Глубоко вдохнув, Дин устроился на кровати, скрестив ноги, и поднял взгляд на ангела:

— Ладно. Во-первых, спасибо тебе большое за ибупрофен, еду и воду. Я очень ценю это.

Ангел кивнул, но промолчал.

— Почему бы тебе не сесть рядом, чтобы мы могли со всем разобраться? — предложил Дин, тихо вздохнув, — я вижу, что ты с трудом контролируешь себя.

— В твоих же интересах не приближаться ко мне ни на дюйм. Я поклялся никогда не причинять тебе боль, не будучи при этом абсолютно спокойным, и не хочу нарушать своё обещание.

Дин сжал зубы и медленно выдохнул, заставляя тело расслабиться. Он видел, что Кас зол, и понимал, из-за чего, но его раздражала несправедливость. Почему виноватым опять оказался Дин, а Сэму всё сошло с рук? Удостоверившись, что не скажет какую-то глупость, охотник выдохнул:

— Я… Ценю, что ты следишь, чтобы я был в безопасности, — осторожно сказал он. И именно эта фраза прорвала плотину.

— Ну, кто-то же должен этим заниматься, правда? — прошипел Кас, прищурившись, — раз уж ты, очевидно, не можешь с этим справиться. Ты вообще понимаешь, насколько безрассудно поступил? Как плохо это могло закончиться?

— Мне кажется, всё и так закончилось довольно плохо, потому…

— Немедленно. Заткнись.

Дин мгновенно захлопнул рот и инстинктивно отшатнулся, увидев, что глаза ангела горят яростным огнем.

— Ты будешь говорить только после моего разрешения. Можешь кивать или качать головой. Ясно?

Дин медленно выдохнул и кивнул.

— Когда я говорю, что всё могло закончиться плохо, я не намекаю на то, что Сэм поменял местами тарелки… Хотя то, что ты об этом не подумал, просто смешно, — а вот это было обидно: не то чтобы Кас назвал Дина тупым, но ощущения были примерно те же, — Нет, я говорю о том, что ты намеренно подсыпал своему брату слишком большую дозу лекарства, что привело к тому, что ты сам отравился еще сильнее, ведь ты меньше Сэма. Не говоря уже о том, что ты явно не учел, что у Сэма могла начаться аллергическая реакция.

Дин открыл рот, чтобы заявить, что аллергия на лекарство от аллергии — это хрень собачья, но, увидев взгляд Каса, тут же передумал вообще что-либо говорить. Ангел продолжил:

— Ты вообще подумал об анафилактическом шоке? Что, если бы организм Сэма не справился с лекарством? Что, если бы не справился ты? Я осмотрел всю комнату, и, если только я что-то не упустил, ты даже не потрудился спрятать где-нибудь неподалеку антидот. И ты прекрасно понимал, что я находился тремя этажами ниже. Если бы что-то случилось, ты бы просто не успел позвать меня. Сэм мог умереть. Ты мог умереть.

Стоп, что? Так вот из-за чего всё это?

Поняв, что происходит, Дин расслабился. Зная причину такого поведения ангела, Винчестер чувствовал себя намного спокойнее.

Он до смерти напугал Каса.

Дин, который ни разу не опоздал, когда они с Касом планировали сессию (ну, за исключением того раза с мне-нужно-отлить-так-что-я-отлучусь-и-будь-что-будет), просто не пришел, и когда Кас отправился на поиски, явно волнуясь, то обнаружил, что Винчестер лежит лицом в тарелке с пюре и ни на что не реагирует. А потом Дин не просыпался семнадцать часов кряду, не ел и не пил.

Да, Дин понимал, почему Кас был на нервах, особенно если учитывать, что ангел… Стоп.

— Почему ты просто не исцелил меня? — выпалил Дин и тут же закрыл рот ладонью, словно это могло вернуть сорвавшиеся с языка слова.

Кас побледнел и на несколько секунд опустил глаза, словно ему было стыдно смотреть на Дина. Охотник не успел это обдумать: ангел, от которого начало попахивать озоном, подошел к Винчестеру и навис над ним. Дин с трудом заставил себя не дернуться и остаться на месте.

— Мне кажется, — слишком тихо сказал Кас, — что я сказал тебе заткнуться. Не вынуждай меня повторять.

