– Это уже информация, – полицейский поёжился. – Однако, нам лучше бы в Мальмё, не ночевать же здесь.

– Что-то Вы, Ёран, резко переменили тему.

– Сейчас я не на службе, и создавать шум вокруг моего визита, пока, не хочу. С Вашего позволения я проследую по Вашему же маршруту, и завтра сюда приедем вместе. До этого – постараюсь кое-что выяснить. Если что – вот мой телефон.

– Ну, целый детектив из ничего! – Якс пересилил усталость и улыбнулся.

– А Вы точно знаете, что не спятили?

– Тогда уговорили. Доживёт ли эта лаборатория до завтра…

– Вам же лучше. Те, кто не принял мер, тогда сполна за это и ответят.

Шелест шин смолк, и одинокая фигура вышла из лаборатории…

На следующее утро поздно поднявшийся Гунде выглядел неважно. Первым делом он набрал оставленный вчера номер телефона. Но ответа не последовало. После этого ему показалось необходимым съездить к знакомому учёному, представителю академии в Мальмё: должен же был кто-то оплатить ремонт его установки.

Столь простой вопрос дискутировался часа два, то и дело прерываясь звонками. Первое время, Якс осторожничал, всматриваясь в собеседника, но взоров, подобных вчерашним, на себе не ощутил: сюда дезинформация о нём пока не поступила. Но легче от этого не было: в итоге он так и не смог объяснить академику, почему не нанимает адвоката лично, как и не узнал, почему за оборудование академии не могут вступиться её прекрасные адвокаты. Итак, вежливый, завуалированный отказ: мол, когда-нибудь, возможно, что скоро… Точнее было бы: варись ты, Якс, вместе со своими бесперспективными проектами в отдельном котле!

Приехав домой, Гунде снова набрал номер. На этот раз абонент ответил. Но что-то не слишком разговорчив был вчерашний Ёран, более того, некоторое время тот вообще только дышал в трубку. И только когда Гунде уже собрался нажать разъединительную клавишу, в телефоне сухо, но твёрдо прозвучало:

– Выезжайте. Жду Вас в начале шоссе.

Такое, Гунде, устраивало не очень. И прежде чем отправиться в лабораторию, он ещё раз снял трубку: через считанные минуты у него уже был свой адвокат.

Ёран Лёфквист подъехал к нему как истинно маститый полицейский, вынырнув буквально ниоткуда и в миг поравнявшись с машиной Гунде. Оба они затормозили на обочине.

– Ну? Вы сегодня с проблемами? – Гунде навёл зеркальце над лобовым стеклом на забравшегося на заднее сидение полицейского.

Тот молчал, потусторонне глядя в боковое окно.

– Мне тоже молчать? – Якс повернул к нему голову. – Сегодня я нанял адвоката. – Добавил он, на всякий случай.

– Фриду Лиллехольм?

– Да… Вы уже?..

– Уже. Но не я. – Ёран так и не переводил на него взгляда. – Сейчас я начну молоть Вам такое! А уж Ваша дилемма, поверить в это или нет. Но поверить придётся, – добавил он совсем тихо.

Ёран не оказался умелым рассказчиком. Кроме того, несмотря на почти уже полученное хорошее образование, его речь изобиловала жаргонными словечками, порой непонятными учёному классической закалки. Но получалось следующее.

Утром Ёран зашёл в свой участок, хотя сегодняшний день для него был выходным. Но все, к кому бы он ни обращался, дружно от него отмахивались, как только речь заходила о Гунде Яксе. В конце концов, Ёрану пришлось уйти с искренней досадой на массовое отупение. Сел он в машину, включил, наугад трек, и…! Опять скрипучий недобрый голос перечисляет чьи-то имена, фамилии, а порой и должности! Быстро перевел на другого исполнителя – тоже самое! Причём первым там прозвучало "адвокат Фрида Лиллехольм", что, разумеется, небезынтересно Яксу: ведь на неё он вышел сам, а главное, уже после данных событий!

Дальше Ёран поехал в криминалистическую лабораторию, благо там работал его личный знакомый. Дорожки удалось просмотреть тщательно и на современном уровне. Его друг, да и сам он были поражены выводами компьютера, по итогам экспертизы: не одно известное записывающее устройство не создает звуковой дорожки с такой странной модуляцией. Маловероятна также, запись на приборе с долей неисправности. Исследуемая звуковая дорожка чрезвычайно нестойкая и разрушается после одного-двух прослушиваний. Всё же нестёртую часть записи компьютеру удалось перевести на диск в виде текста, звуковой же копии так и не получилось.

