Пристав с огромным трудом, путём титанических усилий дождался перерыва и первым же делом влетел в зал, чтобы, наконец, разобраться с Эваном. Он бесил его уже так сильно, что даже не зная Айвариса, пристав уже заочно был на его стороне. И однозначно считал, что если вопрос в детях, то такой припадочный анатэ им не нужен уж точно.
Судьёй на последнем решающем заседании назначили омегу. Ему было уже за шестьдесят, и он развёл уже столько пар и поделил такое количество денег, имущества и детей, что перестал удивляться, на какие ухищрения иногда идут бывшие супруги, чтобы доставить побольше неприятностей тому, кого раньше любили. Это было какое-то безумие! Вот он со своим мужем всю жизнь прожил душа в душу, и ни разу они даже не заикнулись о разводе. А современные пары расходятся, и не попытавшись найти решение проблемы.
Он выслушал сообщение пристава о том, что Эван притащился на двадцать минут позже и устроил скандал. Мельком он увидел омегу в дверном проёме и оценил, что состояние у того определённо неадекватное. Но всё же не пустить его на последнее слушанье было бы слишком жестоко. Тем более что судья склонялся принять решение в сторону альфы и отдать ему детей.
— Огромное спасибо, что спасли меня от Вашего пристава, — натянуто улыбнулся Эван и заискивающе посмотрел в глаза судье. — Я так много слышал положительных отзывов о вас. Вы, наверное, самый справедливый судья в нашем городе.
— Спасибо. Но все судьи одинаково объективны и законопослушны, — вежливо ответил на явную лесть тот и указал Эвану рукой на его место, чтобы уже занял его и не маячил.
— Ну уж нет! Омеги всегда разумнее смотрят на вещи и тем более на семейные проблемы и распри. Вы-то меня понимаете, — Эван говорил слащаво-милым тоном и смотрел при этом прямо в глаза судье своим восторженно-слезливым взглядом.
Судья хотел бы ответить, что ни черта его не понимает. По-хорошему, Эван должен был попытаться сохранить брак, а не устраивать бракоразводную тяжбу и не растягивать её так надолго. Но озвучить свои мысли он не мог и потому только сухо и твёрдо произнёс:
— Перед законом все равны, мистер Янис. Займите ваше место и ожидайте окончания перерыва.
Эван недовольно фыркнул. Он-то был уверен, что сможет расположить к себе этого старикана, и тогда он примет его сторону. Но этот старый хрыч, видимо, уже совсем забыл, что такое быть молодым, и мозги у него тоже заскорузли. И посмотрел ещё с таким пренебрежением, как будто Эван перед ним в чём-то провинился. Пусть только попробует не отдать ему детей. Тогда Эван потребует смену судьи и обвинит его в субъективности. Он точно знал, что имеет право поменять судью.
После перерыва дело пошло быстрее. Эван постоянно вмешивался в работу адвокатов и допрос свидетелей. Судья раз за разом делал ему замечания и убеждался в том, что в данный момент детям не следует оставаться с анатэ. Похоже даже было, что Эвану нужна специализированная помощь психолога или же психотерапевта. Уж больно крикливо и бессмысленно он себя вёл.
— Мистер Янис! Последнее предупреждение! После следующего замечания я удалю вас из зала суда. Будете дожидаться решения в коридоре, — строго произнёс судья, сильно стукнув молотком по деревянной подставке.
— Я не в школе, чтобы меня выгонять! — огрызнулся Эван.
Он уже с трудом сдерживался, чтобы не перейти на непотребные выражения, был весь красным, то ругался, то рыдал и вцепился в перекладину так, что Айварис язвительно попросил не портить казённое имущество.
— Вы ведёте себя недостойно! Не желаете быть удалённым из зала, могу отправить вас под арест на сутки!
Эти слова произвели на Эвана большее впечатление. Он с размаху плюхнулся на скамью и закрыл глаза руками в притворных рыданиях. Омега взвился снова, когда услышал решение судьи отдать всех троих детей Айварису. На этот раз Эван разорался, говорил, что не желает подчиняться решению выжившего из ума фригидного старикана и хочет смену судьи, ведь он имеет на это полное право.
— Никто не имеет права требовать замены Верховного Судьи, мистер Янис, — холодно отзывался на эти выпады судья и решил, что даже обжаловать решение, пользуясь своим авторитетом, теперь не позволит. Этому невоспитанному грубияну подобное будет хорошим уроком. А детям лучше и вовсе держаться от него подальше.
