Идея пьянки с Барнсом заранее не нравилась Броку. Но сказанного не воротишь, не отказывать же только потому, что стоит на пухлые губы и нахальный взгляд серых глаз. Хотя если они до «Коломбины» догуляют, там можно Лукаса за жопу прихватить — и губы похожи, и глаза почти тон в тон. А так, может, Барнс насмотрится на разнузданное веселье начальства и сам откажется с ним работать.
Брок уселся обратно в кресло, сложил руки на груди и закрыл глаза. До базы оставалось минут тридцать лету.
Баки наконец убрал руку с так приглянувшегося ему колена Брока и задумался, как отмазываться от Стива. Но это было не страшно, тот, скорее всего, будет заниматься разбором миссии и ему будет не до Баки, который уже мог свободно передвигаться, после вызволения из лап Гидры прошло достаточно времени.
— Хорошо, командир, — кивнул Баки, — через два часа на выходе с базы.
Два часа прошли плодотворно. Баки на полном серьезе отскреб себя в душевой и даже побрился, не зная, какие мужики нравятся Броку больше, но понадеялся, что сам по себе хорош. Нашел в шкафчике приталенную темно-синюю рубашку и обтягивающие голубые джинсы, которые лежали там на всякий случай уже полгода, и собрав волосы в низкий хвост, отчего пряди падали на лицо, пошел на место встречи. Сегодня он собирался понять, какие мужики нравятся Броку, и есть ли у него шанс попасть в этот список.
О разговоре в джете он успешно забыл.
На парковке Брок с Джеком появились с десятиминутным опозданием. Оказавшись у машины, Брок облизал Барнса голодным взглядом, чувствуя, как рот наполняется слюной, и оскалился.
— Опа-па, Джеки, не будет у нас с тобой сегодня ни единого шанса. Ты смотри какая конфетка, — хохотнул он.
Роллинз прогудел одобрительно, хлопнул Барнса по плечу и обернулся снова к Броку.
— Брат, я на своей, а вы давайте мне в хвост пристраивайтесь, если хотите отдохнуть как следует.
Барнс был хорош. Ладный, широкий, с сильной шеей, ямкой на выбритом подбородке. Его хотелось разложить прямо на сидении, вытряхнуть из блядских тряпок (где только взял такие? Обычно как сиротка одевался — обнять и плакать), вылизать, отлюбить до звёзд перед глазами. Барнса просто хотелось.
— Золотко, ты на моей или тоже следом? — собрав волю в кулак, спросил Брок.
— Давай на твоей, отвезу тебя потом домой, — улыбнулся Баки, видя этот небезразличный взгляд Брока и надеясь на что-нибудь. — Или тебя с кем-нибудь. Я ж не пьянею.
Баки облизал Брока взглядом, хотел было чуть приобнять, но сдержался, не про него Брок Рамлоу, хоть и хотелось его до дрожи в ногах и звона в яйцах.
— Рассказывай, какие у нас планы на вечер.
— Вот уж не думал, что на блядки меня сам Зимний Солдат повезёт, — усмехнулся Брок, усаживаясь на водительское место.
До первого бара по пробкам добрались через четверть часа. Брок выложил Барнсу все. И про то, что хочет набраться, послушать хорошую музыку, пожрать мяса и потрахаться с первой симпатичной задницей, что предложит. Даже про Лукаса, своё возможное личное, рассказал. Отношений как таковых с барменом из «Коломбины» у них не было, так, приятные вечера, отличная выпивка и зажигательный секс, но именно Лукас был вполне реальным кандидатом, чтобы Броку захотелось остепениться, особенно после сегодняшнего.
Баки улыбался, смеялся и сочувствовал Броку, понимая, что не он тут правит бал, что придется смириться с тем, что у Брока кто-то есть. В первом же баре Баки взял литровую бутылку виски, нашел свободный столик и заказал все мясные блюда в меню.
— Угощаю, — объявил он, разливая выпивку по рюмкам. — Так что пить и не квакать.
Бар сменялся баром. Алкоголь пламенил кровь. Брок сыпал байками, громко смеялся, пробовал подпевать, уже не совсем различая лиц снующих вокруг людей. Он помнил, как переступал порог «Коломбины», помнил тёплую радостную улыбку Лукаса и чью-то руку у себя на бедре. Помнил вкусные губы, к которым с тихим стоном потянулся сам, горячую кожу под ладонью и грохот музыки в голове.
