— Простите, сеньор. Могу я задержать вас на пару минут? — обратился на английском к бете один из стажёров по знаку Родригу.
— В-в чём дело? Я тороплюсь, — встревожено спросил бета. Он окинул таможенника опасливым взором и потом встретился взглядом с Родригу. Тот мягко и вежливо улыбнулся, показывая, что это только рядовая проверка, и ничего страшного пока не происходит. На самом деле он был почти уверен, что бета «чист», и ни о какой бомбе речи уже не шло.
— Это займёт совсем немного времени, — пообещал стажёр. — Вы путешествуете один? Могу я увидеть ваш посадочный талон?
Бета достал из всё ещё свёрнутого пиджака, который лежал в контейнере, посадочный и дрожащей рукой протянул его.
— Вам не следует волноваться, сеньор. Всё в порядке, это рядовая проверка. Это ваш кейс? Хотите чаю? — заботливо спросил стажёр, переплетая важные вопросы с чисто формальными и ничего не значащими.
Родригу отметил себе, что его английский необходимо подтянуть - уж больно картавит.
— Мой, мой кейс, да! Я тороплюсь, — напомнил бета. Он живо вправлял ремень в брюки и, сминая задники, надевал обувь.
— Могу я его открыть, сеньор?
— Что? Открыть? Зачем? Ну, вообще-то, если это необходимо и не займёт много времени, то пожалуйста, — растерялся нервный пассажир. Он неуверенно кивнул.
А Родригу тем временем уже придумывал извинения. Раз он так легко и непринуждённо позволил открыть кейс, то уж точно ничего запрещённого в нём нет. Он мельком глянул на документы, которые лежали внутри. В шапке верхнего из них значилось название учреждения по усыновлению. Теперь до Родригу дошло. Бета приехал, чтобы усыновить ребёнка, он американец и, очевидно, очень долго ждал очереди, теперь же очень волнуется перед предстоящей встречей с малышом и всеми необходимыми процедурами. В очередной раз сердце сковало болью, ведь Родригу со своим малышом уже никогда не встретится.
— Приношу извинения за неудобства, сеньор. Если вы опаздываете, то я попрошу доставить вас на место на такси, — предложил он, желая теперь хоть как-то помочь бете в его стремлении иметь ребёнка.
— Ох, это будет превосходно, сэр! — сразу же обрадовался бета. Он накинул на себя пиджак и прихватил свой кейс.
Родригу отправил стажёра решить этот вопрос и, попрощавшись с пассажиром, вернулся к наблюдению. На этот раз его внимание привлекла парочка.
Сегодня ему везло на бет! Этот был одет в строгий светло-серый костюм, и на носу у него держались стильные квадратные очки для зрения без оправы. Родригу задержал на нем взгляд. Вроде бы ничего особенного: вытянутое лицо, прямой нос, чётко очерченные, но не слишком выразительные губы, светло-рыжеватые волосы — типичный немец. Но что-то в его облике зацепило Родригу. Именно как альфу, хотя он никогда не проявлял интереса к бетам, в этом парне было что-то особенное, притягательное и приятное. В его движениях была уверенность и сила, никакой суеты или нервозности. Пожалуй, глядя на него, Родригу понимал тех альф, которые выбирают себе в спутники бет. По нему было видно, что он не глуп и выдержан. Особенно контрастно это смотрелось на фоне его спутника.
Это был омега небольшого роста со светлыми растрёпанными волосами. Он постоянно двигался, что-то говорил, жестикулировал. Омега о чём-то пытался поспорить с бетой, но тот только доброжелательно улыбался, кивал и кратко отвечал. Когда омега повернулся лицом к контрольному пункту, Родригу сумел лучше разглядеть его лицо. Как ни странно, оно тоже показалось очень даже привлекательным. Первое, что привлекло внимание — это выразительные светлые глаза. Они были необычайно красивы и притягивали к себе столько интереса, что рассматривать остальные черты даже не хотелось. Тем более что ничего выдающегося в них и не было.
Парочка медленно приближалась к ленте, а Родригу только и думал, чтобы они поскорее подошли, и можно было бы послушать, о чём там трещит омега. Бета помог ему снять обувь и ветровку и уложил их в контейнер к собственным вещам. В этот момент настроение омеги на секунду сменилось, и он прильнул к бете, поцеловал его и потёрся лицом о шею. Такая мимолётная, но интимная нежность отчего-то всколыхнула желание в Родригу. Он со стыдом отметил, что совсем не пассажиром уже представляет этого омегу. Бета кратко, ласково поцеловал омегу в губы и подошёл к ленте.
