Отогнув полог своей мантии, девушка неосознанно сняла брошь и повертела её в онемевших руках.

— Вернись, — прошептала она, обращаясь к незримому Помощнику, давшему ей это украшение. — Ты так мне нужен.

Но ответа не последовало. Ещё бы, он ведь в Румынии. И не ясно, когда собрался возвращаться.

Вся эта ситуация давила на девушку. Сначала Забини, затем Рон, а теперь ещё и… Помощник. Ей захотелось удавиться от обиды и жалости к себе. Гермиона, некогда пышущая гордостью и смекалкой, вдруг потеряла какой-либо смысл в этой жизни. Годы, превратившиеся в череду скандалов с Роном, угнетали её, укрощали, делая её строптивой, менее конфликтной и послушной.

Но разве эта жизнь была для Гермионы лучшей? Вовсе нет.

Девушка подняла взгляд в небо, ощущая, как на глазах вновь наворачиваются слёзы. Как же это было тяжело — каждый день встречать рассвет, зная, что, возможно, сегодня Рональд всё узнает. Что он придёт в спальню и бросит в неё непростительное. Она так устала.

Зажмурившись, Гермиона дала волю своим чувствам. Её никто не сможет понять. Никто, кроме Помощника, не сможет её защитить от такой глупой смерти. А его нет. И только сейчас она ощутила всю свою немощность. Гермиона не могла никому противостоять. Всё внутри неё сжалось, сдавило кости и органы, словно тиски.

Как вдруг перед ней что-то зашуршало. Девушка, ранее опустив голову на колени, встрепенулась и с испугом посмотрела перед собой. Возле её ног сидела сова — чёрная. С белым пятном на спине. И к её лапе была привязана записка.

Гермиона вдруг едва ли не засмеялась от облегчения. Та боль, что преследовала её, вдруг отступила, открывая девушке возможность почувствовать себя на мгновение счастливой.

Бережно, словно это был мираж, она протянула ладонь к птице, которая, вдруг узнав получателя, прильнула к её пальцам и позволила слегка погладить её крыло. На лице девушки расцвела улыбка.

«Он не бросил. Он вернулся», — повторяла у себя в голове Гермиона, поглаживая гладкие перья совы. «Он поможет».

Опасливо оглядевшись в сторону Норы, девушка попыталась увидеть членов семьи Уизли, но все, кажется, уже легли спать. Но паника и паранойя, с которыми теперь жила Гермиона, не отступали. Поэтому как можно быстрее девушка отвязала от лапки совы записку. Птица, ободряюще ухнув, взмахнула крыльями и улетела ввысь, оставив Гермиону одну.

Девушка провела взглядом сову, а затем, достав палочку и прошептав «Люмос», распечатала письмо и тут же накрылась мантией с головой, боясь, что свет могут увидеть в доме.

«Потерпи. Я в Лондоне. Скоро всё закончится.»

========== Глава 8. ==========

10 сентября.

«Осталось пять дней», — повторяла Гермиона про себя, пытаясь успокоиться в тот момент, когда Рональд вновь принялся кричать о том, что она не сумела сварить его любимый кофе.

«Скоро ты будешь мёртв», — думала девушка, с испугом смотря на мужа, который резко собирался на работу. Он вновь был не в настроении, испортив его вдобавок и Гермионе, даже не заметив, что спала она сегодня на диване в гостиной.

Больше не сталкиваясь за это утро с супругом, девушка неспешно успела собраться на работу. Её грела только мысль о возвращении Помощника. Гермиона не могла поверить, что такой человек, коим являлся он, мог успевать делать свою работу и попутно помогать ей. Да и с чем? С убийством.

Он, поставив под угрозу свою личность, решил протянуть ей руку и вытащить из этого болота, именуемого «Семейная жизнь с Уизли». И Гермиона желала убить собственного мужа.

Теперь эта мысль не страшила её, как это было раньше. Напротив, девушка желала этого больше всего на свете. Она мечтала увидеть его стеклянные глаза, в которых больше не будет той злости и жестокости. Он вдруг станет неопасным для неё. Под большим крылом защиты Помощника Гермиона верила, что у них всё получится. Главное, чтобы не сорвался этот чёртов план.

