Гермиона Уизли.»

Маклагген летел в этот чёртов кабак около Косого Переулка так, словно за ним гналась сама Смерть.

«Что-то случилось», — мелькало в его голове и он понимал, что был прав. Гермиона никогда бы не попросила у него помощи, ещё и в такой форме. Это значило одно — что-то случилось и это что-то непоправимое.

Кормак чувствовал, как его сердце билось где-то в районе глотки, а от страха, что Гермионе навредили, мутило. Ему хотелось остановиться, перевести дух, но вдруг она уйдёт? Вдруг поймёт, что осталась одна в этом большом мире и никто не может ей помочь, кроме него самого?

Это открывало в мужчине второе дыхание. За несколько минут преодолев длинный путь к Дырявому котлу, Кормак на мгновение остановился. Он так боялся увидеть её… «Нет», — настойчиво остановил его разум, в котором уже мелькали страшные картинки. Он словно чувствовал её боль и потерянность. Гермиона вдруг стала для него настолько маленькой и хрупкой, что чувства, которые вроде как потухли после школы, ворвались в его душу с таким рвением, что, казалось, стало трудно дышать.

Вдохнув поглубже и выдохнув, он открыл скрипучую дверь и вошёл внутрь кабака. Глаза тут же нашли её — в самом дальнем углу. Она сидела, опустив плечи и сгорбившись, опустив голову. Он узнал её по силуэту, так как Гермиона была одета в тёмную мантию и капюшоне. Её кудрявые волосы, отливавшие медью при свечах, дали Кормаку возможность удостовериться, что это была она.

Медленно, на ватных ногах он прошёл вперёд, приближаясь, казалось, к чему-то страшному. Она пряталась в эту мантию, как в защитный панцирь, и сейчас ему особенно остро захотелось обнять её.

Остановившись лишь в шаге от неё, он рухнул на колени и протянул к ней ладонь.

— Гермиона, — прошептал он, пытаясь увидеть лицо любимой девушки из-под капюшона.

— Не здесь, — прошептала она в ответ осевшим голосом. Казалось, что она много кричала, из-за чего мужчину передёрнуло. Чувство беспокойства сменилось злостью.

Он явственно ощутил злость по отношению к Рону Уизли. Ведь, когда Гермиона подняла на него глаза, он увидел рассечённую бровь, из которой продолжала течь кровь по её нежной коже; разбитую и покрывшуюся коркой рану на губе и ссадины на скуле. И глаза. В них больше не было огня. Лишь боль и слёзы, медленно стекавшие по расцарапанной щеке.

В этот момент Кормак осознал, что сделает для Гермионы всё, о чём она только попросит. Даже, если эта просьба будет касаться Уизли.

Он сотрёт в порошок его ради того, чтобы забыть её избитое лицо.

========== Глава 9. ==========

12 сентября.

Гермиона сидела в неуютной для себя гостиной, укутанная в тёплый и слегка колючий плед, и думала о том, что произошло день назад.

Избить себя было очень трудно. Наверное, наложить на себя Непростительное было бы проще, чем повторить всё то, что сумела сделать с собой Гермиона. Она никогда не думала о том, что ощущают избитые люди. Но в тот день она почувствовала сполна и теперь девушка не хотела бы повторения. Заглушающие чары спасти её от того, что Джинни могла услышать все происходящее. А объяснить ей всё, что с Гермионой случилось, приравнивалось либо к смерти, либо к пожизненному заключению в комнате с мягкими стенами.

Кормак согласился укрыть её в своём доме от монстра-супруга безо всяких вопросов. Но что делать дальше — она не знала. Помощник лишь попросил встретиться, но вместо него пришёл Маклагген. И Гермиона поняла одно — игра продолжалась, но в другой локации.

В доме Кормака было тихо. Небольшое здание, расположенное за пределами Лондона, успокаивало. Однако она не чувствовала себя в безопасности в особняке, скрытом густым еловым лесом. Ей было бы лучше сидеть в доме Помощника, а не жить под одной крышей с Кормаком.

Но Маклагген оказал ей радушный приём, хоть это больше было похоже на попытки успокоить её, залечить раны и усмирить нервы. Единственное, в чём заверил её мужчина, так это в том, что к Рональду она больше не вернётся.

С одной стороны это очень сильно усложняло выполнение плана по его убийству. Но, с другой стороны, Гермиона понимала, что это безопасное место, где Рональд её больше не тронет.

