– Приказать? –я задумчиво посмотрел на свой экзоскелет. С другой стороны, почему бы и нет? А вдруг действительно он меня услышит? – Да легко! Искин, организуй уборку трупов из помещения, они мешают мне передвигаться, и присутствие этих куч станет опасным в случае нападения врагов. Надеюсь, ты справишься с этим за время моего отсутствия?

И тут же в моей голове прозвучало:

– Выполняю последнюю команду, провожу очитку помещения. Подключаюсь к станционной сети, веду поиск ближайшего утилизатора. Утилизатор найден, провожу его открытие. Начинаю переноску тел к нему. Что делать с трофеями, оператор? Жду вашего решения.

– С трофеями? – Я задумался. Какая тут может быть мародерка? Жвалы и когти? Ну если искину хочется, пусть собирает, мне не жалко, вот такой я добрый парень, и скомандовал. – Трофеи собрать и разложить у стены для того, чтобы я мог их оценить.

И тут же все скафандры разбрелись по залу, одни начали собирать тела ивров и стаскивать к люку утилизатора, там их складывали в кучу, а другие экзоскелеты что-то делали с трупами, мне показалось, что проводили вскрытие и что-то из них вытаскивали, а после этого останки сбрасывали в люк. Поскольку дело пошло, я не стал мешать своими умными начальственными замечаниями, и отправился с Викой по коридору, где-то третья или четвертая комната перед нами открылась. Мы помылись, если можно назвать обдувание вонючим паром, мытьем, правда, после этого действительно чувствуешь себя чистым, да и все запахи исчезли.

А потом мы поели. Девушка наконец успокоилась, перестала дергаться, дрожать и хватать меня по любому поводу. Мы легли на кровать, чтобы немного отдохнуть и придти в себя. Ну и понятное дело, как всегда после пережитого ужаса нас потянуло друг к другу, причем ни я, ни она, этого первоначально не хотели, но инстинкты вещь суровая –хочешь, не хочешь, а будешь. Причем это произошло дважды, почти без перерыва. А вот после этого голос у Вики перестал дрожать, она даже улыбнулась, и я вочередной раз убедился:

– Скажи, Макс, что с нами будет дальше?

А вот это уже серьезный вопрос, и на него у меня не было ответа, точнее один имелся, но он вряд ли ей мог понравиться, но под ее тоскливым взором, все-таки пришлось его озвучить:

– Я думаю, мы умрем.

– И я так решила, – печально произнесла Вика. – Шансов у нас немного.

– А раньше разве было больше? – спросил я. – Но мы же выжили и продолжаем жить, мы любим друг друга, помогаем выживать, почему бы не считать, что и дальше так будет?

– Раньше шансы на выживание хоть маленькие, но были, – уныло ответила девушка. – А сейчас их совсем нет. Еще год назад я верила в то, что сумею расплатиться с долгами, потом отправлюсь с ампами, отработавшими свой срок, на их головную планету, а там узнаю, где находится Земля, куплю себе небольшой космический кораблик и вернусь домой, богатой  знаменитой. Мне бы целовали ручку президенты, а олигархи мечтали бы купить у меня хоть одну, космическую технологию. А сейчас мне надеться не на что. Скоро прилетит рой, и всем придет конец, и ампам и нам с тобой – разве не так?

– Во-первых, – хмыкнул я. – Прошу отметить, что рой здесь появился не по моей вине. И то, что ты придумала такие планы, которые рухнули при первом столкновении с действительностью, тоже произошло не из-за меня. И то, во что ты верила, ты уж извини, но с самого начала было обречено, просто ты об этом не знала. Люди живут иллюзиями, верой в чудеса и всякую другую хрень, если бы они на самом деле знали, что их впереди ждет, то наверняка покончили бы жизнь самоубийством. И дело не в жизни, а в нашем ее восприятии. И прости, но ничего на самом деле еще не произошло, и ты по-прежнему можешь верить в то, что рой пролетит мимо, и тогда тебе удастся расплатиться с долгами, а дальше все произойдет, как в твоих планах, ты отправишься на планету ампов, а оттуда уже улетишь на Землю. Вера она помогает. Вспомни, что ты ждала от жизни еще девчонкой в школе, и что в итоге получила?

– Да уж, – фыркнула Вика. –Ампов я точно не ждала и не планировала их появление в моей жизни, впрочем, как и твое.

– Вот видишь, – улыбнулся я. – Жизнь и интересна своей непредсказуемостью. А если она непредсказуема, то почему бы не предположить, что в ближайшем будущем мы не умрем? Мало ли что еще может случиться. Рой может изменить своей движение или мы сможем улететь с этой станции раньше, чем он сюда доберется. Тебе нравится моя мысль?

