Он не обратил внимания на темную арку, откуда воняло помоями и стояли переполненные мусорные баки. Туда свернуло трое невнятных бомжей, пьяно и громко что-то обсуждая и пихая друг друга.

Осмотревшись на парковке, Шон двинулся к аптеке, зашел в нее, проходя по рядам и привлекая внимание охранника и продавца. Но омеги здесь не было, и Шон вышел. Челюсти сжались и зубы скрипели. Почему он такой раздолбай? Как можно столько раз подряд терять истинного из-под носа?

На мгновение ему почудилось, что он услышал знакомый рык, который знал и мог бы отличить из тысячи. Ведь, кажется, ни на кого Ким не рычал и не скалился так часто, как на Шона. Он вскинул голову и прислушался, повторится ли он. Или, может, и вовсе глюки. Но если нет? Нужно проверить! Откуда был этот звук? Вроде бы, опять из переулка. Но как так? Он же пришел оттуда…

Шон решил не думать долго и зашагал назад. Рык раздался еще раз, грубый и раскатистый, по-настоящему альфий, и ему ответили выкрики и звуки ударов. Сердце Шона неприятно сжалось, он побежал и затормозил у арки, ведущей к мусоркам.

Ким был там, трое ублюдков набросились на него и избивали, стаскивали одежду. Шон заметил, как один из них резко вывернул ногу Ронвуда и та отвратительно и громко хрустнула. Ким заскулил от боли, и для Шона это стало катализатором. Все естество взбунтовалось против такого обращения с его истинным.

Он бросился туда, тут же хватая альфу за воротник и оттаскивая от Кима. Он понимал, что он один против троих, пусть и доходяг, но у этих конченных хватит ума пырнуть его чем-то, а может и оружие посерьезнее есть. Он должен вырубить их побыстрее, чтобы они не могли больше причинить никакого вреда Киму.

Шон использовал всю свою силу, чтобы, схватив одного из подонков за грязные редкие волосы, приложить его головой о стену. Послышался хруст и бомжара безвольным мешком повалился на землю, не подавая признаков жизни.

Двое других заметили Шона и бросились на него, пользуясь преимуществом в числе. Но один слился сразу, после одного крепкого удара в челюсть. Последний же оказался на удивление стойким. Его лысину покрывала жуткая татуировка, а глаза блестели безумием. Он повалил Шона и подобрал с земли осколок, норовя ткнуть им в лицо. Шон едва успел увернуться, чтобы не лишиться глаза, и ухватил ублюдка за шею, изо всех сил сжимая пальцы. Тот норовил вырваться, судорожно и сильно дергался, колотил Шона по ребрам. Они катались по земле, и осколки стекла и камни впивались в спину, руки и ноги Шона. Он рычал от боли и напряжения, но не расцеплял хватки, с ожесточением выдавливая из лысого подонка жизнь.

— Сдохни уже, сука, — процедил он, оказавшись сверху и резко стукнув противника затылком об асфальт, от чего тот вырубился, убого закатив глаза и криво открыв рот.

Шон вскочил на ноги, не уверенный, что справился со всеми противниками. Адреналин и злость бушевали в теле, он готов был драться и дальше и даже не отдавал себе отчета в том, что делает. Ему было плевать, если он на самом деле убил этих троих. Это после, прокрутив все случившееся еще раз и осознав, он ужаснется, а сейчас главное — отогнать их от Кима любыми способами.

И тут он опять вспомнил об истинном, о котором вроде бы и не забывал ни на секунду. Он ведь здесь! Ким был полураздет и вжимался спиной в мусорный бак. На нем не было живого места, лицо опухло и кровоточило, нос свернут на бок. Он неловко прижимал к себе правую руку, больше похожую на кровавое месиво, и испуганно наблюдал за происходящим. Грудь нервно и часто вздымалась, он дышал ртом и рвано всхлипывал. От такого зрелища сердце и нутро Шона болезненно сжалось. Запах Кима не чувствовался из-за жуткой помойной вони. После пары секунд оцепенения, Шон решился сделать шаг к Киму, но перед ним промелькнула чья-то черная макушка. Он сжал кулаки, готовый к новой драке, но это оказался омега Кима. Где он вообще был все время?

Ким судорожно сжался в комок и уткнулся носом в свои колени. Он плаксиво заскулил, и на это живо отреагировал омежка. Он опустился на колени рядом с Кимом и распаковал баночку с таблетками. Высыпав на ладонь четыре штуки, он добавил к ним еще две из другой упаковки. Ким едва шевелил разбитыми губами, но лекарство разжевывал с энтузиазмом.