Она так соскучилась по живому общению. Без неприятных смешков в её сторону, косых взглядов, криков и скандалов. Все четыре года она мечтала проснуться, выйти на кухню и просто с кем-нибудь поговорить. Пускай этот кто-то не спрашивал её о происходящем в их с Роном спальне, а просто поддерживал разговор о погоде. Но такого не случалось. Даже в её снах.

Поэтому девушке ничего не оставалось, как ждать очередное послание от Помощника.

— Как ты? — спросил Кормак, войдя в гостиную и держа в руке большую чашку с чаем.

— Лучше, — произнесла Гермиона и приняла напиток из рук мужчины. — Спасибо. За всё.

— Гермиона, послушай, тебе не стоит меня благодарить, — скривился Маклагген, присаживаясь рядом с ней и серьёзно взглянув на девушку. — Как твои синяки?

Гриффиндорка откинула плед одной рукой и взглянула на собственное тело. Тёмные пятна расползались по её коже от запястий до плеч. Они были хаотичными, местами маленькими, а где-то мелькали огромные. Именно последние были темнее остальных. Губу и бровь Кормак залечил ей ещё в первый день. Но синяки свести было очень трудно.

— Ты должна обратиться к аврорам, — твёрдо произнес мужчина, а Гермиона испуганно посмотрела на него. Кормак отвернулся, скривив лицо в вымученной гримасе. Ему было больно смотреть на неё такую.

— Я не могу, — тихо произнесла она, замечая, как мужчина поменялся в лице и посмотрел на неё ошарашенными глазами. — Я не могу сейчас этого сделать.

— Гермиона, ты с ума сошла? — вскрикнул он, вскочив на ноги так быстро, что Гермиона подпрыгнула на диване. — Он избил тебя так, что у тебя нет живого места на теле, а ты говоришь, что не можешь этого сделать?! Что происходит? Он угрожал тебе смертью, если ты пойдёшь в аврорат? Или что отберет у тебя что-то важное? Он заявил, что выставит тебя в плохом свете всему Магическому миру? Скажи мне, прошу тебя.

С каждым новым вопросом Кормак приближался к девушке, а затем и вовсе сел перед ней на колени. Девушка виновато опустила голову, а взглядом зацепилась за чаинки, плавающие в обжигающей жидкости.

— Я просто не могу, — не найдя себе оправдания, произнесла Гермиона, а затем добавила, — Прости.

Кормак слегка расслабился и коснулся её ладони рукой. Девушка не смела поднять на него глаза.

— Прости ты меня. Я просто переживаю за тебя. Мы отправимся в аврорат, как только ты этого захочешь, договорились? — спросил он и, получив утвердительный кивок, придвинулся к ней и обнял. — Всё будет в порядке. Больше никакого избиения. Больше никакого Рона. Ты в безопасности.

***

Рональд Уизли почувствовал неладное ещё вчера вечером. Дома он не обнаружил свою жену в спальне и подумал, что она опять пошла гулять к речке. Мужчина направился туда, чтобы вернуть её в дом, но Гермионы на берегу не оказалось. Её не было нигде в округе Норы.

Сначала ему казалось, что девушка задержалась на работе, но, когда она не пришла на следующий день, чета Уизли забеспокоилась о том, что Гермиона исчезла. На работе её тоже не видели. Тогда и было принято решение пригласить к поиску авроров. Как назло, на пороге Норы Рональда ждал неприятный сюрприз.

— Что ты здесь делаешь? — поинтересовался Уизли, рассматривая незваного гостя в своём доме.

Мужчина сидел на его диване, облачённый в чёрный, как подобало аврорам, плащ. Капюшон он учтиво снял, и теперь Рон мог видеть его полные пренебрежения глаза, которые вперились в самого Уизли.

— Твоя жена пропала, — коротко отрезал аврор, отворачиваясь от него. — Ты сам просил прибыть, чтобы помочь с поисками.

— И они послали тебя? — сделав акцент на последнем слове, спросил Рональд, ощущая, как по венам расползалась ненависть. Он ненавидел этого человека настолько, что был готов забыть о пропаже своей жены, чтобы больше никогда не видеть его в своём доме. Но, раз он уже здесь, Рону ничего не оставалось, кроме, как принять участие в расследовании.