Когда ангел отошел, Дин повернул голову и начал смотреть на удаляющуюся спину Каса. Через несколько секунд ангел пропал из поля зрения, но Винчестер не попытался выгнуть шею, чтобы проследить за ним взглядом. Вместо этого, как и предлагал Кас, Дин расслабился, расставил ноги на ширину плеч и прижался ступнями к прохладному бетонному полу.

Спустя несколько секунд Дин понял, что именно слышит, и, не совладав с собой, засмеялся. Кас на полном серьезе использовал цепи, чтобы закрыть дверь и убедиться, что Сэм не сможет проскользнуть в гараж, чтобы «наблюдать» за ними.

Замечательный, просто замечательный ход. Дин мысленно сделал пометку дать ангелу пять (тот, благослови его бог, все еще радовался этому жесту, как ребенок), запихнул мысли о назойливом брате в самый дальний уголок сознания и вернулся к тому, что происходило. Что должно было произойти.

Вскоре раздались тихие шаги, и Кас вернулся в поле зрения охотника. Ангел явно чувствовал себя абсолютно уверенно: прямая спина, отведенные назад плечи, светящиеся спокойствием голубые глаза…

Чертовски сексуально.

Дин почувствовал, как с члена срывается капелька смазки, и мысленно извинился перед Деткой: не то чтобы на неё в первый раз проливались… специфического рода жидкости.

Кас опять куда-то исчез, и Дин закрыл глаза, пытаясь запомнить этот спокойный, властный образ.

Если бы Винчестер потрудился задуматься, то понял бы, что произойдет дальше. Когда раздался щелчок открывающейся крышечки, Дин удивился. Следом раздался слишком знакомый хлюпающий звук, и в этот момент охотник наконец смог сложить два и два.

Конечно, спустя пару секунд на колечко мышц ануса надавил хорошо смазанный палец. Вскоре к нему присоединился второй.

Кас неторопливо растягивал Дина, подготавливая его и явно наслаждаясь процессом так же сильно, как и самим результатом. Винчестер же просто пытался ровно и ритмично дышать.

Не то чтобы у него хоть как-то это получалось.

Спустя часы или просто долгие секунды на смену пальцам пришел толчок силикона.

Кас дразнил Дина пробкой, вводя её на пару сантиметров и снова вынимая. Дождавшись, пока охотник устанет от этой борьбы и непроизвольно задержит дыхание, ангел резко и безжалостно надавил, вводя пробку до конца.

Ожог был слабее, чем если бы Кас забыл про подготовку, но всё равно ощущался очень ярко, и Дин низко застонал.

Смешок, сорвавшийся с губ Каса, нес в себе темноту, которую ангел скрывал и тщательно контролировал. Этот звук был предназначен не для Дина. О нет. Это была не игра, а неконтролируемое выражение практически жестокого удовольствия. Именно поэтому этот смешок повлиял на Дина сильнее, чем обычно.

Это была угроза.

Это было обещание.

Это была гарантия.

Дин знал, что испытает то, что еще никогда не испытывал. Он дал Касу разрешение выпустить на волю своих демонов — по сути, умолял его об этом — и ангел поймал его на слове.

Спустя пару секунд к голой коже ягодиц прикоснулась грубая ткань брюк: Кас наклонился над Дином, держа в руке черную повязку:

— Подними голову.

Дин послушно приподнял подбородок, и на глаза легла темная ткань. Ангел убедился, что повязка завязана плотно, но не доставляет неудобств:

— Можешь что-нибудь увидеть?

Винчестер открыл глаза и обнаружил, что всё еще находится в кромешной темноте. Ни одного лучика света. Выдохнув, Дин покачал головой. Кас наклонился ниже, плотнее прижавшись бедрами к заднице Дина:

— Вслух, Дин.

Винчестер не смог даже сделать вид, что смутился из-за стона, сорвавшегося с его губ, когда Кас толкнулся вперед, заставляя анальную пробку коснуться простаты.

Ангел опять усмехнулся.

— Мне очень нравятся эти тихие, беспомощные звуки, но я жду ответа и повторять не стану.

Голос Дина был немного выше и мягче, чем обычно:

— Нет, сэр.

Кас отодвинулся и провел ладонью по спине Дина, хваля и успокаивая его:

— Хороший мальчик.

