https://ficbook.net/readfic/6073345
========== Нарисуй мне пентаграмму ==========
— Ты – моральный урод, Максимилиан как там тебя! –воскликнула Никки, врываясь к Максу в квартиру без спроса и без разрешения. Он стоял посреди коридора в пижаме и с чашкой кофе, и отчаянно пытался понять, почему именно этим утром он моральный урод, если был таким всю свою жизнь.
Никки метнулась в кухню и налила себе соку; за ней, зевая, ввалился Нил, тут же запнувшись о коврик с дружелюбной «добро пожаловать»-надписью. Макс агрессивно сделал глоток кофе, надеясь, что этот шум ему просто снится. К сожалению, происходящее было вполне реальным.
— Люди так не делают, Макс! — вещала Никки, переходя из угла в угол в поисках завтрака.
— Люди – мрази, и поступают как попало, смирись.
— Хорошо, тогда друзья так не поступают! — Никки замерла посреди кухни, одним глотком опустошила свой стакан сока и подлетела к Максу, сопровождая каждое своё слово активным жестикулированием. — Мог бы и рассказать нам, знаешь!
— Что рассказать? — не понял Макс.
— Что ты с Эрин встречаешься! — простонала Никки, опуская руки. — Да ладно тебе, не прикидывайся!
— А вы-то как узнали? — недоумённо поинтересовался Макс.
— Твиттер Таби с двумя и, — пожал плечами Нил. — Она фиксирует каждое событие не только своей жизни, но и жизни окружающих.
— Так это ты сталкеришь за Таби, а не она за тобой? — усмехнулся Макс в ответ. Нил в ответ лишь закатил глаза.
— Это я слежу за ней, чтобы она ничего ему не сделала, — грозно ответила Никки, скрещивая руки на груди. — Но речь не об этом.
Нил с Никки сели рядом на диван и грозно уставились на Макса. В этот момент они слишком сильно напоминали родителей. Не конкретно родителей Макса, не Дэвида с Гвен, но типичных маму с папой, которые ждут от тебя объяснений твоего дурацкого поступка.
Нил с Никки вообще чертовски спелись за последние годы. Иногда Макс ловил себя на мысли, что попросту завидует им. Было бы странно, если бы они втроём остались лучшими друзьями спустя столько лет, учитывая, насколько они разные. Макс думал, что постепенно они потеряют связь, но всё оказалось совсем иначе. Их всё ещё связывали какие-то нити, и они периодически общались, вот только теперь Макс был третьим лишним. Не сказать, что ему это не нравилось, но его это очень сильно задевало.
— Знаешь, что она запостила?
— Очевидно, нет.
Нил вынул из кармана телефон и зачитал вслух, стараясь как можно сильнее растягивать буквы.
— Па-аверить не могу, Э-эрин подцепила па-арня вчера! Причём не просто подцепи-ила. Они с Максом теперь встречаются.
— Мало ли Максов на свете существует, — перебил его Макс, пожимая плечами. Ему это не нравилось.
— Ну да, у нас там толпа Максов была, ага, — кивнул он в ответ и продолжил чтение. — И знаете, почему? Да потому что она ум-на-я! Хештег «думать это сексуально».
Макс молча обдумывал это. Чёртовы скауты с их дурацким девчачьим клубом.
— Нет, серьёзно, что это такое? Эрин? — возмущалась Никки.
— Макс, она же, ну… синенькая юбочка, ленточка в косе…
— Шлюха, проще говоря, — кивнула Никки.
— Да не встречаюсь я с ней, успокойтесь, — буркнул Макс и плюхнулся на противоположное дивану кресло. — Вы действительно верите всему, что пишут в твиттере?
Нил хотел было возразить, но не нашёл слов.
— Но, по крайней мере, между вами что-то есть, — допытывалась Никки, которой никак не хотелось оставлять личную жизнь Макса в покое.
— Между нами есть прослойка в н-ное количество атомов, — попытался уклониться от ответа Макс.
— Оставь его в покое, у всех там что-то было, — фыркнул Нил, откинувшись на спинку дивана. — Надеюсь, мы не будем перемывать им косточки, как старые сплетницы?
— Нет, но… — Никки запнулась. Макс воспользовался этой заминкой.
— Это всё, что вам было нужно? Потому что если да, то вы свободны.
