Кас подождал, пока Дин кивнул, а затем отстранился. Винчестер услышал шорох ткани, означавший, что Кас раздевается. Он понял, что расставил колени, прогнул спину так сильно, как только мог, выставив задницу.

С тех пор, как они в последний раз занимались сексом, прошло чуть больше шести часов, и Кас воспользовался тем, что Дину не нужна подготовка. Звук открывающегося тюбика со смазкой, и вот член Каса уже прижался к анусу. Дин мягко застонал в кляп, и Кас, двигаясь ровно, но настойчиво, вошел на несколько сантиметров, а потом отвел бедра назад. Приглушенное протестующее хныканье Дина заставило Каса усмехнуться, он снова вошел, на этот раз на пару сантиметров дальше.

Еще несколько раз он мучил Дина такими проникновениями, недостаточно жесткими и глубокими. Только на пятый раз ангел дал Дину того, чего тот желал: вошел на всю длину. Его бедра прижались к заднице Винчестера, и охотник застонал. Собственные стоны и то, как кляп заглушал их, завели Дина еще сильнее. Он без тени сомнения знал, что Кас тоже не продержится долго.

В этот раз секс не был чем-то главным. Он был запоздалым отзвуком музыки, которую они сочиняли вместе, кодой*.

Кас дал Дину 15 секунд на то, чтобы привыкнуть, а потом начал двигаться. Он знал, что с каждым толчком его бедра соприкасаются с задницей Дина, возвращая жжение. Ангел наклонился, и его грудь — теперь обнаженная, заметил Дин: Кас расстегнул рубашку, и её края щекотали кожу — прижалась к спине Дина:

— Чувствуешь, детка? Как я вхожу в твою задницу? Вот что я тебе обещал. Твоя вторая порка, толчки моих бедер, член в твоей заднице… Вот о чем ты умолял. Всё для тебя.

Больше ничего и не требовалось. Мысленно нарисованная картинка, как Дин с саднящей красной задницей насаживается на член Каса, покачиваясь вперед-назад при каждом толчке… Если честно, Дин был почти благодарен, что Кас не касался его члена. Иначе это просто был бы перебор.

Дин настолько потерялся во времени, приближаясь к кульминации, что не услышал звук, доносящийся из коридора. Кас, должно быть, оказался более внимательным, потому что замер.

Позднее Дин придумал по меньшей мере сто способов, как можно было бы избежать произошедшего. Если бы не кляп, стоны Дина, конечно, послужили бы предупреждением. Если бы Кас каким-то образом не умудрился выключить бойлер, когда спускался сюда, чтобы приготовиться. Если бы Сэм просто решил принять душ на десять минут позже. Если бы. Если бы. Если бы. Но это уже не имело значения, потому что метель, бушевавшая снаружи, явно была не единственным стихийным бедствием.

В любом случае, ворчание Сэма и скрип отворяющейся двери раздались именно в тот момент, когда анус Дина сжался вокруг внезапно замершего члена, и Винчестер кончил.

— Чертов… древний бойлер! Если мы останемся здесь без горячей во… ОХ ГОСПОДИ ТЫ БОЖЕ МОЙ НЕТ НЕТ НЕТ НЕТ ТОЛЬКО НЕ ОПЯТЬ!

Второй раз за день за звуком захлопывающейся двери послышался топот Сэма, стремительно несущегося прочь. Дин был уверен, что в этот раз на бегу Сэм всё еще повторял «нет-нет-нет». Винчестер практически почувствовал, как Кас пожал плечами, решив, что травма уже получена и ни к чему отказываться от продолжения такого хорошего секса. Три толчка спустя Кас кончил. Его хватило только на то, чтобы развязать галстук, после чего он положил голову Дину на спину, пытаясь перевести дыхание.

Дин был уверен, что слышит откуда-то сверху ругательства Сэма.

Упс.

Комментарий к Точка кипения

*кода в музыке – дополнительный раздел, возможный в конце музыкального произведения и не принимающийся в расчёт при определении его строения.

========== Важные последние слова ==========

Когда Дин с Касом поднялись наверх, Сэм уже исчез в своей комнате и врубил что-то похожее на Энию. Дин был уверен, что это было необычным и жестоким наказанием, но Кас категорически запретил Винчестеру потребовать, чтобы Сэм включил что-то “нормальное”.

— Я считаю, — задумчиво сказал Кас, глядя на закрытую дверь, — что твоему брату просто нужно личное пространство.