– Вы кого-нибудь из них знаете? – Ёран протянул Яксу листок.

– Гм… – забегал тот по нему глазами. – Пожалуй, только Фриду Лиллехольм… Да и то, ведь я же её никогда не видел. А кто это такой Рудиун? Ни должности, ни фамилии… Или правильнее Родион? Это прозвище или имя?

Полицейский пожал плечами:

– Этот Родион единственный, кто упоминается не один раз.

– Если это имя, то скорее греческое. – Гунде зацепился за единственного нескандинава – Или даже славянское… Опять русский, как те двое!

– А Вы точно уверены, что вчерашние рабочие говорили именно по-русски? Я, ведь, сегодня и в фирму ту звонил, там подтвердили: к Вам были направлены два безработных датчанина – всё официально.

– Насчёт их языка – я не уверен… Хотя – тембр, интонация… Да и некоторые слова я, вообще-то, знаю. А, вот, цвет их кожи? …Можно, конечно, и загримироваться, только зачем?

– Их документы Вы видели?

– В этом никогда не было необходимости: ведь я их забирал прямо из фирмы. А Вы не узнали, где они сейчас?

– Ещё не успел. Я рядом с Вами – не как полицейский. Сейчас я, прежде всего, радиоволновик. Мне нужно объяснение непонятным чудесам на моих кассетах. А, что потом – будет видно. Ваш "некто" ещё в лаборатории?

Якс, молча, скосил на него глаза.

– Тогда поехали! – не дождался ответа Ёран. – Для чего мы, собственно, оказались-то на шоссе?

* * *

Они подъезжали к лаборатории на небольшой скорости, вглядываясь в её фасад. Да нет, вроде бы ничего особенного. Нежелательных последствий, к счастью, не было и внутри: всё оставалось таким же, как и вчера. Вдвоём они обшарили все уголки лаборатории. Ни вчерашнего гостя, ни даже его следов. Ушёл? С одной стороны это хорошо, с другой – убежала единственная зацепочка, как это казалось Гунде.

– Незнакомец! – крикнул Якс на всякий случай. – Инопланетянин!

– У меня есть бутерброды! – тоже прокричал Ёран, внеся в свой зов и материальную значимость.

Ответом был шумок крыльев грача, вспорхнувшего от вентиляционного люка. Несколько минут они обменивались недоумённо-растерянными фразами, решая, что же теперь делать. Вновь взялись за список имён с записей Ёрана.

Незнакомец появился неожиданно. Дверь в лабораторию по-хозяйски открылась, и вчерашний "некто" предстал перед ними в перепачканной землёй одежде и с пучком травы, вырванной с корнем, в одной руке. И полицейский, и учёный сразу приняли суровый вид.

– А я вижу – знакомые машины подъехали: поспешил сюда. – От былой настороженности незваного гостя ни осталось и следа. – Пусть вас не смущает мой вид, сейчас я приведу себя в порядок.

– Это – после того, как мы узнаем кто Вы. – Ёран сделал шаг вперёд.

– А я уже представлялся хозяину, – кивнул тот на Гунде – я мистер Икс.

– А я сэр Игрек из полиции! – Ёран резко прыгнул, пытаясь схватить чумазого под плечо.

Но тот уверенно и, даже, грациозно увернулся и сдерживающе поднял свободную руку:

– Полицейский? Странно… – и вопрошающе посмотрел на Якса.

– Значит, не похож? – стиснул зубы Ёран, готовясь повторить прыжок.

– А-а… Вы – тот разгильдяй, что на службе весь в музыке! Вчера я об этом не догадался…

Незнакомец укоризненно качал головой, а Якс с Лёфквистом, враз прищурившись, переглянулись.

– Пожалуйста, не мешайте мне приводить себя в порядок, ведь это даже неприлично, – с долей издёвки пропел незнакомец. Затем он посмотрел на Гунде – Попридержите этого быка.

Он с удовольствием отмывался, а учёный и полицейский, стоя поодаль, не сводили с него глаз.