Не желая слушать эту болтовню, старший Фили чуть отошел в сторону реки. Тишина была полной. В воздухе витало что-то возвышенное и необъяснимое, а может, просто то была искренняя радость от вновь обретенной свободы.
Вода журчала призывно и нежно. Всей душой хотелось приблизиться и окунуть в воду руки. Желание было таким, что противостоять ему никак нельзя. Что-то влекло его туда — сильно и нераздельно… Ведомый этим желанием, юноша-гном словно в тумане приблизился к реке. Сознание по-прежнему не улавливало никаких звуков. Только безмерно хотелось заглянуть в излучину, через кусты, где была маленькая запруда… И еще его не покидало ощущение, что за ним кто-то следит.
Ноги сами шли на зов — по земле и по воде, через заросли, где не было никаких дорожек… Предрассветные сумерки — время миражей и зрительных обманов… И такой мираж вдруг предстал перед ним — не то русалка, не то странная рыба плескалась в заводи, не нарушая своим купанием естественного журчания реки, не добавляя к нему никаких лишних звуков…
Не русалка! И уж точно не рыба. Сквозь прозрачную воду было ясно видно длинные стройные ноги, словно выточенные из белого мрамора. Очень темные, почти что черные волосы обрамляли лицо и струились длинными потоками по плечам и шее… И эта грудь — превыше всей той красоты, что он вообще когда-либо видел в своей жизни… Чарующее волшебство… Глаза уже не видели ничего больше, а ноги почти бежали сами собой сквозь кусты и камыши…
Внезапный всплеск — и дивное видение исчезло. Фили с разбегу окунулся головой в заводь — на то самое место, где только что была обнаженная нереида неземной красоты… Вода протрезвила голову не сразу. Мысли о том, как теперь возвращаться в лагерь в таком виде, казались далеко не главными. С одежды потоками стекала вода, ноги, руки и волосы были перепачканы водорослями и тиной. А в глазах стоял неземной образ…
***
- Что? Да какого дьявола? Фили? Я иду туда!
- Поздно. Я уже спровадила оттуда Фавелин. Ничего не было, не бойся. Я успела вовремя.
Оба были на деле в ярости от того, что рассказала феечка. Архидриада Фавелин решила побыть еще с отрядом гномов и тихо заглядывалась из камышей на старшего племянника Торина. Когда ночью все улеглись спать, а братья остались на дежурстве, нереида решила позабавиться — ибо недавно неразлучная сестрица Флавия сообщила ей что это можно… Почему можно? Ну, если можно самой Фиа… Значит и им не обязательно жить в одиночестве всю жизнь, надо только выбрать из этих гномов тех, что помиловидней.
- Он совсем еще ребенок! Ему нельзя об этом думать!
- По-твоему, моя сестрица взрослая? Ей не больше полутора сотен раз по тринадцать лун. Едва стала внешне взрослее. А Флавия и того младше!
«А он бы сам растил котят…» — подумала Фиа.
«Она стала бы хорошей матерью» — убежденно решил Торин.
Обоих обуревали одни и те же тревожные чувства. Унять их можно было только будучи вместе. И уж теперь действительно надо было насладиться последними часами наедине, чтобы поспать хоть несколько часов.
Фиа уже успела поджарить на костре двух птиц да нашелушить из шишек орехов, когда для Торина только началось это утро. Он смотрел, как она копошилась у костра — просто женщина, просто хозяйка, умелая и расторопная… Душу щемила боль осознания последних минут вместе. Что потом? Что дальше? Будет ли еще один такой день в жизни, и еще одна такая ночь? Ведь если такое счастье полагается всем живым в награду за смертельные испытания, то что же ждет их впереди, и сумеют ли они выжить там? … И узнает ли он — что же он для нее значит?
Оба были тихими и даже в чем-то робкими друг с другом. Без надежды он предложил ей:
- Иди вместе с нами?
- Не могу.