— Прошу тебя, Крили, давай вернёмся! Всё это совершенно бессмысленно! Мы только тратим время, — донеслись, наконец, до Родригу слова омеги. Его голос очень понравился альфе, и скрывать подступающее возбуждение стало сложнее. Он переступил с ноги на ногу. Омега говорил на английском с тягучим акцентом, характерным для северно-восточной Европы: Эстонии, Латвии, Литвы.
— Эван, милый, воспринимай это, как интересное путешествие. Мы сможем немного отдохнуть от работы вместе, и если поиск не принесёт результата — просто вернёмся домой, — германский акцент подтвердил предположение Родригу о том, что бета — немец. Он так много работал с иностранцами, что научился безошибочно различать акценты.
Родригу решил, что непременно должен задержать их, пусть это и будет необоснованно, но хотя бы появится малейший шанс познакомиться, в чём сам альфа никогда не был особенно успешен. Первым прошёл через рамку омега, он проскочил вперёд, и тут у Родригу потемнело в глазах. Они оказались совсем близко друг другу, так, что смогли почувствовать запахи. Омега вскинул на Родригу свои восхитительные глаза, которые мгновенно заслезились от счастья, смешанного с долькой недоверия. Родригу почувствовал тоже самое. Невероятный, притягательный омежий запах, который в тот час же заполнил его грудь и разум. Через секунду рядом с ними оказался бета. Родригу инстинктивно хотел отогнать его прочь от своего омеги, перевёл взгляд, поднял верхнюю губу и оцепенел. Бета так же, как и омега счастливо и немного растерянно улыбался, его щёки покрыл румянец. Родригу ощутил смесь незнакомых приятных эмоций.
Святые угодники! Они оба!
— Это он! — восторженно проговорил Эван, ухватив Кристиана за руку. Его сердце взволнованно колотилось, стремясь вырваться из груди. Дыхание сбилось, а внизу живота зародилось вполне отчётливое и очевидное желание.
— Я вижу! — торжествующе ответил Кристиан.
Он смело, доверчиво потянул руку к Родригу, и тот молниеносно перехватил её, легонько сжал, а потом, игнорируя все удивлённые взгляды коллег и пассажиров, поднёс к губам и поцеловал тонкие, узловатые пальцы.
========== 04. Гамма ==========
Как оказалось, по сравнению с Родригу и Эваном, Кристиан — полный дилетант в сексе. Они оба были достаточно опытны и искушены, чтобы Крили в их обществе краснел и мялся, как подросток-девственник. Эти двое смотрелись удивительно гармонично и красиво в постели, а себя Кристиан считал там лишним. Ни Эвану, ни Родригу он не мог дать достаточного удовольствия. Альфе приходилось быть предельно осторожным, чтобы не поранить и не причинить боли, а Эван попросту оставался неудовлетворённым.
Вместе с этими мыслями появлялась неуверенность в себе и страх, что однажды его вовсе вышвырнут из триала. Ровно, как говорил Йонс. Но несмотря ни на что, Кристиан старался и прилагал множество усилий для их отношений. Больше, чем Родригу, и уж точно гораздо больше, чем Эван, которому нравилось жить на всём готовом и упиваться повышенным вниманием к себе. Сам того не замечая, Кристиан взял на себя роль ведущего в их отношениях. Все относительно значимые решения принимал именно он.
Поначалу Родригу ещё пытался отвоевать роль главы семьи, но столкнулся с тем, что бета тоже умеет истерить, бить посуду, орать, угрожать, но при всём этом рассуждать здраво, логично и последовательно. К тому же Эван всегда поддерживал Кристиана во всех вопросах. Он подсознательно выбрал самую безопасную позицию. Если Родригу и бросит его, то Кристиан — никогда. Поэтому он держался мнения беты и никогда не перечил. Простым голосованием Родригу всё чаще оставался в меньшинстве и потому вскоре вовсе перестал спорить с Кристианом, признав, что все его решения взвешенные и обдуманные. В самом начале Родригу постоянно казалось, что кто-то из них лишний, но решить, кто именно, он никак не мог. Эван был омегой, умопомрачительно пах, и секс с ним был совершенно запредельным. А Кристиан был спокойным, умным, с ним можно было говорить на любую тему, он вызывал небывалую теплоту и привязанность. Потерять его было настолько же, а может, даже страшнее, чем истеричного и капризного Эвана.
