– Здравствуй, дитя, – на меня ласково смотрела Богиня и похлопала ладонью по моей кровати, приглашая присесть рядом. – Подойди ко мне, Есения. Я хочу поговорить.

Я еще не до конца поняла, что только что произошло? Неужели у меня получилось? На негнущихся ногах я двинулась в сторону кровати, во все глаза таращась на Богиню.

– Не бойся, Есения, – она ласково погладила меня по щеке. – Тебе уготована великая судьба, моя девочка.

Ага, вспоминая её же предсказание, судьба у меня короткая!

– Но вы же сами сказали на ярмарке, – я запнулась, пытаясь подобрать правильные слова, –  что я очень скоро умру.

На последних словах я чуть не расплакалась, а Деметра рассмеялась звонким переливом колокольчиков и похлопала меня по плечу.

– Нет, нет, дитя! Я немного не это имела в виду, – всё ещё смеясь проговорила Богиня, но тут же серьезно добавила, – но такая вероятность есть.

– Я не понимаю Вас, – в растерянности  прошептала я, – объясните, пожалуйста! Вы хотите сказать, что я не…

Деметра изучающе посмотрела на меня, а потом провела надо мной рукой и горько усмехнулась.

– Ошибка молодости? Так вы это называете?  – она посмотрела на мой живот. – И ни одним врачом  не исправить…

Богиня замолчала, глядя в угол моей комнаты невидящим взглядом. Я не смогла сдержать слез и отвернулась, беззвучно плача. Ошибка… Да, это моя ошибка.. Ошибка в том, что послушала родителей, ошибка в том, что сама испугалась… Какое страшное слово… Ошибка…

– Не плачь, дитя, – Богиня положила руку на мой живот и улыбнулась. – Только я смогу тебе помочь. Даю слово, что исполню твое самое заветное желание, если ты поможешь своей Богине…

Слёзы тут же высохли. Я резко развернулась к Деметре, ощущая какое-то тепло внутри, которое рождалось от ее прикосновения.

– За это желание, – я  задохнулась от внезапной надежды, – я готова весь ад пройти, только бы получить ещё раз хоть крохотный шанс однажды обнимать и целовать своего ребенка!

Богиня улыбнулась мне, утирая слезы с моих щёк, и понимающе кивнула.

– Примерно это я и прошу тебя сделать, дитя, – продолжила свой рассказ Деметра, убирая руку с моего живота. Мне показалось, что стало холоднее.  – Скажи мне, Есения, что ты знаешь о Гадесе?

Я нахмурилась, вспоминая курсовые, а потом посмотрела на Богиню круглыми от ужаса глазами.

– Это Бог Подземного мира и царства мертвых, – еле слышно проговорила я, на всякий случай оглядываясь по сторонам. –  Остальные Боги не любят царство мертвых, и никто не оставался у него в гостях надолго.

Богиня согласно кивнула и жестом приказала продолжать.

– Есть легенда, – все еще шепотом добавила я, – про Персефону и Гадеса. Он похитил её и обманом заставил съесть шесть зернышек граната, чтобы полгода она находилась с ним, а полгода со своей матерью… ой, ну, то есть с Вами. Ну вот, вроде бы, всё, что я знаю.

Богиня кивнула и снова с материнской нежностью погладила меня по щеке.

– Не совсем верно, дитя мое, просто ни один из Богов не может находиться в Подземном мире больше полугода, – поправила меня Богиня, – иначе они теряют свою божественную силу.

– И что требуется от меня? –  ещё даже не догадываясь, о чем меня попросит Богиня, я уже была исполнена решимости выполнить всё, что она захочет.

– Замени мою дочь, – Деметра сверкнула глазами. – Я не могу отдать ее этому чудовищу. Хладнокровному, надменному, непобедимому и властному Богу Подземного Царства. Его бояться даже на Олимпе, сам Зевс – его младший брат, опасается его силы.

– Зевс, который пленил титанов? – едва слышным шепотом произнесла я, понимая, что они существуют.

– Кто?!! Зевс?!! – глаза Деметры округлились. – От кого ты такое слышала? Скажи мне его имя. Такие, как он плодиться не должны! Зевс пленил титанов! Слышал бы это Гадес! Дитя мое, титанов заперли на нижних уровнях в Тартаре. И запирал их …

– Гадес? – предположила я, глядя на нее с удивлением. – Но в книгах написано, что…

Богиня плодородия тут же остановила меня, подняв вверх палец.

