Она не была ни красавицей, ни зверем. Лучшее определение, которым можно было описать облик этого существа – сила и воинственность, заключенные в маленькой человеческой фигурке. А в лице – черты хищной своенравной и сильно рассерженной рыси. Не хватало только опушения на ушах. Не менее минуты ее ярко-желтые глаза пронзали эльфа насквозь. Она не скрывала злость, но скорее изучала, нежели строила планы расправы. Трандуил решился заговорить первым, и к его удивлению валькирия ответила – весьма четко, ясно, лишь с небольшим акцентом.
- Отчего же ты не носишь тигриные шкуры? Тебе бы больше пошло! Да и красивее!
- Обязательно так и сделаю! В тот же день, как ты нарядишься в сапоги из кожи собственного брата!
- Что тебе нужно от меня?
- Задавать вопросы ты будешь тогда, когда загонишь меня в свою ловушку. Сейчас мой черед. Счет пока в мою пользу, разве нет?
- Ты права. Но если ты шла за мной, так отчего не убила?
- Ты меня забавляешь. Я никогда не видела таких нахалов и глупцов.
- А как же Торин? В нахальстве, упрямстве и наглости мне с ним не соревноваться!
Валькирия взбесилась и злобно зарычала.
- Замолчи! Тварь! Что тебе знать о нем!
«Вот это поворот! Она не видела наглости гнома, коли так хорошо его знает?»
Некоторое время она приходила в себя, не разговаривала с пленником и даже отошла в сторону. Потом вернулась и надменно спросила:
- Как мне тебя называть?
- Мое имя Трандуил. Может и ты скажешь мне свое?
- Тра… Тран… – Ей было словно не выговорить. – Транди. Буду звать тебя так.
- Зови как хочешь. Только скажи, наконец, кто ты, и как зовут тебя.
- Кто я - тебе надо знать лишь то, что если еще раз тронешь его – не отделаешься как сейчас! Мне много знать о вашей глупости и зверском отношении друг к другу. Мы убиваем только чтобы есть. А вы просто так!
Она опять ушла прочь от ямы. События приобретали странный оборот. Никакого намека на миссию эльфа в ее словах не прозвучало. Ни звука о ключе и карте… Похоже, она вообще не знала, куда он идет и зачем. Говорила лишь о гноме, защищала Торина, теперь уже на словах. Не требовала повернуть назад или отдать ей отнятые у гнома артефакты.
- Эй! Я назвал себя! А ты?
Охотница вернулась. Видно было, что она полна раздумий касательно его дальнейшей судьбы.
- Я назову себя тебе. Но лишь затем, чтобы ты как огня боялся моего имени, как и меня самой! Мне следовало бы отделать тебя поосновательней за твои гнусные дела и жестокости. Но только делать это сейчас я не буду. Взамен ты запомнишь мои слова и будешь сидеть тихо в своей подземной конуре.
Вместе с поучительной тирадой она, наконец, сообщила Трандуилу свое имя. Ее звали Фиа. И вдруг ему стало казаться, что это имя он слышал в глубине своего сердца всю жизнь, и связывал только с ней. И не было имени прекрасней, поэтичнее, светлее и достойнее упоминания в стихах и песнях. Фиа…
Она и не подумала помогать ему выбраться из ямы. Просто исчезла так же, как появилась. Благо, простая яма в лесу не могла стать серьезным препятствием для короля эльфов.
Ушла. Исчезла. Ясно дала понять, кто выиграл их противостояние. Угрожала на будущее. По-королевски даровала жизнь в яме под деревом… Что он узнал о ней? Что ее братья – белые тигры? Что если он тронет Торина – ему не жить? Не много… Лишь чувства выдавали эльфу истинную сущность его новой знакомой. В ней была магия – он знал это. Но была и иная необоримая сила – сила хищного зверя, которому известна честь и доблесть, которого не надо обучать законам суровой жизни.
«Интересно, в оставшиеся ночные часы она даст мне хоть немного покоя?» Спокойствие вокруг было благоговейным. Эльфу казалось, что теперь он может спать, как ребенок, потому что она где-то рядом. Он чувствовал, что Фиа не ушла. И как забавно назвала – Транди! Никто никогда не называл его так… любовно!