– Твоя мысль мне нравится, – покивал девушка, поглаживая меня по плечу.

– Но только она совершенно нереальна. Мой корабль забрали ампы, а к твоему нам не дадут приблизиться военные ампы, так что шансов на то, что мы улетим с этой станции и затеряемся в поясе астероидов нет никаких.

– А вот тут ты ошибаешься, – загадочно улыбнулся я. – Корабль у нас есть и не один, правда, не факт, что мы сможем ими управлять, но они есть.

– И где же эти корабли? –Вика даже приподнялась на локте, чтобы посмотреть в мои глаза. – И откуда ты знаешь о том, что они есть?

– В том причальном доке, который мы с тобой сегодня захватили, находятся два звездолета, – признался я. – Один корабль-разведчик ивров, именно его защищали насекомые, а второе судно древних, которое сюда притащили когда-то нормы с разрушенной базы. Я не знаю, в каком состоянии эти звездолеты, и не знаю, примут ли нас, как пилотов, их искины. Мне неизвестно, сможем ли мы на них улететь, но корабли у нас есть.

– Так чего же мы ждем? – девушка вскочила. –Пошли и проверим.

-Курица не птица, женщина не программист, – пробормотал я про себя любимую присказку моего бывшего шефа, но Вика услышала. – А баба не воин.

–А вот это, дорогой мой, вранье по обоим первым пунктам, -фыркнула она.

– Впрочем, и третий пункт тоже вранье.

– Это почему? –удивился я. –Так все говорят, значит это истина.

– А я тебе говорю, что это вранье, – фыркнула девушка. – Курица – птица или не птица зависит от силы пинка, это я еще в деревне у бабушки усвоила, иногда из несушки получалась такая птица, что воробьи от смеха на землю падали. Моя любимая курица перелетала через дом и садилась на далеком лужку.

– Ну ты и зверь, – восхитился я. –Представляю, как тебя боялась все сельская живность.

-Я была маленькой, – улыбнулась Вика. – И мне было скучно. А когда ребенку нечего делать, но начинает экспериментировать над тем, что находится рядом.

– Ладно, – покивал я. – Насчёт курицы вопрос спорный, но приму твою точку зрения. А что скажешь, насчет программирования.

– Насчет того, что женщина не программист, – улыбнулась девушка. –Так, милый мой, ты просто не знаешь, что первую программу в мире написала женщина, а уже потом к ней присоединились мужчины. Что же касается третьего пункта, то всему миру известно, что лучшими воинами в средние века были амазонки.

– Насчет амазонок читал, что мужики из дальних краев приходили, чтобы их силу проверить, – пожал я плечами. – Так что быстро их вывели, кстати, можно сказать, что они были нашими предками, потому что жили у Ростова. Кстати их всех сначала приходовали скопом, а затем жестоко убивали, усаживая на кол.

– Откуда ты все знаешь? – буркнула девушка, сбрасывая меня с кровати. –

В той книге же не было написано, что вы мужики, их взяли численностью, а не умом и отвагой.

– Читал много, – ответил я. – Я же был тяжело болен, а чем еще заняться в постели, как не чтением? Телевизор быстро надоедает, потому что примитивно там все. Мне один телевизионщик рассказывал, что сюжеты всех фильмов, даже те, который восемнадцать плюс, рассчитываются на уровень четырнадцатилетних подростков, только в этом случае они становятся популярны. А еще добавил, что средний ай кью аудитории сейчас стремительно снижается, и уже начинают снимать сериалы под уровень двенадцатилетних детей.

– Кошмар! – Вика брезгливо поморщилась. –То есть они нас всех считают малолетками, не способными ничего понять.

– Так и есть, – ответил я, глядя с отвращением на свои грязные пованивающие салфетки, которые использовались тут вместо одежды. Такое нельзя одевать, пойду голым. Вика кстати пришла к такому же выводу, а фигурка у нее сзади очень даже ничего. Вот чему учит космос сразу так это отсутствию стыдливости, потому что всем все равно, во что ты одет и одет ли. Какая разница ампам, что за фигура у девушки, если они абсолютно равнодушны к ее прелестям, как мясники в мясной лавке? Задняя часть, вымя – что там еще? И как-то это сразу усваиваешь. – А ведь они правы. Мы тупые, не любим думать, и нам нравится принимать на веру то, что говорят другие с экрана, хоть правды там нет совсем. Каждый же сценарий проходит цензуру, из него убирают все, что могло бы не понравиться власть держащим, вот и получается сладкая, пресная водичка, что-то вроде кока-колы, вроде как напился, а пить все равно хочется.