– Нам нужно о многом поговорить, но у меня мало времени! – предупредила Деметра.

Я согласно кивнула и стала слушать.

– Сегодня на закате моя девочка должна пересечь врата Подземного мира, – голос Богини дрогнул, даже богам не чуждо чувство материнства, – и стать женой Гадеса.

Мои глаза округлились. Женой?! Я должна стать женой самого страшного бога на свете?! Про ужасы Тартара в приснопамятной курсовой трех листов не хватило, чтобы описать всё в полной мере!  А пёс Гадеса?! Один Цербер чего стоит! А его огненные скакуны, что питаются кровью? Но я стоически молчала, не задавая вопросов, пока Деметра продолжала говорить.

– Не смотри так. То место, где правит Гадес, называется Аида, – угнетенно продолжала Деметра. – Этот мир прекрасен и ужасен одновременно. Вы, смертные, называете это “кругами ада” и почему-то делите на рай и ад. На самом деле всё находится в одном месте. Просто на разных уровнях, и по деяниям земным Гадес отправляет каждого по его заслугам. Ты понимаешь, о чем я тебе говорю, дитя мое?

Я согласно кивнула. И вдруг с удивлением заметила, что первый луч восходящего солнца проник в мою комнату. Уже рассвет?  Не может быть! Мы ведь проговорили с Богиней не больше пятнадцати минут!

Деметра уловила мой непонимающий взгляд, следящий за подползащим к нашим ногам солнечным лучиком.

– Время, проведенное в обществе Богини, Есения, – Богиня погладила меня по руке, – течет совершенно по-другому. Времени действительно осталось мало, поэтому выслушай меня.  Я поделюсь с тобой своей силой. Скажу сразу, что богиней ты не станешь, но определенные способности приобретешь. Тебе будут повиноваться силы природы так же, как и моей дочери. Не бойся, что подземный мир темное и страшное место – там, где будут появляться мои дочери, всегда будет пробуждаться свет.

– Твои дочери? – удивилась я, глядя на ее руку, которая лежала поверх моей. – То есть, я стану твоей дочерью? Я стану Богиней?!

Богиня погладила меня по голове и доверительно улыбнулась.

– Да, – ласково согласилась она, убаюкивая меня взглядом. – Хоть вы все и мои дети, но с тобой, доченька, я готова разделить свою силу. Ты будешь богиней до тех пор, пока держишь свое обещание и находишься рядом с Гадесом. Душам умерших необходимо знать, что, когда они переходят за грань, они не остаются без заботы и внимания Богини. У тебя когда-нибудь кто-то уходил за грань?

Мама… Она ушла так рано, и это так несправедливо.

– Да, уходил, – тихо с горечью прошептала я. Хоть она и говорила, что всегда будет со мной, но сейчас мне ее так не хватает. Как же я по ней скучаю.

Что-то ударило в окно. Я резко и испуганно обернулась, видя огромную ворону, бьющуюся в стекло. Деметра схватила меня за руки и больно сжала их.

– Подземному миру очень не хватает женской руки, чтобы таких, как твоя мама, утешал свет надежды, – Деметра оглянулась на ворону. Хитрая птица пытается открыть окно.

“Геката”, – едва слышно прошептала Деметра.

– Зашторь окно, дитя мое. Никто не должен знать о нашей тайне, – улыбнулась Деметра, пока я дергала мамину любимую штору. – Ни боги, ни смертные, ни единая живая душа не должны помешать тебе стать матерью…

Мама боялась смерти. Она до последнего сжимала мою руку и просила не уходить. А потом я помню коридор, как бежала за доктором и тянула его к маме. Я была уверена, что он вернет мамочку…

– Во власти Гадеса, дитя мое, – посмотрела на мои слезы и вздохнула, – вернуть любую душу, тем, кому она была дорога.

– Если Гадес узнает, что я – не Персефона? –  негромко спросила я, чувствуя испуг. Он бог, он не простит такого обмана. Он убьет меня…

– Гнев его будет ужасен, – равнодушно заметила Деметра. – Но мы сохраним эту тайну! Я даже представить не могу, что он сделает с нами, если догадается! Превыше всего Гадес чтит честность и сурово карает лжецов!  Если он раскусит обман – ты умрёшь… Но желание того стоит. Все что от тебя нужно – выйти за него замуж и не возлежать с ним полгода. Поверь мне, он быстро потеряет к тебе интерес, а брак признают недействительным, как у Гефеста и Афродиты.