хорошему инспектору негде себя проявить: здесь отроду не случалось преступлений серьёзнее, чем кража козы у соседа. И вдруг – такое дело! Мечта любого сыщика!

Дело оказалось тухлым. Пятеро свидетелей уверенно описали человека, замеченного ими возле лавки в то злосчастное утро. Беда в том, что их показания абсолютно не совпадали. Один описывал высокого верзилу в тёмном плаще, другой – невысокого толстяка в коричневом сюртуке. Пятый вообще настаивал на том, что человек был женщиной, более того – обеспеченной дамой. Где это видано, чтобы леди утром разгуливала по городу одна, без компаньонки?! Хуже того, в дело замешался альв, при одном упоминании о котором местные дамы закатывали глаза и принимались кудахтать что-то невнятное, никак не годное для занесения в протокол. И будто мало было проблем, рядом крутился ещё один из верховных лордов, шпунт ему в печёнку. А в довершение всего – эта вздорная рыжая девчонка, которая была как-то связана с ними обоими. Стоит, понимаешь, улыбается невинно через прилавок. Инспектор грозно нахмурился.

Первые несколько вопросов мистера Беккера меня не насторожили. В конце концов, именно я нашла Пенни. В смысле … тело. Но затем разговор свернул куда-то не туда.

– Довольно сложно разобраться в преступлении, если в нём замешан альв, – осторожно начал инспектор. – Не оказывал ли мистер Иннелин каких-либо знаков внимания мисс Пенни Уорд в вашем присутствии?

– Нет, – чётко ответила я, – мистер Иннелин всегда держал себя с нами предельно корректно, и Пенни – очень скромная девушка.

– Не случалось ли у вас ссор с мисс Уорд из-за мистера Иннелина?

– Нет!

– Что вам известно о личной жизни этой девушки?

– Я такими сведениями не располагаю.

– Связаны ли вы обязательством с каким-либо джентльменом?

– Мистер Беккер!

– Хорошо, я спрошу прямо. Вы являетесь любовницей мистера Иннелина?

Мы замерли перед прилавком, каждый со своей стороны. Беккер яростно буравил меня своими цепкими глазками. Несомненно, в его глазах я уже была преступницей, сначала поправшей общественную мораль, а под конец опустившейся до убийства. Из всех несправедливостей, с которыми мне пришлось столкнуться в последнее время, эта была самой худшей! И я понятия не имела, как его разубедить! От растерянности и злости у меня зашумело в ушах.

К счастью, в этот момент вернулся Иннелин и уже во второй раз за сегодняшний день спас меня от неприятного разговора. Он вежливо, но непреклонно проводил инспектора за порог. На этом моё сотрудничество с полицией завершилось. В участок я так и не осмелилась наведаться, мистер Беккер у нас тоже больше не появлялся.

***

Домой в тот день я добралась уже поздним вечером, продрогшая, голодная и злая, как сто тысяч чертей. В темноте я пару раз провалилась ногой в лужу, и даже новое пальто не могло полностью защитить меня от ледяного пронизывающего ветра. Представляю, что со мной было бы в старенькой шали! Только доброта (или предусмотрительность) Иннелина спасла меня от воспаления лёгких, а нашу торговлю – от вынужденного простоя! С огромным облегчением я захлопнула, наконец, за собой дверь своей квартиры. Сил не осталось даже на то, чтобы собрать себе ужин. К моему изумлению, на столе меня ждал поднос с горячим чаем и свежие булки. В камине, который я уже отчаялась когда-нибудь увидеть исправным, плясал огонь. Я удивилась. С миссис Хиггис приключился вдруг приступ милосердия? Уж не собирается ли она повысить квартплату?

Обратив свой взгляд, а потом и зуб на булки, я не сразу заметила лежащий на кровати свёрток – точь-в-точь такой же, какой приносил сегодня лорд Рэндон. Интересно… Неужели он приходил сюда? Если свёрток предназначался мне, почему бы не отдать его прямо в лавке? Что за секреты? Под свёртком обнаружилась записка: «Я вовсе не считаю моих людей пешками. Примите это хотя бы как знак моей заботы. Р.»

Я с раздражением развернула упаковку и… ахнула. Внутри оказалась длинная, теплая накидка с капюшоном. Мягкие бархатно-черные складки пушистого меха растеклись по кровати. Я осторожно погладила их ладонью, набросила манто на плечи. Невероятные ощущения! Мех обнимал меня нежнее любовника (насчет любовника я, конечно, теоретически предполагаю), шуршал на ухо что-то ободряющее. Было удивительно хорошо и одновременно ужасно грустно. Вот он, типичный подарок столичного аристократа – прекрасный, дорогущий и… бестолковый. Не спорю, Рэндон – широкой души человек, но он совершенно не способен взглянуть на жизнь с чужой точки зрения. Куда я такую красоту надену? Эта вещь настолько не соответствует моему статусу, что меня просто засмеют. Нет, сплетничать не будут, тут он мне всё чётко объяснил. Чтобы блистательный лорд Рэндон, которого ждут не дождутся самые распрекрасные невесты в Спленфилде, вдруг увлёкся какой-то мисс Гордон? Это не сплетня, это анекдот.