— Значит так, — скомандовал он, — вы сейчас идете и жрете, а потом приходите ко мне и спите рядышком. Вопросы есть? Иначе я вас выгоню нахуй, а с тобой ещё и разведусь.
— Мда… — протянул Брок с ухмылкой, поднимаясь с койки. — Даже клиническая смерть говно из характера выбить не смогла. — И прищурившись, добавил, — Мы-то пожрём, но встанешь с койки даже для отлить — выпорю прилюдно, чтобы неповадно было, понял?
Только оказавшись за дверью, Брок понял — сил держаться, даже банально на ногах стоять не осталось, выгорел он, истрепался. Страх, тщательно запрятанный внутри, навалился, страшно сжав сердце ледяной ладонью.
— Ну-ка, — рядом тут же очутился Стив, подхватил на руки. — Не дёргайся, поедим и отпустит. Давай, Баки не нужно этого видеть и слышать.
В данный момент Броку было искренне наплевать, кто и что о нём подумает, а потому он устроил голову на плече Стива и закрыл глаза, давая возможность себе расслабиться, переложив всё остальное на чужие сильные плечи.
В палате было тепло, сухо, пахло какой-то отдушкой, было безумно одиноко. Неделя. Он пережил клиническую смерть и валялся без сознания неделю, а Брок все это время сидел тут с ним, не зная, очнётся он или нет.
Баки перевернулся на бок, натягивая на плечи лёгкий больничный плед, его трясло. Сколько раз он был на грани смерти, но ни разу не было так страшно умирать, оставляя одного любимого человека.
Закрыв глаза, Баки попытался прийти в себя, но понял, что ничего не выйдет, пока Брок не окажется рядом. Не прильнет к нему, согревая своим теплом, чтобы снова ощутить — вместе.
А ещё Стив, добрый друг, для которого Баки умирал уже во второй раз. Как все это перенес Стив, Баки не представлял, понимая, что и ему сейчас нужно тепло.
Вернулись они в палату только через час. Броку кусок в горло не лез, кофе, и тот чтобы выпить, пришлось себя уговаривать. Стив ругался, порывался хотя бы булочку в него запихнуть, но в какой-то момент психанул, сжал за плечи и поцеловал, больно кусая потрескавшиеся губы.
— Достал ты меня! Баки жив, а теперь ты сдохнуть решил? За что вы мне двое только достались?
Брок моргнул растерянно и съел всё, что стояло перед ним на столе.
В голове как-то не укладывалось всё происходящее, а в ответ на вопросительный взгляд, Стив попросил заткнуться и допивать кофе.
Баки услышал знакомые шаги и улёгся обратно на спину, трубки, все ещё подключенные к телу, мешали, но вставать ему пока не разрешали, никто, вот и приходилось мучиться с катетером.
— Теперь спать, — категорично заявил Баки, когда эти двое вошли в палату. — Раз вы отказываетесь ехать по домам, то будете спать тут со мной. Быстро.
Как же хотелось тепла, и Баки был уверен, что получит его в полном объеме, как только самые важные в его жизни люди лягут рядом и обнимут его.
Брок тут же оказался рядом. Наплевав на всё, он разделся до белья, глядя на зеркально повторяющего его действия Стива, и нырнул к Баки, прижался к его правому боку, аккуратно обнял, прижался всем собой, наконец согреваясь и даже не вздрогнул, когда случайно коснулся улёгшегося с другого бока Стива. Наплевать, хоть чёрт лысый. На всё наплевать. Хотя нет, кого другого гнал бы взашей.
— Баки, — прошептал Брок, коснулся губами плеча, погладил по груди, животу.
— Да, — Баки потянулся, поцеловал Брока, — Я. Живой и очень недовольный, что вы занимаетесь самоистязанием. А теперь давайте спать.
Баки прижал к себе обоих, чувствуя, как разливается тепло по телу. Все теперь должно было быть хорошо.
Темнота навалилась неожиданно. Брок и не заметил, как уснул, вырубился, едва его голова опустилась на плечо Баки, а пальцы правой руки плотно переплелись с пальцами Стива. Пусть странно и непривычно, но зато тепло и правильно.
А Баки лежал без сна, прижимая к себе обоих, друга и мужа, чувствуя себя самым счастливым человеком на свете. Он был жив, проклятие спало, и теперь они действительно были вместе настолько долго, насколько получится.
