Сны безжалостно застигали его еще в кресле перед телевизором, до того, как он гасил свет. Теплым туманом они обволакивали его тело и невидимыми крючьями крались из яви...

... А этой ночью профессор проснулся уже после того, как его сердце, можно сказать, остановилось.

... Этот сон начался в его кабинете... Парень в серой куртке появился в тот момент, когда у профессора на приеме был больной... Профессор сразу узнал его темно-бордовые туфли на высоком каблуке и серую клетчатую куртку... Дверь кабинета была, как обычно, слегка приоткрыта, и профессор видел его со спины. Человек в серой куртке осторожно оглядывался и с кем-то тихо говорил о нем... Оставив больного, профессор быстро вышел в коридор, но преследователь уже исчез... Профессор опять увидел его уже после работы. Тот стоял на трамвайной остановке напротив клиники...

... Нервно постукивая зонтом, профессор дождался трамвая, а потом уголком нервно дергающегося глаза всю дорогу видел, как преследователь сел в трамвай с задней площадки, как мелькает в толпе пассажиров его серая куртка. Сойдя на своей остановке и следуя сюжету снов последних ночей, профессор долго прятался в темных переулках за деревьями, как тень, неизвестного, и уже у дверей квартиры надолго задержал дыхание и проснулся, судорожно хватая ртом воздух...

Перебирая в памяти эти сны, профессор обратил внимание на одну деталь. С каждым разом он все глубже увязал во сне, который, словно трясина, засасывал его, сковывал все тело, и оттого все тяжелей было пробуждение...

В отличие от предыдущих снов, теперь профессор не мог просыпаться, когда ему хотелось. Он во сне все дольше задерживался у двери, а потом, после пробуждения ему все трудней становилось успокаивать готовое разорваться сердце.

А в последнем сне, когда профессор дрожащими руками шарил по карманам в поисках ключей, на нижнем этаже он услышал шаги своего преследователя. До сих пор такого не было.

...Это значит, - подумал профессор, - что с каждой ночью сны с какой-то закономерностью меняются и опасность все ближе и ближе. Следовательно, однажды этот человек нагонит меня, зажмет рот и навсегда остановит и без того больное сердце... Надо решиться и во сне подойти к нему, использовать все свое профессиональное умение, попросить извинения за слежку за ним в предыдущих снах, убедить его, что это получилось случайно, беспричинно, необдуманно, и тем самым разорвать заколдованный круг этих снов...

Этой ночью во сне профессор собирался выполнить задуманное, но с самого начала сна ему не удалось стряхнуть с себя ужас, охвативший его, едва лишь в коридоре послышался тихий шепот человека в серой куртке. Он не нашел даже сил подняться с кресла. И снова был вынужден отправляться на остановку напротив клиники, и опять до самого утра прятался по переулкам, за деревьями.

... Поднявшись с постели, профессор набросил на плечи халат. Пульс слабел и исчезал, как перестук колес уходящего поезда... Закутавшись в одеяло, он вышел на балкон, долго расхаживал, вдыхая всей грудью прохладный предрассветный воздух. Потом, прижавшись лбом к дверному стеклу, оглядел свою укромную комнату, - одинокую постель, выстроившиеся вдоль стен книжные полки, покрытые пылью книги, место, где стоял проигрыватель, недавно подаренный соседу, настольную лампу, которую еще недавно включал, готовясь предаться своим ночным развлечениям.

Его неуютная, убогая маленькая комната больше напоминала исследовательскую лабораторию, чем жилье человека...

...Эксперимент окончен, - подумал профессор, оглядывая комнату, результат налицо...

...Светало, розовый свет зари постепенно заполнял комнату, изгоняя растворяющиеся в наступающем утре ночные кошмары профессора...

***

... Шумные, как всегда коридоры клиники, казалось, жили своей жизнью, отдельной от тихих улиц еще спящего города...

... Стараясь избежать лишних встреч, надоевших приветствий с противно-искусственной улыбкой, профессор торопливо прошел полутемным, натертым керосином коридором в самый угол, где находился его кабинет.

Последнее время бодрые лица коллег, их быстрая походка, громкие голоса почему-то вызывали у профессора раздражение.

Он с облегчением вошел в кабинет, повесил на вешалку пальто, надел белый, накрахмаленный халат и снова вспомнил умершую три года назад жену...

После ее смерти халат профессору стирали больничные нянечки, но, несмотря на это, он каждое утро, натягивая халат, вспоминал о жене.

... По укоренившейся за много лет привычке профессор тщательно вымыл руки, расчесал перед зеркалом, висящим над умывальником, седые усы и волосы и огляделся.

...К медицинским карточкам, оставленным вчера на столе, кажется, прибавились новые...

Он сел за стол и начал просматривать их.

Раздался тихий стук в дверь, и в проеме появилась голова девушки, работающей в регистратуре.

- Доброе утро, профессор...

- Доброе утро, - буркнул он, не поднимая головы.

- Кто-то звонил вам. Он назвался, но я не расслышала имени. Спрашивал, в какое время вы принимаете. Я сказала...

- Правильно сделала, - все так же, не поднимая головы, ответил профессор и с бьющимся от нетерпения сердцем стал ждать, когда же девушка уйдет.

... Она еще немного постояла в дверях, потом ушла. Из коридора донесся ее странный, непрекращающийся смех.

Последнее время у людей, даже известных, солидных специалистов, долгое время проработавших в этой центральной психиатрической клинике, появлялись некоторые странности в поведении, они вдруг совершали поступки, совершенно не вяжущиеся с их возрастом, характером.

... Профессору вспомнилось, как позавчера главврач вдруг заперся в своем кабинете, весь день никого к себе не впускал, на стуки в дверь и звонки по селектору не отзывался, а в конце рабочего дня он вдруг вышел из кабинета весь раскрасневшийся и, что-то мурлыча себе под нос, отправился домой, бросая вслед встречавшимся ему в коридоре всякие непристойные замечания.

... А не далее как вчера заведующий отделением психотерапии, пожилой профессор облачился в смирительную рубашку, да еще умудрился каким-то образом обвязать себя толстой веревкой.