Открыв глаза и облизнув потресканные губы, мужчина вновь взял в руки записку и прочитал содержание ещё раз.

«Здравствуй.

Я не знаю, что мне делать. Я очень нуждаюсь в твоей помощи и, надеюсь, что ты не откажешь в моей просьбе.

Я должна убить Рональда Уизли. Крайний срок — 29 сентября. Дай знать, если ты согласен.

Г. Уизли.»

«Должно быть, ей далось тяжело написать рядом со своим именем фамилию Уизли», — подумал он, отметив с усмешкой, как дрожали буквы на последнем слове.

Опустив голову на спинку кресла, мужчина задумался. С одной стороны, он мог ей помочь, но с другой, он понимал, что сделать это будет крайне тяжело. Убить человека просто, но сделать это так, чтобы никто не заподозрил тебя, — ещё сложнее. Да и как это вообще можно сделать? Чета Уизли, как и сама Гермиона, были достаточно известными личностями после победы над Воландемортом. И незаметно устранить Рональда Уизли было практически невозможно.

Он не знал, что ему делать, хоть и понимал, что Гермионе было не к кому больше обращаться за помощью, кроме него. Не Гарри Поттера ей же просить!

Усмехнувшись этой мысли, мужчина провёл пальцем по словам записки, и попытался выстроить в своей голове самый простой план убийства.

За окном пролетела ворона, взмахнув своими крыльями и громко каркнув. Он проследил за птицей взглядом, пытаясь понять, стоит ли вообще помогать девушке. Это может поставить его под угрозу. Ведь если узнают, что он причастен к этому, бед будет больше, чем сейчас.

И всё же что-то зацепило его в этой идее. Это нечто подтолкнуло его к отчётливому ответу.

«Если сделать всё верно, никто даже не поймет», — подумал он, придвинув к себе пергамент и чернильницу. Быстро написав ответ, мужчина подошёл к своей сове и, привязав записку к лапке птицы, отворил окно и выпустил её на волю.

— Прошу прощения, — послышалось за спиной мужчины. Он обернулся, и увидел в проёме своего помощника, одетого в дорожную мантию. — Нам нужно идти.

— Я догоню вас, — спокойно ответил мужчина и, бросив последний взгляд на удаляющуюся в ясном небе сову, отправился за своей мантией.

«План планом, а работа — по расписанию», — подумал он, покидая свой кабинет, оставив в нём все свои домыслы.

***

Гермиона не находила себе места. Послание помощнику было отправлено ещё два дня назад, а ответа не было никакого. Она была бы не против даже просто сову увидеть и всё. Но эти птицы не летают просто так к получателю.

С самого утра у неё всё валилось с рук, что не укрылось от зорких глаз Джинни. Девушка внимательно рассматривала свою подругу, которая уже третий раз пыталась полить цветок, но всё равно проливала воду мимо.

— Гермиона? — тихо спросила младшая Уизли, медленно приблизившись к ней. Девушка вздрогнула и тут же обернулась. Затем непринуждённо улыбнулась и опустила голову, хватаясь за полотенце и вытирая образовавшуюся лужицу вперемешку с землёй с подоконника.

— Всё в порядке, — произнесла она спустя минуту, понимая, о чём хотела спросить подруга.

— Ты неважно выглядишь, — произнесла Джинни, забирая из рук девушки лейку и ставя её на пол. — Что происходит?

— Я… — замялась Гермиона, перебирая пальцами накрахмаленное полотенце в своих руках. — Я просто не выспалась. Будущее совещание не даёт мне покоя.

— Но ведь ты так старательно готовилась, — подбодрила подругу Джинни, лучезарно улыбнувшись. — У тебя всё получится, я уверена в этом!

Грейнджер как-то вымученно улыбнулась и кивнула своим мыслям. Это было единственным прикрытием — собеседование в Министерстве, касаемо нового манускрипта, который со дня на день должны были привезти для перевода.

С самого утра у девушки всё не заладилось. С Роном они успели поссориться, а причина-то была такая пустяковая — она пролила кофе на его свежевыстиранные брюки. Она просто споткнулась о ковровую дорожку перед лестницей, ведущей на второй этаж, когда увидела, что Рон уже спускался к ней. Всего лишь какая-то доля секунды — и они уже в ссоре. На работу её муж ушёл в прескверном настроении, не говоря уже о самой Гермионе.

