Княжна, наученная горьким дневным опытом, практически не отходила от брата. Эдварду это, разумеется, не помешало пригласить её на танец и ей пришлось согласиться.

Во время вальса ей пришлось уже «в лоб» объяснить своему непробиваемому кузену, как ей претит его назойливое внимание и убедительно попросить его прекратить её преследовать. Эдвард сделал вид, что он убит горем, по меньшей мере, а на самом деле затаил в душе злобу.

Он очень хотел очаровать кузину мирным, так сказать, путем, но теперь придется перейти к крайним мерам. Этой ночью он решил разыскать её комнату и нанести несговорчивой девушке неожиданный визит. Он понимал, что Адель поднимет крик, а ему только этого и было нужно.

Пусть кричит, и чем громче, тем лучше. Сбежится большое количество народу, и тогда он немедленно упадет на колени перед «опозоренной» им девушкой и попросит её руки. И Адель вынуждена будет выйти за него замуж, чтобы спасти свою репутацию, а там уж, как-нибудь всё утрясется. Зато её приданое будет у него в руках!

Единственное обстоятельство, которого очень опасался Эдвард Картер — гнева молодого князя Михаила и вызова на дуэль. Стрелял Эдвард скверно, и потому старался никогда не лезть на рожон и поменьше общаться с джентльменами, прослывшими заядлыми дуэлянтами.

Александр не рискнул приглашать княжну на танец, нужно было дать ей немного успокоиться. Но это не означало, что он отказал себе в удовольствии сверлить её взглядом весь вечер. Разумеется, делал он это не так навязчиво, как Эдвард, но Адель всё же заметила этот пронзающий взгляд и даже покраснела немного.

Интересно — от гнева или смущения? Страстная, несговорчивая, дерзкая, порою нелогичная и такая непохожая на других девиц её возраста, Адель притягивала его, словно обладала какой-то таинственной магией. Это было странное ощущение: кроме бесспорного физического желания было что-то ещё, доселе неведомое, но такое…волнующее. Как это объяснить, Александр не знал, но незнакомые чувства тревожили его.

Бал закончился не слишком поздно, так как на утро гостей ожидала охота. Танцуя с братом, Адель попросила его придумать причину для отъезда, но, увы, Мишель уже пообещал хозяину дома, что непременно будет на охоте. Адель нахмурилась в ответ, и брат принялся выпытывать у неё причины.

— Почему ты вдруг решила уехать? — спросил он, — Тебе докучает Эдвард? Я поговорю с ним.

— Я уже с ним поговорила, — ответила княжна. — Надеюсь, что до него дойдет с первого раза и тебе не придётся ему повторять. Но дело не только в нём.

— В ком же ещё? — поинтересовался Мишель.

— Ни в ком, просто я себя чувствую неважно, — пробормотала Адель. — Ладно уж, на охоте ты обещал побывать, но после неё мы сможем уехать?

Судя по тому, как недоверчиво Мишель сощурил глаза, он не поверил своей капризной младшей сестрице. Правда, удивляться её причудам он давно перестал. Внезапное желание уехать с праздника было ещё цветочками по сравнению с тем, что могла пожелать Адель. Впрочем, её переменчивое настроение вполне могло стать превосходным к утру.

— Давай дождемся утра, — предложил брат, — а там уже будем разбираться и строить планы, хорошо? И вообще, ты явно что-то не договариваешь! Словно боишься чего-то. Не хочешь рассказать?

Девушка решительно мотнула головой, рассказывать почему-то не хотелось. Адель поспешно улыбнулась и ушла от ответа, переведя разговор на другую тему.

Едва музыка стихла, как княжна тут же поспешила удалиться к себе. Она была раздосадована, ибо привыкла к немедленному исполнению своих желаний, а теперь ей придется ждать до завтрашнего вечера, чтобы покинуть поместье.