Шон тяжело покачнулся и приблизился к ним, наблюдая за происходящим, недоумевая, почему такой кукольный омега ведет себя столь расслабленно и решительно. По сценарию, он должен визжать, плакать и паниковать, глядя на бессознательные тела и, главное, на Кима. Но ничего подобного. Похоже, он был более собран, чем Шон, и, в отличие от него, вполне отдавал отчет своим действиям.

В голове неровным роем метались и другие мысли. Главное — что теперь делать? Вызывать полицию, звонить Мелу, отчиму? Везти Кима в больницу? Да — это перво-наперво! Он шагнул к ним, но омежка, который спешно помогал Киму одеться, не оборачиваясь зарычал. Зарычал! Ну нормально! Почему бы и нет? Альфа течет, омега рычит. Мир вовсе не сошел с ума. Шон помотал головой, не веря своим ушам. Омеги не умеют издавать такие звуки!

— Ким, давай, соберись. Все уже нормально, нам нужно уходить отсюда, — тихо упрашивал парень. Шон уловил в его речи явный акцент и никак не мог взять в толк, кто вообще перед ним.

Ким поморщился и резко втянул воздух сквозь сцепленные зубы, когда задел искалеченную кисть. Он теперь, как и всегда, старался храбриться и делал вид, что способен справиться сам, словно ничего такого и не произошло. Но на этот раз все не так уж радужно!

Омега помог Киму встать, но чуть не повалился вместе с ним, не готовый к такой большой нагрузке. Ким был в полубессознательном состоянии и едва ли мог опираться на сломанную ногу. Та вывернулась под неправильным углом и выглядела жутко.

— Отойди, я возьму его, — буркнул Шон, отстраняя омегу, и поднырнул под руку Кима.

Тот слабо, протестующе зашипел и дернулся. И тогда Шон решил, что взять его на руки будет проще. И сделал это, осторожно подхватив под коленями.

— Отпусти! — приказал Ким.

— Ой, заткнись! — нетерпеливо одернул Шон, злясь на то, что даже сейчас Ким пытался отбрыкиваться. Казалось бы, совсем не та ситуация, но только не для Ронвуда. У этого принципиальность и вредность прет из всех щелей. — Нужно отвезти его в больницу и вызвать полицию, — обратился он к омеге.

— Нет! — тут же вскрикнул Ким, морщась и содрогаясь всем телом. Шон чувствовал, как тому непривычно беззащитное и зависимое положение. И был готов выслушивать в свой адрес что угодно, а после говорить, что больше никогда не позволит себе поднимать Кима, как омегу. Но сейчас ничто не заставит его выпустить истинного из рук.

— Ты что дурачок? Какая полиция? — торопливо выпалил омега, оглядываясь вокруг, подбирая что-то с земли: какие-то детали от разбитого телефона и сумку с Халком. — Здесь три трупа и изнасилованный гамма, хочешь загреметь надолго?

— Они не трупы, — на автомате заспорил Шон, покосившись на бессознательных альф. Они не могут просто уйти, это будет… неправильно.

— О… нет — трупы, — недобро усмехнулся омега. Он присел возле первого, чью голову Шон разбил о стену и приставил палец к вене на шее. — Раз, — следом он подошел ко второму, который вырубился с одного удара. Но тот совершенно точно дышал, Шон видел, как вздымалась грудь. Тогда омега крепко ухватил его за подбородок и резко дернул до глухого хруста. — Два.

Шон вздрогнул, глядя на это, и попятился. Черт! Он только что свернул парню шею! Просто взял и сделал это! Дыхание перехватило еще больше, когда пришло осознание — из одного Шон все же выбил дух. Убил человека… хоть и подонка, который напал и покалечил его истинного. Но, черт побери, Шон не считал себя вправе отнять чью-то жизнь. А вот этот омега — вполне.

— Что ты делаешь! Прекрати! — нервно воскликнул он, бездумно прижимая Кима сильнее, словно хотел уберечь от опасности, которая исходила от щуплого омежки с модельной фигуркой и красивым личиком.

Омега отмахнулся и с неприкрытым наслаждением вогнал большой осколок стекла в глаз лысому. Тот захрипел и задергался, изо рта полилась кровь, и через мгновение он затих.