Словом, в Париже граф оказался через несколько дней после того, как город покинули Вяземские. Узнав, что он всё-таки опоздал, Алекс едва не впал в отчаяние.

Он так спешил навстречу Адель, сгорая от нетерпения, а она снова ускользнула от него, будто нарочно! Разочарование остро полоснуло по натянутым нервам, порождая в душе угрюмую злобу на весь мир: на эту проклятую погоду, что так задержала его в пути, на захромавшую кобылу, на саму судьбу, которая безжалостно играла его чувствами…

Только встреча с семьёй немного смягчила очередной удар судьбы. Откровенного разговора с матерью Александру избежать не удалось, и беседа эта состоялась в день его приезда, сразу после ужина.

И опять откровенность не принесла с собой облегчения, и Александр знал, что так будет до тех пор, пока он не покается перед любимой. Только её прощение снимет эту невыносимую ношу с его души, только её улыбка и поцелуй исцелят сердце.

Мария Александровна слушала сына, не перебивая, как до неё князь Вяземский и Алексей. Она отмечала про себя, каким печальным стал голос сына, какая боль и сожаление застыли в его синих глазах, очевидно было, что он влюбился и страдает. Итак, Мария Александровна не ошиблась в своих подозрениях — её сын и дочь Вяземского были близки… Ах, молодость, молодость!

Теперь графиня многое поняла: и бегство Адель из Лондона, и её нежелание что-то объяснять Ольге, и выдуманную причину расставания с Александром, якобы из-за Жаклин и её ребёнка.

Картина событий в глазах графини была такова: Аделина бежала от сплетен, пытаясь спасти своё доброе имя, и надеялась заново наладить жизнь на родине. А это означало, что прощать Александра она не собирается. Логическая цепочка, которая выстроилась в голове у обиженной девушки, была проста: Александр обесчестил её, как и собирался, значит, он чётко следовал своему плану и все его клятвы о любви — неправда. Именно это и заставило княжну спасаться бегством: она опасалась, что Александр окончательно уничтожит её репутацию, возможно, думала, что он оставит её перед самой свадьбой или расторгнет помолвку.

Удастся ли сыну образумить разочарованную возлюбленную? Мария Александровна очень надеялась на это.

— Что ты собираешься делать дальше, Саша? — осторожно спросила графиня, мягко приподнимая подбородок сына и заставляя его посмотреть на неё.

— То, что задумал — буду добиваться её прощения любыми путями, — глухо ответил он. — Если не успею нагнать их в пути, отправлюсь в Петербург.

Александр был немного удивлён тем, что мать не стала читать ему нотаций и повторять излюбленную фразу всех женщин — «А я тебя предупреждала!», нет, она, похоже, сочувствовала ему и решила не добивать окончательно. Слава богу, упрёков и нравоучений он сейчас не вынес бы!

— Но в России может быть опасно, — встревоженно заметила Мария Александровна. — Может, просто напишешь ей письмо? Иногда проще высказаться в письме, нежели лицом к лицу.

— Вы с Алексеем мыслите одинаково, матушка, — мрачно усмехнулся Алекс. — Он сказал мне то же самое, слово в слово.

— Так прислушайся к нам, дорогой! — мать нежно провела своей рукой по щеке Александра, а он тут же взял её ладонь и поднёс к губам.

— Нет, матушка, простите, но я не могу оставаться здесь и ждать, как трус, — сказал он, вздыхая. — Даже если не опираться только на одни эмоции, я обязан жениться на Адель после того, что сделал с нею. Это мой долг чести.

— Ты преследуешь её вовсе не ради долга, — горько заметила графиня. — Ты любишь её!

— Люблю… — тихо подтвердил Александр. — И с каждым днём всё сильнее и крепче.

— О, ну почему именно она?! — всплеснула руками Мария Александровна. — В мире столько прекрасных, благородных девиц! Почему именно дочь Вяземского?

— Знаете, матушка, я многое переосмыслил после разговора со старым князем, — сказал Алекс. — Пожалуй, не всё в этой истории с арестом отца было так однозначно, как казалось нам. Впервые я задумался о том, что отец мог заблуждаться.

— Возможно… — кивнула графиня, — а возможно и нет, теперь нам этого уже не узнать наверняка. Твой отец давно умер и единственное, о чём я жалею, так это о том, что он ушёл, обвиняя весь свет, и Вяземского в том числе, в своём провале. А ещё, я не могу простить ему того, что он передал эту слепую ненависть тебе, я всегда знала, что эта клятва не доведёт тебя до добра!

— А вот здесь я не совсем согласен с Вами, матушка, — возразил граф. — Эта ненависть помогла мне пережить невзгоды и не сломаться. У меня была цель — выбраться со дна и отомстить, и я шёл к ней. Только я и предположить не мог, что встречу Адель, полюблю её, и всё желание отомстить рассыплется, словно карточный домик. Поверьте, матушка, во время моего разговора с Вяземским, я очень остро почувствовал, как устал от кровожадных мыслей, как они измучили меня! Вы были правы, нельзя жить прошлым…

— Я рада, что мы пришли к согласию в этом вопросе, сынок, — улыбнулась Мария Александровна. — Сказать по правде, мне нравится эта девушка, но поначалу мне трудно было избавиться от предрассудков, которые у меня были по отношению к семье Вяземских. Мне даже жаль её теперь, когда я всё узнала, я ведь не забыла, как восторженно она глядела на тебя.

— Прошу Вас, матушка, не будем об этом, — Александр болезненно поморщился, его самого постоянно преследовали болезненные воспоминания о возлюбленной, а когда об этом ещё и напоминали другие, сердце и вовсе начинало рваться из груди.

— Прости, дорогой, больше не буду, — Мария Александровна нежно взяла лицо сына в ладони и, чуть наклонив к себе, поцеловала в лоб, как часто делала, когда он был маленьким мальчиком. — Значит, ты уезжаешь? Когда?

— Не знаю, матушка, но, видимо, очень скоро, — ответил Алекс. — Я непременно должен настичь их в пути.

— Они направились в Рим, — сказала графиня. — Нам об этом сообщил молодой князь. Кстати, твоя сестра переписывается с ним.

— Я знаю, — улыбнулся Александр. — И я не против этого, Мишель мне нравится.

— Но тебе не известно, что на днях они целовались в саду, — заметила Мария Александровна. — Я сама видела из окна.

— Надеюсь, Вы пристыдили Ольгу? — сурово нахмурился Алекс. — Она не должна позволять вольности по отношению к себе, иначе Мишель решит, что она ветрена и легкомысленна.

— Не думаю, что князь думает так о твоей сестре, мне кажется, что их симпатия взаимна, — вздохнула графиня. — Похоже, что семейство Вяземских — это наша судьба. Сначала — ты и Аделина, а теперь — Ольга и Михаил.

— Словно во французском романе, — усмехнулся молодой граф. — Жаль, что счастливый конец у любовных историй в реальной жизни бывает не всегда.

— Я верю, что у тебя получится вернуть её, дорогой, — подбодрила графиня сына. — Если она на самом деле любит тебя, то непременно простит. Я бы, например, простила твоему отцу всё, окажись мы в такой ситуации. Кстати… хочу открыть тебе маленькую тайну — ты был зачат незадолго до нашего венчания с твоим отцом.

Александр изумлённо воззрился на мать, решив, что он ослышался. Его мать всегда была для него живым воплощением щепетильности и строгой нравственности, а тут такие шокирующие откровения! Заметив смущение на его лице, графиня и сама немного покраснела и поспешила объясниться.