Голос, раздавшийся из комнаты, переорал музыку:

— Я убью любого, кто близко подойдет к моей двери! Я уже насмотрелся на вас, мудаки, на всю оставшуюся жизнь!

— Ты, наверное, прав, — согласился Дин и, как только Сэм начал подпевать вокалистке, позволил отвести себя на кухню.

Кас налил Дину стакан сока и настоял, чтобы тот выпил всё до последней капли, бдительно следя за происходящим. Он был чертовски хорош в области вывода из сессии.

Дин позволил Касу сделать ему бутерброд с арахисовым маслом (как будто у него бы получилось отказаться) и съел его под пристальным взглядом ангела. Кас отвел охотника обратно в спальню, где уселся на кровать и взял его на руки. Ангел был осторожен, чтобы не задеть задницу Дина, которая пульсировала и саднила. Дин чисто символически поворчал о том, что Кас с ним нянчится (должен же он был как-то вернуть свою мужскую брутальность, особенно после того, как его отшлепали и трахнули). Но Кас позволил этим словам просто исчезнуть, не потрудившись отреагировать. Одной рукой он крепко обнимал Дина, другой гладил его по затылку. Это подействовало: Дин растворился в Касе и через пару минут вырубился.

Проснулся он через несколько часов, все еще в объятиях Каса. Ангел прижимался щекой к его макушке. Уловив изменение ритма дыхания Дина, Кас нежно поцеловал его в лоб. Дин и так всегда чувствовал себя горячо любимым, а осознание того, что Кас приглядывал за ним, держа на руках, всё то время, пока он спал, вообще сводило с ума. Всё еще достаточно сонный, чтобы забыть о мужественности и поведении «настоящего мужика», Дин уткнулся в плечо ангела, крепче сжал руки и замер на несколько минут, пока не проснулся окончательно. Кас прижал его к себе, а потом позволил перебраться на кровать.

Дин опять почувствовал острую пульсирующую боль только тогда, когда ягодицы коснулись матраса. Он поспешно перевернулся, дополз до края кровати и встал, пытаясь сделать вид, что так и было задумано. Судя по понимающей улыбке Каса и его самодовольному взгляду, обман не удался, так что Дин отказался от тщетных попыток притвориться, что всё нормально, и потер задницу. Кас улыбнулся чуть шире:

— Дай мне посмотреть.

— Да ладно, Кас, я…

— Сейчас же, Дин, — голос ангела стал командным, и Дин просто не смог сопротивляться. Пытаясь сохранить жалкие остатки гордости, Дин с достоинством ответил:

— Ладно, но только потому, что я хочу надеть штаны, — это, по крайней мере, было правдой. Как только действие выработавшихся за время сессии эндорфинов сошло на нет, парням пришлось снова вернуться в рамки дозволенного, что означало, что Дину нужно было каким-то образом переодеться. То ли по одной причине (Сэм), то ли по другой (глубокое изматывающее удовлетворение после хорошей сессии), Дин не потрудился раздеться перед тем, как растекся в лужицу на груди у Каса. Теперь он исправил оплошность: стиснув зубы, расстегнул джинсы, стащил их вниз вместе с боксерами и повернулся спиной к Касу, чтобы тот смог посмотреть. Ангел провел ладонью по спине охотника, так что тот прогнулся, чтобы Касу было удобнее изучать творение рук своих.

Не то чтобы Дин был удивлен, когда Кас ногтем надавил на воспаленную кожу, но всё равно резко втянул воздух. Он знал, что Кас не пытается ничего начать, просто оценивает уровень чувствительности, и сосредоточился на отголосках сессии, рождаемых прикосновениями. Через несколько секунд его окутал удовлетворенный голос Каса:

— Так досадно, что ты не можешь этого видеть. Такой насыщенный красный… Мы должны проверить перед сном, держу пари, твоя попа все еще будет розовой. Одна из моих лучших работ, если можно так выразиться, — Кас был так горд, что Дин постарался спрятать усмешку.

Легким прикосновением к плечу ангел разрешил Дину выпрямиться, а затем достал из ящика комода боксеры и штаны, настолько мягкие, насколько это вообще возможно.

Благодарно кивнув, Винчестер стал одеваться:

— Как ты думаешь, Сэм всё еще сидит в своей комнате? Он же должен когда-нибудь проголодаться, а так как на кухню он ни ногой, ему придется или взаимодействовать с нами, или голодать.