— Ты его убьешь? — с выражением полной серьезности на лице спросил Мел. Он с трудом застегнул школьную рубашку на могучей груди и склонил голову набок. Шон искренне считал, что последние пару лет другу место не в школе и сборной по прыжкам в воду, а как минимум в армии. Из него вышел бы превосходный сержант, который гонял бы солдат до потери пульса, а сам смог бы перепрыгивать четырехметровые заборы без трамплина и перекусывать арматуры. Такие здоровяки как Томсон обычно были злобными и тупыми. В данном случае стереотип не работал. — Мне идти копать яму в неприметном месте?

— Проучу, — кивнул Шон, уже решив, что сделает с Ронвудом, когда тот явится в раздевалку. Его дружки свалят, и они останутся наедине. — Ты иди, встретимся завтра в школе.

— Ох, не переусердствуй только.

— Да ладно! Не будет же он жаловаться на меня родителям, — отмахнулся Шон, передернув плечами. Позволять так обращаться с собой он не собирался и, если Ронвуд хочет войны, то пусть знает, что проиграет в первом же бою.

Он принял душ и переоделся в свою форму. Складывать вещи в провонявшую сумку, конечно, не стал. Раздевалка опустела, все постепенно разошлись, и только Шон сидел и ждал паршивца на скамейке. Ему вдруг показалось — Ронвуд не появится. Понял, что накосячил и смылся. Но все его вещи, в том числе одежда, остались здесь. Он не был настолько трусом, чтобы отправиться домой в плавках, лишь бы не пересечься с Шоном.

Ронвуд ввалился в раздевалку и со смешком окинул Шона взглядом, без толики опасения. Наивный! Видимо, полагал, что за выходку ему ничего не причитается.

— Что за детский сад, Ронвуд? Совсем охренел? — хмуро спросил Шон, не вставая со скамейки. Он раздумывал, стоит ли просто набить Ронвуду физиономию, или поступить с ним пожестче, раз и навсегда ткнуть своим превосходством, чтобы запомнил. — Анатэ не учил тебя, что брать чужие вещи — нехорошо?

— Я не брал твоих вещей, МакКензи. Какой-то ты скучный — я думал, ты тоже посмеешься, — отмахнулся Ронвуд, как от назойливой мухи, и подошел к своей сумке. В Шоне взыграл гнев и негодование. Значит, по-плохому! Он встал и быстро приблизился к противнику. Церемониться с Ронвудом он не собирался. В конце концов, во время их драки перед школой они были на равных. Шон не хотел упускать преимущество неожиданности. Он ухватился за полотенце, висевшее на плечах Ронвуда, и затянул его покрепче, лишая возможности думать о чем-то, кроме недостатка воздуха. Той же рукой поймал кисть Ронвуда и скрутил ее, выламывая, чтобы было больнее. Пользуясь удивительной беззащитностью противника, которого считал равным и ожидал большего отпора, Шон сжал в пальцах черные волосы и широко растолкал ноги Ронвуда, поставив его в неудобную позу.

— Какая пошлая поза, Ронвуд. Может, мне тебя трахнуть? Тогда и я посмеюсь, — добавив в голос рыка, предложил Шон. Ронвуд попытался слабо сопротивляться и хотел оттолкнуться от стены и вывернуться. Не тут-то было! Шон сдвинул его ступню еще дальше, шире раздвинув его ноги, и уперся коленом в задницу.

— Пусти, сука! — рыкнул Ронвуд, стараясь выпутаться, и тем самым только увеличивая боль в вывернутой руке.

— Вежливо попроси, — с улыбкой прошептал Шон, втягивая носом запах. Ему понравился аромат Ронвуда, но он сразу разобрался, что это не самого альфы, а одного из его омег.

— Пошел нахуй, мудак! — похоже, птичка, загнанная в клетку, не собиралась просто сдаваться. Ему же хуже… Шон приподнял колено, больно вдавливая в промежность Ронвуда. А то ему не приходилось сталкиваться с борзыми самодовольными придурками. Скольких в своей школе он прижимал так к стенке и выбивал дурь?

