Светят огни С дровами что за холода? Пускай свирепствует зима. Затопим печи – и тогда тепло, как летом, у меня мозги не мёрзнут, и в пимах иду по снегу под закат, и, потеряв к морозу страх, с дровами, и ему я рад. Пусть свирепствует на поле за окном моей избы. Разгуляться где на воле, может, без, с огнём борьбы. Холода в Сибири крепки, нам привычные они. И шагаю я под кепкой, светят фонарей огни. В круге свет, за кругом темень и метель метёт снега. Зимнее с пургою бремя тяжкое, как в снег бега. Потомкам А день всё короче, короче, и в двери стучится зима, и ветер о чём-то пророчит, наверно, пугает меня своей погрешимостью в поле на тихой и светлой заре, где кто-то развесил вновь тролли по раннепредзимней поре. Когда затуманены окна, не виден просвет в облаках. И мой развевается локон в возникших под вечер стихах. С утра записал их на память потомкам из будущих лет. Свисает из прошлого замять, которой сегодня уж нет. Но скоро пойдёт день на прибыль. В окно постучится весна. Почувствует зимушка гибель, свирепствовать станет она. Меняя суть А грусть меня не покидает в осенне-зимний тусклый день. Печаль плывёт по-над Алтаем, зловещую откинув тень. Надежды нет на исправленье всех состоявшихся невзгод. Развитие без направленья и без ответственных свобод. Потерянное чувство рано уходит в редкостную глубь и льётся ложью по экранам, меняя истинности суть. И снова наступает скука от лжи безнравственных господ, во власти держит их порука не первый, но последний год. Настанут перемены в жизни, поднимемся и мы с колен. Одарит счастьем нас Отчизна, исчезнет несвободы плен. Одаривает строкой Снежинки закружились, пали. Никто не хочет их поднять. Посеребрённые вновь дали в ночи, поярче став сиять, напомнили созвездья неба, где нет границы никакой. Владенье искреннего Феба, одаривает кто нас всех строкой. Услышав чистое звучанье, записываю в чистый лист. И новые идут мечтанья, хоть небосклон пока что мглист. Надежда нас не покидает, что будет чистым небосвод и солнце чести воссияет, расправит плечи вновь народ. Пусть снова падают снежинки и поднимают тонус нам. Пока нам всё ещё в новинку, мы даже рады облакам. Накрывают
Я люблю метель с пургою, бесятся когда они. И любуюсь той игрою. Накрывают пледом дни. Всё становится красивым и покрытым серебром. Иссякают в играх силы, снег становится добром. Сохраняет урожаи будущих в посевах дней. Мы о прошлом не мечтаем, силы бережём коней, тройкой чтоб промчаться в строках по пурге, бушующей в стихах о любви, не о пороках, с искрой нежности в очах. Пусть нам ветер дует в лица, наводя румяна щёк. Тройка мчится, словно птица, следом стелется снежок. Устали хлопать За жизнь в перспективе награда, летаю я в небе ночном под тихую грусть снегопада, любуясь журчащим ручьём, стекает весною что с сопок. Ветра пронеслись, ошалев, и ставни устали вдруг хлопать, утих бестолковый напев. Мы все повзрослели в полётах над синей тайгой за винтом. Надёжность спасала пилотов, пред ней рассыпался фантом. Освоили Як реактивный и вышли на трассы страны. Мы были в полётах активны, своим самолётам верны. Стоят, отдыхают в ангарах, покрытые пылью, они, что были подобны Икарам. Сняты бортовые огни. Заставляет понять А я помню осеннюю вьюгу и приход между тем декабря, как ходила позёмка по кругу, всю округу легко серебря, предвещала холодную зиму, оставаясь свой век без тепла. Я пространство во поле окину и расправлю стихами крыла. Пусть же светит нам солнце в зените, серебрится ночами луна, пусть же ткёт нам метельные нити. Но не в этом зимы всей вина. Заставляет понять бестолковость человеческой массы Земли. Никому не понравится новость, чтоб понять бы её не смогли. Упрощенье безумно красиво, что вползает в сознанье людей. Кем ты стала, держава Россия?! Нет ответа у злобных вождей. |