К тому же, она мало что знала об охоте в принципе. Наездницей Адель была неплохой, но в охоте никогда не участвовала, нужно будет, чтобы Мишель проинструктировал её утром. Хотя, это могло и не понадобиться, поскольку дамы на охоте выполняли чисто декоративную роль, самое главное для них было — не мешать мужчинам. Охота для леди была ещё одним способом продемонстрировать, как прекрасно на ней сидит амазонка, и как изящно она держится в седле. Амазонку Адель с собой захватила, да и верхом ездить она любила, так что волноваться было не о чем.

Ранним утром, после классического английского завтрака, охотники собрались на заднем дворе, собираясь выехать в близлежащий лес, в котором уже был выставлен олень.

Адель досталась немного пугливая серая кобыла, маленькая и изящная, она нервно прядала ушами и фыркала, но девушка успокаивающе потрепала её за шею, и животное успокоилось. Мишель объяснил, как будет проходить охота, куда ей ехать, что можно делать и чего нельзя.

— Запомни главное, Адель — не отставай от других леди, они постоянно ездят на охоту, так что точно не заблудятся. Держись их, и все будет в порядке, — успокоил княжну брат.

Адель кивнула брату и улыбнулась, как она и ожидала, в охоте не было ничего сложного, по крайней мере, для дамы. Мишель оглядел сестру и улыбнулся в ответ, гордясь её бесспорной красотой.

Амазонка шла ей бесподобно: короткий, черный бархатный жакет, переходящий в широкую юбку из плотного сукна малинового цвета, короткие кожаные ботинки, плотно зашнурованные, а на голове изящная черная шляпка с перьями. Девушка выглядела обворожительно!

Среди охотников, разумеется, были и оба «кавалера» Адель — Эдвард Картер и Александр Гордон.

Причем, Эдвард выглядел взбешенным, ибо его грандиозный план по поиску комнаты Адель полностью провалился. Нет, он ничуть не отказался от мысли о её совращении, и даже предпринял ночную вылазку… вот только наткнулся в комнате вовсе не на свою прелестную кузину. Вместо Адель он обнаружил мирно сопящую в постели Лили Гастингс, юную леди, прибывшую на этот уикенд с матушкой-вдовой, страстно мечтавшей выдать замуж свою обожаемую крошку.

Как так вышло? Достаточно просто — Адель попросила хозяина поместья переселить её под предлогом того, что в комнате ей не хватает солнца. Она так смущенно опустила свои глазки, взмахнув при этом длинными ресницами, что маркизу и в голову не пришло на неё обидеться. Он немедленно исполнил прихоть юной русской красавицы и даже был безмерно счастлив, что смог ей угодить. Таким образом, Адель переехала в другую комнату, о чем Эдвард, разумеется, не подозревал.

Итак, откинув одеяло со спящей девушки, незадачливый кавалер даже не заметил, что это вовсе не предмет его мечтаний, до тех пор, пока Лили истошно не завопила, немедленно пробудив ото сна свою матушку.

Эдвард страшно испугался, как и сама Лили. Вбежавшая на крики дочери почтенная матрона устроила скандал и немедленно потребовала от Эдварда сделать её дочери предложение. Сама юная леди в это время лежала на постели и усиленно делала вид, что лишилась чувств от волнения и страха.

Прибежали соседи из других комнат, все начали охать и ахать, скандал грозился разразиться нешуточный. Позвали хозяина поместья — маркиза, который посоветовал несчастному Эдварду сделать девушке предложение и закончить дело миром.

А Эдвард даже и не попытался спорить. Во-первых, он был просто трусом по своей природе, а во-вторых, выбора у него не было. К тому же, не мог же он признаться всей честной компании, что банально ошибся дверью? Если бы он только упомянул имя Аделины Вяземской, то уж точно получил бы пулю от князя Михаила, причем сегодня же.

Итак, Эдвард сделал предложение Лили Гастингс, которая тут же волшебным образом пришла в себя и счастливо ответила согласием. Вот так, быстро и без особых препирательств, Эдвард оказался обрученным с девушкой, на которой вовсе не собирался жениться.