Выглянув из ванной комнаты и увидев, что Рональда не было в их спальне, девушка прошла к шкафу без опаски. А затем — увидела на подоконнике продрогшую сову Помощника.

«Сколько она здесь сидит? Рон видел её? А если видел, наверняка мог прочесть!», — в её голове одна мысль была опаснее другой. Но девушка быстро метнулась к окну, открыла его и впустила птицу в спальню.

— Ты очень неосторожен, — прошептала она, снимая с лапки совы маленький клочок пергамента.

Птица, лишившись своей ноши, тут же вылетела в окно, оставив девушку наедине с посланием.

«Сегодня. В час дня. Дырявый котёл. Избей себя».

Гермиона замерла. Он вообще в своём уме? Помощник предложил ей навредить себе и прийти к нему на свидание? Что, Мерлин дери, в его голове?

Девушка, погружённая в свои мысли, опустилась на кровать и задумалась. А не холил ли Помощник заветное желание увидеть её избитой? Нет, он не способен на такое.

«Не обманывай себя, Гермиона. Ты знаешь его слишком хорошо. И если он просит об этом, значит, на это есть своя причина», — поправило её сознание, становясь на сторону Помощника. Но как она должна была это сделать? Как она могла избить сама себя?

Гермиона ещё раз посмотрела на записку и увидела, что буквы Помощника были написаны какими-то дёргаными. Словно ему было самому противно писать это всё. Но, если он просил об этом, значит, игра продолжалась.

И она должна ему подчиниться.

***

Кормак сидел у себя в кабинете в Мунго, погружённый в свои мысли. Гермиона Грейнджер, которую он повстречал вчера в Министерстве, выглядела просто ужасно. Из красивой девушки с боевым характером она превратилась в загнанного зверька, который боялся любого шороха или звука.

Но синяки на запястьях Гермионы, оставленные её собственным мужем, ему не померещились. Более того, Кормак пожелал на мгновение подойти к Рону и как можно сильнее приложиться кулаком к его наглой роже.

Но Маклагген понимал, что вмешиваться в жизнь Гермионы очень опасно. Рональд бы заподозрил девушку в измене и просто-напросто убил бы её.

Тем не менее, мужчина не мог оставить её в беде. Сколько времени она уже терпела побои от мужа? День? Несколько месяцев? А может все эти пять лет? Кормак не знал. Его только недавно перевели в Мунго, работать с умалишёнными пациентами.

Больше всего Маклаггена пугало то, что Гермиона стала похожа на его пациентов всего лишь за какие-то три дня. За три жалких дня Рону удалось практически уничтожить некогда боевую подругу Гарри Поттера и победительницу Магической войны.

«А если это было постепенно? Если у Гермионы уже развился стокгольмский синдром?», — взволновано подумал мужчина, быстро бросая взгляд на капли дождя, которые медленно скатывались по стеклу. «Нет, тогда бы она стала защищать его. Это не тот диагноз».

Вздохнув и прикрыв глаза, Кормак попытался успокоиться. Но мысль о том, что девушке, которую он безмерно любил в Хогвартсе, грозила опасность. Мужчине было сложно осознать, что Гермиона обручилась с настоящим монстром. А ведь даже не было и ни намёка на жестокость со стороны Рональда.

Его мысли перебил стук в окно. Мужчина тут же подскочил на ноги и посмотрел на улицу. На его подоконнике сидела чёрная сова с одним единственным белым пятном на спинке. В лапах птица держала письмо.

«Интересно, от кого это может быть?», — подумал Маклагген. В его голове всплыл образ безумной старушки, которая хотела поскорее забрать обратно домой своего сынишку. А он оказался двухметровым детиной, умудрившимся убить нескольких магглов!

Обменяв у совы письмо на крекер, мужчина увидел на конверте надпись «К. Маклаггену от Г. У.».

И в этот момент у Кормака что-то оборвалось внутри. Он явственно ощущал опасность, которая исходила от этого письма. И волнение, которое бешеным цунами ворвалось в его тело, касалось того самого загнанного зверька по имени Гермиона Грейнджер.

Присев в своё кресло и опершись локтями на стол, мужчина вскрыл письмо.

«Здравствуй, Кормак.

Жду тебя сегодня в Дырявом котле в час дня. Мне очень нужна твоя помощь. Спаси меня.