В невозможности видеть было что-то особенное. Даже самый тихий звук эхом отдавался в мозгу. Дин внезапно почувствовал запах бензина, моторного масла и воска, который он использовал, чтобы поддерживать Детку в идеальном состоянии. Охотник почувствовал, как небольшой гребень в центре капота прижимается к его груди, словно выступает не на жалкие полсантиметра, а на целую милю. Всё ощущалось гораздо более резко и четко, и Дин понял, что выбор повязки вполне мог быть серьезной ошибкой.

Шаги ангела опять затихли, но Дину удалось расслышать тихий звук, с которым кожа скользила по бетону.

Кас взял ремень.

Все мышцы Дина напряглись, как только могли. Кас, должно быть, заметил это, потому что секунду спустя рука опять мягко легла на спину охотника и начала медленно вырисовывать на коже круги разного размера:

— Твой цвет?

Дин ни секунды не колебался, не думал над ответом. Единственное, что было сильнее страха — непреодолимое желание:

— Зеленый, сэр.

— Очень хорошо, — повисла тишина, но Дин знал, что Кас еще не закончил, — Тебе не нужно считать. Не нужно благодарить меня. Твоя работа — лежать и принимать то, что я тебе даю.

Срань, мать его, господня.

Возможно, Дину всё же стоило выбрать кольцо, потому что он уже был чертовски готов кончить прямо там.

Мягкое прикосновение больше походило на издевательство. Кас провел ремнем по спине и, судя по тому, что ощущение не исчезло, оставил его там.

Эта молчаливая угроза была настолько очевидной и глубокой, что Дин содрогнулся.

Секундой спустя ткань брюк Каса прикоснулась к левому бедру охотника. Ладонь мягко легла на левую ягодицу, надавливая. Голос, раздавшийся сверху, был пропитан восхищением, будто ангел смотрел не на Дина, а на какое-то уникальное произведение искусства:

— Что же, тогда давай тебя разогреем?

Конечно, ангел не ждал ответа. Когда ладонь начала размеренно падать на ягодицы, Дин не смог целиком отдаться этому ощущению: он был слишком сосредоточен на неотвратимости того, что обещал кожаный ремень, лежащий у него на пояснице.

Однако вскоре жжение усилилось, и внимание Дина разделилось на два фронта.

Разогрев был поощрением и послаблением. Он облегчит начало порки, уменьшит жжение от первого удара. Дин прижал ступни к бетонному полу и постарался не поднимать задницу навстречу ладони ангела.

Шлепки падали и падали, Кас разогревал ягодицы, ноги и даже внутреннюю часть бедер, заставляя Дина беспомощно размышлять, собирается ли ангел использовать ремень на этой чувствительной области или просто наслаждается самим процессом.

Примерно каждые десять шлепков Кас «случайно» попадал по основанию пробки, вынуждая ту толкнуться в простату. Вскоре Дин начал беспомощно ерзать, пытаясь потереться членом о гладкий капот Детки. Кас остановил это сильным шлепком по правой ягодице и резким словом:

— Нет.

Дин делал всё возможное, чтобы оставаться неподвижным, но это было не так-то просто.

Спустя пять минут Кас, видимо, решил, что доволен результатом, и ладонь поднялась, но не упала вновь.

В тихом голосе сквозило благоговение:

— Такой красивый… Твоя задница и бедра — розовые, теплые, идеальные… То, как ты выгибаешь спину, раскрывая себя для меня… Совершенство.

С губ Дина бесконтрольно сорвался низкий, беспомощный стон. Кас опять усмехнулся и заговорил громче и строже:

— Скажи, почему я тебя наказываю.

Дин не знал, что ожидал этого вопроса, пока ответ не слетел с его губ так быстро и четко, словно был заготовлен заранее:

— Я назвал тебя трусом и бесполой куклой. Дважды. Я надел трусики, которые купил в качестве подарка, чтобы подразнить тебя, потому что злился.

— И тебе жаль?

— Да, сэр.

— Нет, Дин, тебе не жаль. Но скоро ты будешь просить прощения.

После этой зловещей фразы ремень внезапно исчез со спины Дина.

Было бы так естественно напрячься, пытаясь услышать, что происходит сзади, но Дин изо всех сил боролся с этим желанием. Вместо этого он заставил себя оставаться неподвижным, не ерзать и медленно считать вдохи и выдохи.