Случай побеседовать с Владимиром Кирилловичем приватно представился лишь через полчаса, с момента возвращения Мишеля на бал. Воспользовавшись тем, что князь Оболенский на время оставил свою молодую супругу в обществе нескольких дам, Мишель тут же подошёл к нему с просьбой о срочной беседе наедине.

Выслушав молодого князя, Владимир Кириллович нахмурился: его опасения подтвердились, и Александр Бутурлин объявился в Петербурге, только вот, слишком поздно… да ещё и в беду умудрился угодить почти сразу же! Да уж, всевидящее око Бенкендорфа не дремлет!

— Адель известно об этом? — тихо спросил Оболенский.

— Нет, я решил не говорить ей, — покачал головой Мишель.

— Ты прав, ни к чему волновать её, — вздохнул Владимир Кириллович.

— Вы… сможете чем-то помочь ему? — осторожно спросил молодой князь.

— Я постараюсь, но, боюсь, что смогу сделать это лишь завтра с утра, — виновато развёл руками Оболенский. — Так что, Александру придётся провести эту ночь в жандармерии.

— Думаю, это не так страшно для него, после того, что он узнал, — пробормотал Мишель.

— Вы поговорили… и ты поверил его словам? — спросил Владимир Кириллович.

— Да… я ему поверил, — сокрушённо кивнул Мишель. — Но это уже не имеет никакого значения: он сам виноват, что опоздал и потерял мою сестру.

— Не пожалеет ли она… — еле слышно пробормотал князь Оболенский, задумчиво глядя в окно, за которым медленно падали крупные снежинки, укрывая землю новым покрывалом.

Видимо, эта мысль настойчиво преследовала князя, не давая ему покоя.

Мишель промолчал, не найдя подходящего ответа, ибо сам сомневался, что сестра не пожалеет о своём скоропалительном решении выйти замуж. Но священный обряд уже совершён, и Адель будет верна клятве, данной у алтаря, в этом Мишель был убеждён.

— Адель ничем не оскорбит Ваше имя, Владимир Кириллович, я уверен, — тихо сказал Мишель, глядя в спину князя, который по-прежнему смотрел в окно.

Оболенский немного помолчал, словно слова Мишеля не сразу дошли до его сознания, а затем медленно обернулся. Его лучистые серые глаза были печальны, но он тут же взял себя в руки и ободряюще улыбнулся молодому человеку.

— Знаю, мой мальчик… знаю, — вздохнул он, положив руку на плечо Мишеля. — Завтра же утром я отправлюсь прямо к Бенкендорфу, обещаю. И сделаю всё, что смогу.

Адель, от внимания которой не ускользнуло внезапное и загадочное исчезновение Мишеля, зорко следила за мужем и братом, которые зачем-то закрылись в кабинете. Она могла только гадать, о чём они говорили, и ждала, когда брат снова появится в бальной зале. Обеспокоенная девушка догадывалась, что Мишель не зря отлучался со свадьбы. Наверняка, он виделся с Александром… Ей нужно обязательно узнать, о чём они говорили!

Едва Мишель показался в дверях, принуждённо улыбаясь, молодая княгиня сразу же направилась к нему и взяла брата под руку.

— Где ты был? — тихо спросила она, изображая на лице безмятежное выражение и автоматически улыбаясь проходящим мимо дамам.

— Поговорим позже, — так же тихо ответил князь, наклоняясь ниже к уху сестры.

— Ты… видел его? — не удержавшись, шепнула Адель, и волнение, целый день терзающее её, отразилось в её выразительных, тёмных глазах.

— Да, — коротко ответил Мишель, — но я всё расскажу тебе позже. Обещаю.

До конца приёма Адель вынуждена была мучиться от нетерпения и ожидания новостей от брата. С головой погрузившись в тягостные воспоминания, молодая княгиня совсем позабыла, что сегодня у неё первая брачная ночь. Когда последний из гостей покинул особняк, Адель сразу вернулась с небес на землю и вспомнила, что ей предстоит, задрожав от нового приступа волнения. Ей предстояло отыграть второй акт спектакля под названием «свадьба». О, когда же закончится это испытание?!

Хоть их брак с Владимиром Кирилловичем был фиктивным, но они договорились, что его дворне знать об этом совсем не обязательно, а это значит, что этой ночью им с мужем придётся ночевать в одной спальне, в одной постели, ибо ни одна душа из числа прислуги Оболенского не должна усомниться в том, что их обожаемый барин женился на чистой и целомудренной девушке.

Пока горничные подготавливали горячую ванну для княгини, она улучила минутку, чтобы побеседовать с братом, который уже собирался уезжать. Они направились в кабинет, где Адель тут же снова атаковала брата дрожащим от нетерпения голосом:

— Так ты видел его? О чём вы говорили? Вы не… Мишель…что произошло между вами?

— Успокойся, Адель, — недовольно нахмурился Михаил, смущаясь отчаянного натиска сестры. — Да, я действительно видел Бутурлина, но говорили мы мало.

— О чём же? — допытывалась она, вздрогнув при упоминании настоящего имени своего бывшего возлюбленного. — Ты обещал рассказать мне!

— Я посоветовал ему вернуться обратно в Англию и забыть о тебе, — ответил Мишель, изо всех сил стараясь на сей раз не сболтнуть лишнего, как это получилось с Александром.

Адель думает, что Бутурлин не знает о ребёнке, вот пускай и продолжает оставаться в счастливом неведении.

— Зачем он приехал? — не унималась Адель, вцепившись с рукав сюртука брата.

Её большие глаза светились надеждой, словно звёзды. Она надеялась, что Александр признается её брату в том, что он признал свои ошибки и всё-таки любит её, страдает, мучается, как и она сама… Зачем ей это нужно было знать теперь, молодая княгиня и сама не знала, возможно, так ей было бы легче осознавать, что страдания выпали не только на её долю.

— Адель… какая разница, для чего он приехал? — укоризненно спросил Михаил. — Ты замужем, и Алекс опоздал. Негоже тебе так настойчиво интересоваться им теперь, не забывай о своём новом статусе.

Адель недоуменно поглядела в лицо брата и вдруг смущённо потупилась. Мишель прав: она ведёт себя просто неприлично. В самом деле, какая теперь разница для чего Александр Бутурлин появился в Петербурге, отныне она не может позволить себе думать о нём, несмотря на то, что ждёт от него ребёнка. Господи, как ей привыкнуть к этой мысли?!

— Спасибо тебе… — тихо пробормотала девушка, подозрительно шмыгнув носом, что красноречиво свидетельствовало о том, что она готова вот-вот расплакаться. — Ты… расставил все точки над «i», объяснил ему всё. Надеюсь, теперь он оставит нас в покое.

Сердце молодого князя снова болезненно сжалось, как недавно во время разговора с Александром. Адель сказала не то, что думала на самом деле. Душа её рвалась к любимому человеку, и плевать ей было на то, что он глубоко ранил и оскорбил её своей ложью. Любовь часто поступает вопреки логике.

Сейчас, выслушав Бутурлина, Мишель смог нарисовать себе истинную картину всего, что произошло между Адель и Александром, и с огорчением понял, что зря пошёл тогда на поводу у сбитой с толку, обиженной сестры. Он должен был настоять на её разговоре с Александром, должен был выслушать и его, а уж потом принимать решение. Он, старший брат, позволил ей совершить ужасную ошибку, да ещё и вовлечь в это дело лучшего друга отца, который из благородства спас её репутацию! Господи, чем он думал?!