И я понял, почему рой не победить. Иврам не страшна смерть, они представляют собой одно целое, это мы люди и ампы имеем свою индивидуальность, и поэтому с гибелью любого из нас гибнет неповторимая вселенная, которую мы создаем внутри себя. А насекомые не живут, живет только рой, он есть одно целое, а ивры лишь его части, как руки, ноги, кожа… Можно пожертвовать одной из рук, чтобы спасти голову? Конечно, так мы обычно и делаем, и не задумываемся над этим, вот и рой жертвует частью своих членов, чтобы спасти целое.

– Нам повезло, – прошептала Вика. – Еще бы немного, и та торпеда воткнулась бы нам в бок. Ты совсем не можешь управлять кораблем?

– Нет, – ответил я. –Искин вообще не отвечает, а ручного управления у этого звездолета нет. Мы же только даем команды, а корабль их принимает и реализовывает. У меня вообще возникло ощущение, что потеряна связь между креслом и искином корабля. Вероятнее всего управление внутри нашего звездолёта отключили из главного командирского модуля роя. Ты же видишь, что все корабли летят, как одно целое, ими управляет главный искин, это как я командовал скафандрами, и если бы ты находилась внутри одного из них, тоже бы не смогла ничего сделать. Внешнее управление, ничего нельзя сделать.

– Я все равно попробую, – девушка вскочила. –А вдруг получится?

-Не делай этого,– я поймал ее за руку и положил снова рядом с собой.

–Помнишь, ты обещала меня слушаться?

– Но может быть мне удастся? – Вика легла рядом на бок и стала смотреть на меня, я это как-то ощущал, хоть на моем лице по-прежнему лежала складка с пола. – И тогда мы улетим…

– Мы никуда не улетим, – вздохнул я. – Мы находимся в самом центре роя. Как только наш с тобой звездолёт начнет вести себя как-то неправильно, то нас в лучшем случае уничтожат, в худшем рой решит разобраться в причине происходящего, и наш кузнечик подберет какой-нибудь большой корабль, техники-ивры поставят его в свой ремонтный док и начнут разбираться, что у него не так, почему корабельный искин дал сбой. Они вскроют звездолёт и обнаружат нас с тобой. А вот что будет дальше, я не знаю. Мы же для них, как тараканы в телевизоре, бегаем, замыкаем какие-то контакты, в общем, портим хорошую вещь. А что делают с надоедливыми насекомыми? Правильно, их давят тапком!

– Это ты гадкий и мерзкий таракан, – улыбнулась девушка. – А я очень красивая мушка. Вот!

– И это что-то меняет? –улыбнулся я, притягивая ее к себе. –А, симпатичная мушка?

– Нет, подлый таракан! – Вика отбросила у меня складку. – Не вижу твоих гнусных глаз, которые наверняка что-то задумали плохое, а я порядочная муха, поэтому не могу позволить всяким подлым тараканам меня совращать. Я лучше сама кое-кого совращу.

И завертелось. Опасность всегда действует возбуждающе. Откуда только силы берутся? Раньше я таким выносливым и долгоиграющим не был, все-таки что-то во мне паучиха изменила. И кости больше не болят, и сила растет с каждым днем, да и, кажется, умнее становлюсь. Впрочем, последнее наверняка мне только кажется. Хотя… Но тут девушка добралась-таки до самого сокровенного, и мне стало все равно. Да и плевать! Как там у Яна Флеминга? И пусть весь мир подождет? Вот и пусть ждет, все равно от нас ничего не зависит.

Когда я снова вернулся в действительность и набросил на голову складку, чтобы видеть происходящее, в окружающем мире изменилось довольно много, во-первых, станционные башни, которые защищали станцию, оказались разрушены до основания, и понятное дело, больше не стреляли. Сам военный линкор, точнее его две разваленные половинки, были облеплены маленькими абордажными корабликами – тоже ясно, мародерка, это наше все. И вся в целом станция была окружена роем так, что оказалась в центре неподвижно висящих звездолетов.

От гигантского корабля-матки, к станции полетел небольшой кораблик, сопровождаемый десятком юрких истребителей: похоже, кто-то из начальства роя решил осмотреть местные достопримечательности. Наш кузнечик подлетал к доку, в который залетали другие корабли, наверное, скоро и нас заставят залететь внутрь, но пока этого не произошло, следовало по крайней мере попробовать что-то изменить.

