По мнению Аэлин — это было просто сумасшествием. Шансы отыскать меч под завалами были столь ничтожны, что не стоило и пробовать, но упрямый Владыка не желал прислушаться к голосу разума и, взяв с собой небольшой отряд воинов, отправился в это сомнительное путешествие. А принц, видите ли, решил его сопровождать! Аэлин очень печалила эта страсть к дальним странствиям в крови у её мужа. Неужели его не мучает тоска по сыну, раз уж он так легко переступил через разлуку с ней?
Давно минули времена их бурных ссор и выяснений отношений, теперь они гораздо трепетнее относились друг к другу. Любовь их расцвела и окрепла, воплотившись в их сыне.
Сейчас Аэлин очень не хватало присутствия мужа, она тосковала без него, без его голоса и улыбки, а ночи без тепла его тела были и вовсе пыткой.
В отсутствие короля и наследника, она осталась править народом в Эрин Ласгален. Чувствовать себя правителем было непривычно, но Аэлин справлялась понемногу. Она изменилась за этот год, стала спокойнее и рассудительнее, видимо, материнство всё же оказало своё влияние на её порывистую натуру. Даже советники короля уважительно прислушивались к мнению принцессы.
За этот год многое произошло. Аэлин вздохнула, вспоминая о недавних событиях.
Всего месяц назад они с Арвен и братьями навсегда проводили отца и Владык Лориэна в бессмертные земли Амана.
О, это было очень тяжелое прощание! Слез не сдерживал никто — ни Владыки, ни их потомки, остающиеся в Средиземье. Только то, что отец скоро воссоединится с любимой женой, а Галадриэль и Келеборн — с дочерью, было относительным утешением для Арвен, Аэлин и близнецов.
Арвен и Аэлин к тому моменту уже обе стали матерями, и привезли с собой в Серые Гавани малюток-сыновей, чтобы дать возможность отплывающим родственникам обнять их. Каждый из Владык поочередно взял на руки маленьких наследников и благословил их.
— Храни их милость Валар! — дрожащим голосом произнес Элронд. — Я передам Вашей матери, какие красивые у неё внуки. Она будет счастлива.
— Возьми с собой это, ada, — прошептала Аэлин, протягивая отцу коробку, полную своих рисунков.
Там были портреты самой Аэлин, Арвен, их супругов, близнецов и даже маленьких принцев — Эльдариона и Галдара, что родились совсем недавно.
— Я нарисовала их специально для мамы, пусть она увидит эти рисунки, — сказала Аэлин, утирая слезы.
Элронд прижал к себе дар дочери, словно драгоценное сокровище. Обняв детей в последний раз, он ступил на палубу корабля. А потом они, все вместе, стояли на пристани и смотрели в след удаляющемуся кораблю, пока он не исчез из виду.
Но это была не единственная разлука, причинившая боль. Вместе с Владыками Средиземье покинул и Гэндальф, а с ним — Фродо и Бильбо, удостоившиеся этой великой чести первыми из хоббитов.
Маг выполнил свою задачу, возложенную на него Валар когда-то: Враг был повержен, Средиземье процветало, избавившись от зла и ужаса Мордора. Он мог плыть домой с чувством выполненного долга.
Расставаться с волшебником сложнее всего было для Аэлин — маг всегда питал к ней особую, отеческую привязанность. Она знала, что будет очень тосковать по нему. Обнимая Гэндальфа на прощание, она сказала:
— Я буду скучать, Митрандир, но я надеюсь, что мы когда-нибудь встретимся!
— Всё возможно, дитя моё! — улыбнулся волшебник. — Моё сердце тоже желает этого.
— Гэндальф… — замялась вдруг Аэлин, — у меня есть к тебе одна просьба…
Она опасливо обернулась к мужу, не желая, чтобы он услышал её слова, но Леголас был поглощён тем, что качал на руках сына. Как же ей объяснить Гэндальфу свою необычную просьбу?
Волшебник внимательно взглянул в смущенное лицо девушки и без труда прочел её мысли. Он сокрушенно покачал головой и положил руку на плечо принцессы.
— Мне вряд ли удастся попасть в Чертоги Намо, Аэлин, а если даже и удастся, я не имею права беседовать с душами, обитающими там.
— Я понимаю, — прошептала она, опуская глаза, — но, если всё же тебе удастся, ты не мог бы…
— Что мне сказать Халдиру? — тихо спросил маг.