Баки не представлял, как Брок вымотался за эту неделю, что пережил, и не знал, не мог представить. Он коснулся губами лба Брока и тоже закрыл глаза.
Выписали Баки, как и обещала Хелен, не раньше, чем через трое суток. Они ещё все массово огребли за нарушение порядка и регламента: “Где это видано — на больничную койку?!”. Спорить с ней никто не стал. Стив с Броком молча поднялись, поцеловав Баки, оделись и ушли завтракать, пока в их ненаглядного снова вливали какую-то дрянь. Но следующую и последующие ночи спали так же, не обращая никакого внимания на протесты медперсонала.
— Все! — возмущался Баки, когда Хелен искала повод оставить его ещё на день. — Вы, дамочка, обещали мне выписку, значит, я ухожу!
— Мистер Барнс… Рамлоу-Барнс, но нужно сделать ещё несколько тестов…
— Нет! — Баки одевался, и плевать он хотел, что его хотели ещё оставить. — У меня ничего не болит. Отстаньте от меня. Брок, — Баки постарался не хлопнуть дверью палаты. — Я готов, мы уходим. К тебе или ко мне?
— Хелен, — примирительно воздел руки Стив, отвлекая внимание на себя. — Вы же знаете, как мы не любим лечиться…
Брок обнял Баки и повёл его прочь от больницы, подальше от вездесущих медсестёр, от которых надо было прятаться, чтобы банально покурить и успокоить нервы, от дотошной Хелен, от воспоминаний и страха потерять самого важного человека на свете. Вот пусть Стив и разруливает, это у него получается намного лучше всего остального. Им вообще хорошо было бы обсудить все, что произошло в больнице, и желательно так, чтобы Баки при этом разговоре не присутствовал.
— Ко мне, — ответил Брок, усадив Баки в машину и лично пристегнув ремнём безопасности как маленького.
— Я вымоюсь, вымою тебя, и мы просто полежим в кроватке, да? — предложил план Баки. — Посмотрим какое-нибудь кино. А, самое главное, ты успокоишься. Я здесь, я с тобой, вне стен больницы. И я твой муж.
— Да спокоен я, спокоен, но план отличный, — согласился Брок, пусть даже ему и казалось до сих пор, что стоит глаза закрыть, и он снова проснётся у постели рядом с Баки без надежды на благоприятный исход.
Всю дорогу до дома Брок осторожничал, старался не гнать, не рычать на идиотов, лезущих прямо под колёса его танка на своих малолитражках. И вообще вёл он себя крайне благоразумно.
— Я чувствую, что ты напряжён, по манере вождения, — усмехнулся Баки. — Брок, — Баки положил свою металлическую ладонь на ладонь Брока. — Я жив.
Он понимал, что сейчас не время и не место убеждать Брока в том, что все хорошо, но ничего не сказать Баки просто не мог. Он хотел обнять Брока, и не на узкой койке больницы, а дома, улечься ложечками, закутаться в теплый плед и лежать. Ему тоже нужно было прийти в себя, не каждый день возвращаешься с того света.
Брок не ответил, все так же внимательно вглядываясь в дорогу перед собой.
Баки жив. Баки… жив — мантрой билось в его голове. Брок понимал, что пора прекращать психовать, возвращаться в норму, но пока не отпускало. Он чувствовал, что постарел, истончился, стесал с себя изрядный слой привычного всем пофигизма, но и сделать с изменениями уже ничего не мог.
Доехали быстро, даже манера вождения Брока не повредила поездке. Как только за ними закрылась входная дверь, Баки бросил сумку, дёрнул Брока на себя, подхватил, усадил себе на пояс, прижимая спиной к стене, и вжался лицом в шею, тяжело дыша.
Он просто дышал, чтобы надышаться Броком, пусть от них обоих разило больницей, он знал, что в их жизни будет ещё множество опасностей, но они пройдут мимо, незамеченными, потому что они будут рядом друг с другом. Главное — снова настроиться друг на друга, успокоиться обоим, потому что живы оба.
— Идиотина ты, детка, — прошептал Брок ему на ухо, коснулся губами в поцелуе, крепко обнял за шею, прижался, стискивая ногами. — Люблю тебя, но больше так не делай никогда.
Придёт время, и они купят дом один на двоих. Нет, на троих, и черт со странными замашками Стива. Поедут в свадебное путешествие, где не надо будет думать ни о ком, кроме друг друга и, черт возьми, будут счастливы.