— Гореть тебе в Аду! — выплюнул в спину судьи Эван и в слезах выскочил из зала.
На ошарашенных детей и бывшего мужа он не посмотрел даже мельком. Его волновала только победа над Айварисом, а сами дети казались совершенно ненужными и даже лишними. Если бы суд присудил их ему, то Эван всё равно определил бы их в школы-интернаты. Но было очень обидно, что над ним все посмеялись, растоптали, вышвырнули, как никчёмную шавку. Ведь он тоже что-то значит! А его только и обрывали, стоило ему рот открыть, и грозились наказать. Даже проклятый закон смотрел на Эвана с усмешкой. Он никому не был нужен в этом мире!
Эван сел на ступеньки перед зданием суда и разрыдался, мысленно перечисляя все невзгоды, которые пришлись на его голову. Он насчитал аж тридцать восемь несправедливостей в его отношении на этой неделе. Никто его не пожалеет, никто не заботится! Всё потому, что он совсем один в этом мире!
Вдруг Эвана пронзила идея. Что за ерунда? Он совсем не один! У него должен быть истинный! Он-то и будет заботиться о нём, опекать, лелеять, любить и никогда не обидит! Эван достал из кармана телефон и зашёл на популярный сайт «Формула Истинности». Через кредитку Айвариса, которая ещё не была заблокирована, он произвёл интернет-платёж на сумму в две тысячи евро и прошёл тест по расчёту истинного. Он точно и скрупулёзно вводил все необходимые данные и личные параметры. Ему пришлось ответить на сто двадцать три вопроса, после чего сайт сообщил, что его заявка принята, и истинного рассчитают в течение недели, после чего ему на почту придёт сообщение со всеми вложениями и данными. Тогда он сможет стать таким, как прежде. Ведь появится кто-то, кто будет его любить и заботиться!
========== 03. Альфа ==========
Родригу Гомеш да Коста работал без выходных уже почти три месяца, но это было исключительно его желание. Таким образом он переживал развод со своим омегой — Бенино. Они прожили вместе тринадцать с половиной лет и вот уже семь месяцев как развелись. Это тоже была инициатива Родригу. Он так и не смог простить Бени его поступок и решил порвать все отношения, чтобы ничего не будоражило неприятных воспоминаний.
Родригу тяжело вздохнул и подумал, что сейчас у него уже родился бы малыш, он даже имя ему придумал и похвастался всем друзьям, что скоро станет отцом. А в один прекрасный день, когда он пришёл домой, Бени сообщил, что ребёнка больше нет — он сделал аборт. Эта новость была для Родригу словно гром среди ясного неба. Он долго простоял там, где его застало это известие, не в силах пошевелиться или что-то сказать. А когда оцепенение отступило, Родригу в первый раз за все годы стал орать и рычать на супруга. Спрашивал, почему он так поступил, зачем убил малыша, но все объяснения казались глупыми отмазками. Уже тогда Родригу решил, что не сможет больше жить с Бенино, а через неделю официально подал на развод.
До сих пор Родригу не мог объяснить причин поступка омеги. Ведь все годы, которые они прожили вместе, Бени поддерживал идею о детях. Только зачать у них никак не получалось. В итоге они решились на ЭКО и отвалили за это приличную сумму. И всё ради того, чтобы спустя три месяца, уже на критическом сроке, Бенино пошёл к врачу и прервал беременность. Если это была такая попытка порвать с Родригу, то она была чрезмерно жестокой. Омега и аборт, и развод пережил вполне спокойно, словно и не заметил никаких изменений. Уже после, Бенино сказал, что причиной всему стал их с Родригу разлад, о котором сам альфа и не подозревал даже. Все претензии Бени включали в себя аэропорт.
Аэропорт Франсишку ди Са Карнейру был постоянным местом работы Родригу. Ещё мальчишкой, до встречи с Бени, он пришёл работать сюда в отдел продаж билетов. Сквозь это суетливое, полное народа, человеческих драм и радостей место словно ниточкой протягивалась вся жизнь альфы. Здесь он познакомился с Бени, который раньше трудился в отделе работы с клиентами. Потом они поженились и работали бок о бок, когда Родригу перевели в таможенную службу, и он частенько пересекался с клиентскими службами, чтобы передать им данные о контрабандистах.