Иного ответа он и не ожидал услышать. Она и так превысила все допустимые пределы своих полномочий. Она не должна была так жить. Последние минуты. Сейчас или никогда. Все или ничего. Вероломно и без сомнений…
- Фиа, скажи правду — ты любишь меня? Скажи как есть, но я должен это знать. Я уйду навсегда если…
- Любить? Что есть? .. — опять фокусы с непониманием слов? Может, она специально так говорила иногда? А на деле все понимала? Нет. Она и правда была очень грустна и задумчива. Она перебирала в голове те слова, что знала.
- Нет понять любить. Но я же чувствую тебя все лучше и лучше. Я не скрывала!
Боже мой! Ответ был с ним почти что с самого начала их знакомства. «Любить» у разумных рас означало то же самое, что в мире зверей — «чувствовать». «Я чувствую тебя», «Так я смогу чувствовать тебя», «Я чувствую тебя все лучше». И главное — «Я должна почувствовать его сейчас» - там, на ночной поляне в шаге от смерти, когда она из последних сил пыталась понять чуждое ей существо чтобы спасти от неминуемой гибели. Она сумела помочь, только полюбив. Только так ей было возможно обрести понимание того, что с ним происходит! Ведь они были созданиями из разных миров. Увидев в первый раз, скорее всего, еще не любила, но уже тогда — когда в первый раз погладила… Эта нежность и доброта — они не были случайны, и они не были жалостью.
Наивысшее счастье закономерно граничило с горьким вкусом неминуемой разлуки.
- Тогда и ты всегда знай, что никого и никогда я не умел чувствовать кроме тебя. И ты — единственная, с кем у меня это получается!
Возвратившись к товарищам, Торин первым делом взглянул на Фили. Глаза старшего племянника были мечтательно устремлены в небо.
/Конец второй части/
========== Часть 3 “Законы Чести”, глава 1 ==========
Прошло несколько дней с момента побега гномов, но король Трандуил не знал с тех пор покоя. Его войска не сильно пострадали тогда, хотя были и раненые, и даже убитые эльфы. Но они лишились почти всех своих скакунов, ушедших на волю и оставивших эльфов без возможности быстро передвигаться. Это было досадно, но не это было главное. И даже утрата важного пленника не была столь существенна для него, как те странные обстоятельства, при которых произошел этот побег. Впервые эльфу, повидавшему многое за свою длинную жизнь, пришлось столкнуться с подобными вещами.
Нападению волков никто не придал изначально большого значения. Такие случаи известны. Взбесившаяся стая. Но вслед за первой стаей пришла вторая, вслед за второй — третья. Они словно призывали друг друга на помощь и дрались так отчаянно и сурово, словно от этого зависело нечто жизненно важное для них.
Беглецы были в нескольких шагах от вернувшегося отряда, когда лоси под всадниками вздыбились и остановились, потом прекратили повиноваться, а через некоторое время ушли далеко в лес. И именно в этот момент группа беглецов разделилась и сумела осуществить свои планы… Кто мог составить эти планы? И как он мог знать о нападении волков?
Торина буквально утащило за собой в гору маленькое странное создание, которое внешне нельзя было причислить ни к одной из средиземских рас. Путь, которым они ушли, был просто непреодолим для гнома! И это бешенство животных на равнине… Эта мощь, исходившая от валькирии в волчьих шкурах — ибо только тогда он сам увидел ее и понял, что это женщина, и, похоже, она не просто на многое готова ради Торина, но и может очень многое сделать. Во всяком случае, уронить королевское достоинство эльфийского владыки и просто посмеяться над ним даже как над простым лучником, ей сполна удалось.
Кем она была?
Очнувшиеся горе-охранники Торина в один голос говорили, что на них напала… белая тигрица. Придавила лапой шею, и дальше они ничего не помнили. Так может, та белая тигрица еще и раздела одного из них, и забрала ключи, и позаботилась о том, чтобы оставить их безоружными?
Воедино связывались несовместимые вещи. Непослушание прирученных и веками верных эльфам животных. Побег пленников в момент нападения волков. Преодоление маленькими, не приспособленными к этому существами препятствий, которые и для более сильных созданий покажутся существенными. Чужеродная, непонятная, но очень большая сила, исходящая от той девушки в шкурах. Стало быть, ему не все еще известно о магии? ..