Посетители неуверенно пытались возражать, но Макс просто вытолкал их из квартиры. Нет, ему внезапно стало тяжело с ними видеться. Не только потому, что они тоже напоминали ему про лагерь, но и из-за… зависти?
Не то чтобы им двоим было плохо без него. Но зато ему с ними было одиноко. Они продолжали общаться, причём довольно часто, всё ещё называя друг друга лучшими друзьями. Однако были ли они такими на самом деле?.. Возможно, стоило, наконец, пресечь их встречи, изматывающие всех троих.
У Макса в принципе было не особо много друзей.
Хотя, возможно, Эрин теперь его друг. И Престон, в какой-то степени?..
Дэвид с Гвен были его друзьями. Если люди, усыновившие тебя, могут быть друзьями. К тому же, Дэвид до сих пор пытался дозвониться до сына и прочитать свою лекцию по поводу вечеринок. Могут ли они после этого оставаться друзьями?
И стоит ли Максу зарегистрироваться в твиттере самому, чтобы следить за ними всеми?
И если Престон действительно его друг, то Максу стоит поторопиться с блокнотом. Всё утро ему приходили сообщения с напоминаниями о месте, времени, блокноте, лютне… правда, он всё ещё не знал, где достать лютню.
В лагере, возможно, есть лютня, но не ехать же за ней туда.
Встречаться с Дэвидом всё ещё не хотелось. Как и думать о возвращении в это проклятое место, от которого отделаться было просто невозможно. Все дороги ведут отнюдь не в Рим, а в это дурацкое, богом забытое место. У Макса даже толком детство не кончилось, но все ассоциации с ним сосредоточились в одном месте.
Было бы глупо предполагать, что он, как и Дэвид, не видит счастья больше нигде, кроме этого закуточка мира, окружённого соснами и верещащими детьми.
Мысли, тянущиеся в голове Макса, стремились принять драматичный оборот, и потому он приказал самому себе заткнуться. А для надёжности мысленно обругал всё, что приходило в голову – в том числе Дэвида, Лагерь, кошку, Нила, Никки, Таби, Эрин… всё на свете.
У журнального столика стояли коробки с макулатурой. В выходные, пока Макс «налаживал связи с общественностью», Гвен разобрала квартиру и собрала множество мелких и не очень бумаг, запрятанных по разным углам дома. Макс мельком оглядел содержимое одной из них, и, к своему удивлению, обнаружил среди всего прочего небольшую записную книжку. Простую, в коричневой обложке.
Учитывая, что я мудак, что мне мешает порыться в записной книжке Гвен? — спросил он сам себя, раскрывая её на первых страницах. Однако его ждало разочарование. Не то чтобы он ожидал там найти список её грязных секретов, но, тем не менее, там был всего лишь банальный перечень номеров телефонов. Иногда попадались заметки о продуктах, о делах, напоминания о встречах, салонах… Телепрограмма? Ох, Гвен, как это ужасно; мы что, в нулевых?
Одна из записей гласила «Отложить Максу на др». И на этом Макс закрыл книжечку. А затем снова открыл, выдрал лист и положил к себе в карман. Гвен всё равно выкинет этот блокнот, если он не заберёт его для пьесы, так что без разницы. А у него теперь есть вещественное доказательство наличия заготовленного подарка. Макс не представлял, понадобится ли оно ему – ни Гвен, ни Дэвид никогда не жмотились на подарки, – но он убедил себя, что этот лист ему необходим.
Возможно, ему просто было приятно читать о себе в чужой записной книжке.
Но какая разница. Главное, что он достал половину необходимого для постановки. А значит, он совсем скоро избавится от этого и получит от Престона денег. Это ведь всё, что ему было нужно.
Макс чувствовал себя обманутым, причём самим собой, и ему не нравилось это чувство – как минимум из-за его логической необоснованности. Как ему надоело испытывать эмоции.
Престон снова слал ему очереди сообщений, каждое из которых интересовалось об успехах в максимально издевательской форме. «Извини, конечно, что отвлекаю, но ты уже нашёл книжку? Лютню? Что-нибудь?». Среди этого мелькало нытьё в духе «Без твоей помощи я пропал». В какой-то степени это было даже смешно.
Если Макс сейчас же не явится к нему, Престон просто взорвётся. И Максу не хотелось сталкиваться с последствиями этого безусловно весёлого зрелища.