— Я досчитаю до трех, Ронвуд. Если до тех пор ты не попросишь отпустить вежливо, то я тебя трахну. Только ты не обижайся, смазки у меня нет, ты ее всю вылил, — он выше потянул его руку так, что она туго хрустнула. Еще чуть-чуть — и будет серьезная травма. Но в таком положении он уже не сможет податься назад, да и вообще, его действия строго ограничены. Шон, без страха получить затылком в лицо, отпустил волосы и, подцепив мокрые после бассейна плавки Ронвуда, потянул их вниз. То ли от злости, но, скорее всего, от страха, сердце у того громко и часто стучало в груди, Шон буквально чувствовал это, и его как будто билось в унисон. — Один, — Ронвуд тихо зарычал, опять пробуя вырваться. — Два, — Шон стянул плавки Кима до бедер и, отметив, что задница у него совсем неплоха, занялся своей ширинкой. Раньше, чтобы довести член до нужной кондиции, приходилось дрочить, но сейчас, к его удивлению, в штанах само по себе стало тесно, и член туго качнулся, готовый к действиям.

— Отпусти меня, — тихо, без намека на дерзость попросил Ронвуд. Быстро сообразил, что Шон не собирается с ним шутить, молодец. На секунду Шону показалось, что его пронзил страх, и захотелось отступить, прекратить показуху и уйти. Но он прогнал от себя этот идиотизм.

— Когда просят, Ронвуд, говорят «пожалуйста», — решил закрепить успех Шон. Он провел ладонью между ягодиц парня и на секунду замер — пальцы проскользнули. Ронвуд скульнул и дернулся в его хватке, стараясь максимально отдалиться. Шон рыкнул и, подхватив его под живот, вернул в прежнее положение.

— Сука, отпусти меня, пожалуйста! — голос панически дрогнул и шипящий выдох прошелся сквозь сцепленные зубы. В раздевалке отчетливо запахло страхом и безысходностью и еще чем-то приятным для рецепторов Шона. Все происходящее неслабо возбуждало его: превосходство над Ронвудом, опасность, что их застанут в таком положении, ведь дверь не заперта, запах. Но червячок сомнений неприятно шевелился в груди гораздо сильнее, чем всегда.

— А теперь без «сука», и тон повежливей, — Шон одной рукой отодвинул ягодицу Ронвуда и потерся членом, не уверенный до конца, что должен делать это. Что-то внутри него протестовало, но он пока не понимал, в чем дело. Шон не первый раз так унижал альф, которые рискнули перейти ему дорогу. Почему Ронвуда вдруг стало жалко?

— Бля, не делай этого, МакКензи! Отпусти меня, пожалуйста! — не сдержав бессильных слез, выкрикнул Ронвуд. По интонации и панике в голосе было ясно — он не верит, что выберется отсюда нетронутым, и Шону захотелось не подтвердить его опасений. Он добился желаемого. Незачем ломать окончательно.

Шон отпустил заломленную руку и шагнул назад, позволяя Ронвуду отползти подальше и сообразить, что опасность миновала. Он облизал губы, схватившись за свой возбужденный член, который всерьез собирался трахнуть паршивца. В голове не укладывалось, что он мог возбудиться на другого альфу, от осознания этого становилось противно, но разрядку это не приносило. Шон попытался подумать о Бруке, но сознание упрямо подсовывало зад Ронвуда и его влажное после бассейна и короткой борьбы красивое тело.

Комментарий к 03. Когда еще есть выбор

https://ask.fm/Erovin - если есть о чем спросить ;)

========== 04. Когда выбора больше нет ==========

======== Четвертая глава ========

========== Когда выбора больше нет ==========

Уйти из раздевалки — было самым правильным решением. Лучше всего — не дожидаясь Ронвуда. Иногда Шон чувствовал, почти физически, что совершил ошибку, сделал неверный выбор, но зачастую — когда уже было поздно. Отчим говорил, так у всех идиотов, неспособных просчитывать свои поступки наперед. Джон вообще частенько говорил умные вещи, сложно только их слышать во время переходного возраста, а тем более — им следовать.

Сейчас же Шон отчетливо понимал, что должен побороть себя, отвернуться от Ронвуда и выйти. Забыть произошедшее как страшный сон, найти способ избавиться от странного наваждения. Ему нужно держаться подальше от Ронвуда. Неприятное предчувствие скребло внутри и ныло: «Уходи Уходи!»

Но вместо того, чтобы слушать тихий и слабый голос разума, Шон продолжал впиваться взглядом в Ронвуда.

— И часто ты с альфами трахаешься? — сдавленно спросил тот. Он все сидел на полу и недобро поглядывал на Шона.

Его вид и правда возбуждал. Но не слабость… Странно, никогда еще Шон не замечал в себе таких наклонностей. Хотеть выебать альфу? Хотеть? Не проучить, не унизить, а именно переспать с ним для общего удовольствия? Черт! Этот Ронвуд заговоренный какой-то!