Брок был пьян и весел, Баки смотрел на него и тоже не мог не улыбаться, такого командира он видел слишком редко, чтобы не наслаждаться этим зрелищем. А потом само как-то получилось, Баки оказался слишком близко, попал в объятиях Брока, хотя, казалось, они предназначались другому, но он не мог упустить шанс. Пусть по пьяни, пусть потом Брок ничего не вспомнит, но хоть раз почувствовать так интимно именно того, кого так хочешь, хоть раз побыть открыто с ним… Баки словно в омут головой кинулся, прижался к губам Брока своими, поцеловал так, как давно хотел, как грезил ночами, сжимая в живой руке не желающий опадать от возбуждения член.
— Поехали к тебе? — тихо шепнул он на ухо разошедшемуся и щедрому на ласку Броку. — Повеселимся.
Дорога до машины, до дома, до спальни запомнились Броку смазанными цветными пятнами. Голова кружилась от искристого коктейля возбуждения, желания и вседозволенности. Он сам лез ладонями под рубашку своего сегодняшнего любовника, гладил обтянутые джинсой бёдра, чуть было не отсосал, пока тот сидел за рулем.
— В спальню! — скомандовал он. — Давай, детка. Сдохну, как хочу тебя всего.
— А как я тебя хочу, — выдохнул Баки Броку в шею, прижал к себе, забираясь руками под футболку, — как же я тебя хочу…
Сбывалась мечта: Брок в его руках, податливый, возбужденный, не считающий его машиной убийства, такой желанный. Забив на все, Баки подхватил его на руки и понес в спальню, уже предвкушая, как сейчас разложит его, разденет, вылижет.
Он не задумывался, вспомнит Брок об этой ночи или нет, это сейчас было не важно. Если вспомнит — Баки будет только рад, что можно больше не скрываться, ну а нет, — попытается заполучить командира себе всеми силами.
— Какой же ты сладкий, Брок… — шепнул Баки и бережно положил на кровать, нависнув над ним.
Одежда только мешалась, попадая под руки, не давая нормально касаться кожи. Брок рванул полы рубашки в стороны, хохотнув из-за ударившей в лоб пуговицы, и завис. Перед ним были самые охуенные сиськи из всех, что он видел.
— Идеально, — застонал он, дёрнул любовника к себе за шею, вжимая в себя, чувствуя правильную тяжесть. — Трахни, детка. Как я давно тебя хочу.
Брок и не замечал раньше, насколько Лукас похож на Барнса. Ладно глаза и губы, но и грудь, и тонкая талия с правильной твёрдой, словно каменная, задницей. Или все это было так только в пьяном угаре?
— Все будет, — Баки застонал от такого предложения, чувствуя стояк Брока своим не менее каменным стояком, — только не торопись, где у тебя… все, что нужно?
Баки вытряхивал Брока из одежды, давно скинув свою, потому что мешали эти ебаные тряпки чувствовать самого желанного на свете мужика. Не дожидаясь ответа, Баки сполз вниз, устроился рядом с кроватью, кладя ноги Брока себе на плечи, и вобрал в рот сочащуюся смазкой головку. И потерялся, утонул в ощущениях, понимая, что больше никто и никогда не будет таким желанным, как Брок. Таким вкусным, таким жарко отвечающим на ласки. Баки самозабвенно сосал, гладя Брока по твердому, идеальному животу, обводя пальцами пупок.
Реальность для Брока сместилась. Он горел в самом жарком пламени, гнулся в чужих уверенных руках, позволял мять себя, вертеть словно куклу. Сегодня хотелось именно такого удовольствия, на грани боли и чувственного сумасшествия.
Чужие губы на члене убивали, плавили кости, заставляя кричать, биться, придавленным к постели тяжёлой ладонью. Брок заскулил, дёрнулся, входя в жаркую влажную глубину рта на полную, и вывернулся, встал на четвереньки, выпятив задницу. Да, стыдно, да, по-блядски, но в данный миг хотелось именно так.
— Еби! Ну! Давай!
Баки длинно выдохнул, сам пьянея от чувственного удовольствия, от ощущения Брока под собой, от того, как тот бесстыдно подставился, от того, какой он жаркий, желанный. Баки прильнул ртом к открывшейся дырке, лизнул на пробу, провел пальцами, чувствуя, что Брока даже растягивать не надо, он уже готов, натянул резинку, вытащенную вместе со смазкой Броком, и потерялся в ощущениях, медленно входя в Брока, в такую желанную, много раз намечтанную задницу.