Я встал и сел в кресло:

– Искин? Слышишь меня?

– Да, древний, – отозвался корабль. – Прошу прощения, но управление звездолётом перехватил корабль-матка, мои функции были ограничены. Отвечать я тоже не мог, хоть и слышал тебя, древний. Дело в том, что во время ведения военных действий многие функции звездолетов роя блокируются до окончания битвы.

-А сейчас? –спросил я. –Ты можешь что-то сделать сейчас? Например, тихо, незаметно покинуть рой, а потом уйти от него как можно дальше на прыжковых двигателях?

– Это невозможно, – ответил искин. –Любые попытки покинуть рой будут жестко пресекаться. И еще…

Корабль замолчал.

– Что еще? –нетерпеливо воскликнул я. – Договаривай.

– Мне пришлось сообщить кораблю-матке, что на моем борту находится древний, – неохотно ответил искин. – После этого звездолет находится под постоянным внешним контролем, мне перекрыто управление двигателем и оружием.

– Сдал нас, выходит, с потрохами, –вздохнул я. – И что дальше?

– Мы ждем, – ответил корабль. – Рано или поздно нам скажут, что делать. Извини, древний, но я принадлежу рою, мои функции ограничены в присутствии королевы. Несмотря на все мое уважение, древний, я не мог оставить в тайне твое присутствие, это не в моих силах, такое поведение прописано в многочисленных протоколах, и как только показался рой, я сообщил о твоем присутствии на борту.

-Скотина! –буркнул я, снимая колпак и садясь рядом с Викой, которая накинув складку, что-то рассматривала, думаю, она все слышала.

Почувствовав мою руку на груди, девушка отбросила складку и грустно проговорила:

– Может все еще и обойдется? Нас отпустят, и мы полетим в далекие края?

– А почему бы и нет? – пожал я плечами. – Жизнь смешная штука, в ней происходит много забавного, и только ты решишь, что хуже уже быть не может, тебе сразу показывают, как ты жестоко ошибаешься. А еще бывает чудо. Правда. Я это точно знаю. Надо просто верить, и оно случится. Или не случится. Но верить все равно надо, так легче жить с верой и умирать проще.

– Смешно сказал, – Вика снова набросила на себя складку. –В моей жизни никогда не происходило чуда, поэтому я в него слабо верю. Хотя… что я говорю, то, что мы находимся непонятно где, в глубоком космосе, конечно же чудо, только оно какое-то неправильное, не новогоднее, нерадостное.

Но если ты мне прикажешь, мой повелитель, то я буду верить в то, что все закончится хорошо.

– Я посплю, – ответил я. – Нужно отдохнуть, чтобы быть готовым к тому, что произойдет. Лучше быть бодрым и энергичным, чем слабым и усталым. Хорошее будущее любит сильных, плохое любит идиотов, которые совершают непоправимые ошибки.

– Лучше быть живым, чем мертвым,– продолжила девушка. – Лучше быть здоровым, чем больным. Лучше просто быть. Раньше я этого не понимала, думала, что жить это навсегда, а оказывается, так легко умереть, даже ничего не поняв.

Я погладил ее по плечу, поцеловал ее и заснул, а проснулся примерно через полчаса от странного ощущения, что кто-то на меня смотрит задумчивым взором с непонятной для меня тревогой. Вика тоже спала, прижавшись ко мне. Я чувствовал этот взгляд, и это заставило меня встать и сесть в кресло.

– Древний, я приветствую тебя, – послышался грудной женский голос, от которого у меня по телу пробежала волна мурашек, перегоняя друг друга. – Ты спал, я не мешала тебе, но ты проснулся, и я хочу увидеть тебя воочию. Поспеши, рой скоро отправится дальше, а мне нужно решить некоторые вопросы, связанные с тобой. Выйди из корабля, тебя проводят ко мне. Время неумолимо, оно исчезает в никуда, только вы, древние, существуете вечно.

Я не знал, что ответить. А что говорить? Посмотрел на мирно спящую Вику, грустно усмехнулся и встал. Хочешь, не хочешь, но надо как-то эту ситуацию разруливать. Убьют так убьют. Я поцеловал девушку в лоб, в ответ она взметнула руки, пытаясь меня поймать, но не успела. Я повернулся и полез в проход, ведущий к выходу.