Нервное состояние не прекращало её покидать. Она не представляла себе, что ей придется делать, если он откажется. А шанс был один на миллион, что он скажет «Да». И тогда Гермионе ничего не останется, как смириться с судьбой и признаться собственному мужу в том, что она ему изменила.

По правде говоря, девушка совершенно не помнила, как вернулась в Большой Зал, где её встретил весёлый Рональд, и, всё ещё одурманенная недавней близостью с ним, Гермиона кружила с ним в танце, смеялась и чувствовала себя счастливой. Они так давно не были такими беззаботными. Как оказалось, это длилось недолго, стоило гнусному Забини напомнить о произошедшем.

Гермиона знала, что слизеринцы — народ скрытный, склизкий и не любящий проигрыши. А уж когда им удаётся кого-то шантажировать, они обнажают свои гадкие душонки, предвкушая радость от страха и мучений своей жертвы.

Если бы этого не произошло… Если бы она так и не подписала этого магического свадебного контракта… Всё было бы иначе. В случае отказа Гермиона бы просто рассталась с Роном, они бы подали на развод и разошлись по-мирному. Но тогда, ещё совсем молодая девчушка даже не думала о последствиях, за что и корила себя последний год.

Читая контракт, Гермиона много думала, взвешивала все свои «за» и «против». Лишь на пункте «Измена», она замерла, ведь на кон, оказывается, Рональд поставил их жизни.

«В случае если супруг/супруга изменит своей второй половинке, и второй об этом узнает, изменщика ожидает смерть от рук любимого».

— Рональд, ты в своём уме? — вскрикнула она, ошарашенно смотря то на мужа, то на контракт. — Ты серьёзно убьёшь меня, если я вдруг тебе изменю?

— Ты тоже сможешь убить меня, если это сделаю я, — спокойно произнёс её муж, внимательно рассматривая девушку. — Ты ведь не хочешь всю жизнь жить под одной крышей с человеком, который заведёт на стороне любовницу? Не хочешь внебрачных детей, верно, Гермиона?

С каждым словом, его речь становилась холоднее, покрывая тело девушки мурашками и заставляя сжиматься в комочек. Она нервно сглотнула и вновь посмотрела на контракт. Смерть ярко контрастировала со всеми предыдущими пунктами. Гермиона не хотела умирать. Тем более, от рук Рона. Поэтому, собрав всю оставшуюся волю в кулак, взяла перо и поставила подпись в самом конце.

Вспоминая этот день, Гермиона вздрагивала каждый раз, как только доходила до момента подписания серьёзного магического документа. Она не понимала, что тогда был первый и последний шанс сбежать из этой странной семейки, которая не раз доказывала, что ей не место среди них. Но она осталась, и теперь пожинает свои плоды.

— Мне стоит пойти к себе и отдохнуть, — выдохнула она, поворачиваясь спиной к Джинни.

— Конечно, иди, — подбодрила её подруга, провожая Гермиону взглядом. — Я скажу маме, что ты плохо себя чувствуешь.

Девушка еле заметно кивнула и стала подниматься по лестнице. Сначала медленно, а затем ускорив шаг. И причина тому была мимо пролетевшая за окном сова. Чёрная, с единственным белым пятном на спине. Эту сову она узнала бы из тысячи.

Забежав в комнату и поставив защиту от прослушивания, Гермиона бросилась к спасительной птице, которая с интересом наблюдала за девушкой и скромно ухнула, когда гриффиндорка стала отвязывать пергамент. Записка была маленькой, словно содержала лишь одно слов.

Один единственный ответ, который решит её дальнейшую жизнь. Или приблизит смерть на несколько шагов.

Дрожащими руками девушка развернула записку, но так и не взглянула на неё. Она закрыла глаза, шепча про себя слова мольбы. Гермиона просила не кого-угодно помочь ей. Этот человек знал своё дело. Если предложение его устраивало — он соглашался и делал всё в лучшем виде. Она слышала о подвигах мужчины из Ежедневного Пророка. Никто не мог даже подумать, что он способен на такие вещи. Но ему удавалось всё. Удастся ли ему сейчас помочь ей, гриффиндорке Гермионе?