У самых врат хранилища интуиция подала ясный сигнал о приближающейся опасности. Неужели опять звери? Неужели благородные речи лесной девы оказались обманкой, и она вновь нападет? Остановившись и прислушавшись, Трандуил различил за деревьями чью-то легкую поступь. Напряжение было не шуточным. Эльфам хорошо знакомо чувство осознания близости врага. Стрела в мгновение поразила цель, оказавшуюся просто косулей. В ту же секунду другая, на вид не эльфийская стрела ударилась об его собственный лук в месте крепления тетивы. Красивый выстрел, повредивший лук и лишивший его главного эльфийского оружия! Его снова преследовали. Фиа? Попытки атаковать ее в лесу лишь вызвали бы на него гнев всех окрестных зверей. Выход был лишь один – уходить в подземелье, в заброшенные гномьи туннели. Лишь в глубинах шахты эльф остановился и прислушался. Он четко знал – она пошла за ним. Она была где-то рядом. И скорее всего, она видела в темноте значительно лучше него. Свет немеркнущего эльфийского кристалла, бесспорно, выдавал Фиа его присутствие. Нужно было придумать нечто, чтобы обезвредить ее, а заодно – поквитаться за постыдное и не достойное поражение ночью в лесу.
Но было и главное дело – книгохранилище, о целях посещения которого эльф почти уже забыл из-за всех возникших по пути неурядиц. В те минуты Трандуил даже не знал, что важнее: найти ответы в мудрых книгах или каким-то образом заполучить их от самой охотницы. Чувство близкой опасности не покидало его ни на миг. И страшнее всего было то, что он не хотел видеть причину этой опасности в Фиа, равно как не хотел причинять ей вреда.
========== Часть 3, глава 3 ==========
Переговоры с правителями Озерного города были для Торина отчасти удачны, отчасти нет. Им не отказали в помощи со снаряжением отряда, но нужно было ждать несколько дней – пока вернется бургомистр, чтобы одобрить их решение. Эребор был совсем уже рядом, и каждая минута промедления казалась преступно длительной. Они уже третий день стояли лагерем на берегу озера, и, похоже, их пребывание здесь затягивалось.
День был, как всегда, полон житейскими заботами. Лишь под вечер удалось найти полчаса, чтоб поглядеть на озерные воды и подумать о ней. Полупрозрачная чаровница, уже ставшая его талисманом и неотлучным другом, бесстыжим образом качалась на косичках Торина и ползала по голове. Ей можно было все. Эта фея была подарком Фиа, и он по-настоящему гордился своей возможностью видеть фей и разговаривать с ними. Ведь этому его тоже научила возлюбленная.
Племянники резвились рядом, соревнуясь в ловле рыбы и кидании камешков в воду. Все было как в обычный летний вечер. Феечка перестала качаться на своих «качелях» и махнула куда-то в сторону. Чуть поодаль на листьях кувшинок собралась целая стайка этих милых созданий. Они подняли такую трескотню, что разобрать не возможно стало ни единого слова.
«Что еще за фейский праздник?» - подумал Торин, усмехнувшись беспечности крылатых чаровниц – действительно абсолютно не скромных ни в чем и не знающих запретов. Между тем, болтовня прозрачных бабочек не казалась праздничной. Они галдели все громче и настороженно. Остальные не решались приближаться к Торину близко, пришлось подозвать свою жестом руки.
Чаровница была не на шутку встревожена. Явившиеся к ней подруги сообщили, что над их госпожой нависла нешуточная опасность, что она идет по следу зверя, равного ей по силе и хитрости, вслед им идет целая стая, и ей не выбраться из подземного лабиринта. Они уже сообщили Флавии, но Флавия сейчас в другой стороне отсюда. Компанию, прибывшую сюда, отправили именно к ней. Они покажут дорогу.
Выбора не оставалось. Подземные лабиринты Торина ни сколь не пугали. Но что за зверь, равный по силе и хитрости? Что за стая? Куда попала Фиа? Все померкло перед глазами. Ничто больше было не важно. Но – как оказаться там как можно скорее?
Словно по волшебству рядом оказался белоснежный жеребец, почтительно склонившийся перед гномом, чтобы тот мог забраться на высокого скакуна. Животное сообщало, что помощь госпоже – дело чести для него, и он просит просто лучше держаться. Думать, каким необъяснимым образом он понимает речь животного, Торину было некогда. Времени не было ни секунды.