— Скажи, что я всегда помню о нём. И… что я прошу у него прощения.
Маг понимающе улыбнулся и поцеловал принцессу в лоб на прощание, а затем тоже ступил на корабль.
Вот так и простилась Аэлин с важной частью своей прошлой жизни. Это было больно, но неизбежно. Возможно, когда-нибудь, и они с мужем ступят на палубу корабля и уплывут навстречу землям Амана, но пока их судьбы связаны со Средиземьем. Их дом здесь.
Вдруг позади послышалась легкая поступь чьих-то шагов, отвлекая принцессу от размышлений. Аэлин обернулась и встретилась взглядом с улыбающимся супругом. Леголас осторожно присел рядом с нею и обнял Аэлин за плечи.
— Ты вернулся так скоро? — тихо спросила она, радуясь встрече и подставляя ему губы для приветственного поцелуя. — А как же поиски меча?
— Я не смог больше без вас, — тихо шепнул Леголас, боясь разбудить сына. — Отец вполне справится и один, всё равно от меня не было никакого толку.
Аэлин знала, что есть ещё одна причина, по которой принц покинул своего родителя в Кирит Унгол — ему просто надоело смотреть, как Трандуил беззастенчиво счастлив с Тауриэль, в то время, как он сам вынужден был оставить жену и сына дома. Значит, зов любви оказался для Леголаса сильнее тяги к приключениям. Хвала Эру, что это так!
— Я тосковала по тебе, melamin, — Аэлин склонила голову на его плечо.
— Я тоже, — в ответ он коснулся горячими губами её виска. — Три недели без тебя… без вас — это пытка.
Она лишь счастливо вздохнула в ответ. Теперь, когда любимый здесь, ей ничего больше не нужно!
Супруги просидели так довольно долго, просто прижавшись друг к другу, наслаждаясь этим простым, тихим счастьем, и лишь шелест листьев на вековечных деревьях нарушал тишину. А потом Леголас осторожно взял из рук Аэлин спящего ребенка, и они медленно побрели обратно во дворец.
Аэлин знала, что в эту ночь они с мужем не сомкнут глаз — слишком сильно они истосковались друг по другу. Обещание, данное принцем своей юной супруге в первую брачную ночь, было им с честью выполнено: из неопытной, напуганной девушки Аэлин превратилась в страстную любовницу, несмотря на всё ещё юный возраст. Недавнее рождение ребенка, и связанное с этим событием вынужденное воздержание от исполнения супружеских обязанностей, лишь подогрело их взаимную страсть. Муж и жена отдавались своей любви самозабвенно, без остатка. Они никак не могли насытиться друг другом.
Предчувствия не обманули Аэлин: в эту ночь они разжали объятия лишь под утро, обессиленно рухнув на подушки. Аэлин положила голову на грудь мужа и блаженно закрыла глаза, расслабляясь.
— Завтра с утра отправимся посмотреть на строительство нового дворца, согласна? — спросил Леголас, обнимая её и пытаясь восстановить сбившееся дыхание.
По приказу короля Трандуила лесные эльфы возводили новый белокаменный дворец для Леголаса и Аэлин, они всегда хотели иметь собственное семейное гнездышко. Ещё немного, и строительство должны были закончить.
— Я жду не дождусь, когда мы сможем поселиться в нашем дворце! — мечтательно сказала принцесса. — Мы будем растить там сына… а после, под его крышей родятся и другие наши дети. Какое это будет счастье!
— Ты хочешь ещё детей? — Леголас заглянул в синие глаза жены. — Но рождение Галдара далось тебе нелегко.
— Конечно, я хочу родить тебе ещё много детей, любовь моя, — нежно улыбнулась Аэлин и погладила мужа по щеке. – Я так безумно люблю тебя! К тому же, у нас получаются очень красивые дети.
— Ты права, — согласился принц, — Но теперь нам нужна дочь, такая же красивая, как ты!
— И такая же упрямая? — хитро прищурилась Аэлин. — А твоего терпения хватит на нас обеих?
Леголас вдруг склонился над Аэлин и вгляделся в её лицо: её синие глаза блестели в полутьме, словно драгоценные камни, а алые губы ещё хранили следы его поцелуев. Принц нежно глядел на жену, любуясь её красотой.