Дин слабо кивнул, показывая, что всё понял. Не смея даже подумать о том, чтобы опустить глаза, Дин заметил, что Кас дрожит. Господи, да он же на пределе… Дин, должно быть, жутко его напугал, и… О. О! Вот что скрывалось за маской стыда и страха.

По какой-то причине Кас не смог исцелить Дина. Возможно, потому что тому не грозила опасность — он просто вырубился, накачавшись наркотиками. Кас явно пытался исцелить его и потерпел неудачу, и это жутко напугало его, особенно если учитывать, как долго Дин не просыпался.

Как всегда, Дин доверился своим инстинктам. Он медленно, очень медленно потянулся к Касу. Он хотел сжать ладонь ангела, помочь тому почувствовать тепло охотника, дать понять, что Дин здесь, что он жив и здоров, что всё будет хорошо.

Кас стоял неестественно неподвижно. Дин не собирался резко дотрагиваться до ангела — он не был настолько глуп.

Кас, конечно, четко сказал, что не собирается прикасаться к Дину, пока злится, но… Кас и не срывался на нем. Дин сам предлагал себя, напоминая, что Кас еще не потерял его, что он жив, что он рядом. Кас нуждался в этом, даже если сам не осознавал этого. Ему нужно было прикоснуться к охотнику, почувствовать тепло его кожи, уловить ритм пульса, ощутить, как во время дыхания поднимается и опускается грудь.

Дин правда думал, что это сработает. Ладонь Каса дернулась, словно ангел хотел прикоснуться к Дину, переплести их пальцы, словно он собирался сесть на кровать, позволить Дину обнять его, дать охотнику перехватить контроль, успокоить и поддержать ангела. Словно он был готов признать, что на самом деле не злится, а до ужаса боится.

Дин правда думал, что это сработает.

И ошибался.

Как только Винчестер коснулся ладони Каса кончиками пальцев, ангел пришел в движение. Это произошло так быстро и неожиданно, что Дин, искренне испугавшись, резко дернулся назад.

Это было бессмысленно. Кас даже не собирался прикасаться к нему. Наоборот, он сам так резко дернулся назад, что уронил стоящий рядом стул. Дин не успел даже подумать о том, что может сделать или сказать, как может успокоить своего парня. Было слишком поздно. Дверь распахнулась с такой силой, что врезалась в стену с грохотом, похожим на выстрел, и захлопнулась.

Кас исчез.

***

Первые секунды после ухода Каса казались часами.

Дин очень хотел побежать следом за ангелом, догнать его, схватить за плечи и трясти, пока тот не придет в себя и что-нибудь не скажет.

Но охотник понимал, что бессмысленно даже пытаться. Кас мог передвигаться по бункеру со скоростью 37 миль в час, если ему нужно было срочно добраться до Дина. Он явно мог двигаться так же быстро, когда ему понадобилось уйти.

Ангел мог быть где угодно, и найти его можно было, только если бы он сам этого захотел. Ему не нужно было выходить из убежища, чтобы сходить в туалет, или поесть, или…

Кас мог прятаться днями.

Дерьмо.

Это был какой-то новый вид дерьма, и Дин ни малейшего понятия не имел о том, как можно всё исправить. Конечно, их отношения с Касом не были идеальными. Конечно, они ссорились, обижались и злились друг на друга.

Но они никогда не уходили.

Никогда не отказывались даже говорить о происходящем.

Никогда не отказывались даже прикасаться друг к другу.

До этого момента.

Дин не заметил, что глаза наполняются слезами, пока не моргнул и не обнаружил, что зрение стало размытым и нечетким. Винчестер тут же почувствовал себя отвратительно. Какой слабак будет плакать из-за того, что ему парню понадобился перерыв, чтобы успокоиться и прийти в себя? Что бы сказал Джон Винчестер, если бы увидел своего старшего сына?

Дин практически позволил себе шагнуть вперед и погрузиться в самоанализ, ругая себя последними словами, но понял, что не знает, сможет ли выплыть на поверхность.

Он с силой сжал кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони, оставляя на коже следы в виде полумесяцев. За эти годы Дин успел выучить, что боль можно использовать. Она могла отвлечь и помочь сосредоточиться на чем-то действительно важном. И да, возможно, это было не совсем здорово и правильно, но иногда физическая боль помогала справиться с эмоциональной.