— В четырнадцать меня изнасиловали и помолвку расторгли. Отец продал меня в бордель, — теперь воспоминания об этом терзали душу и омеге приходилось всеми силами контролировать себя, чтобы говорить спокойно. Глаза вдруг защипало от дыма, который уничтожил его дом и родителей.
— Ты помнишь того, с кем провёл первую течку? — Коул и сам понимал, что это странный вопрос. Жить в борделе и запомнить всех, с кем был — нереально. Тем более что омега тогда был не в самом лучшем состоянии. Но слабому полу часто врезается в память альфа, который был с ними в самую первую течку.
— Конечно! С тобой, — улыбнулся Шай, ожидая реакции альфы.
— То есть? — Коул поднял голову и заглянул в чёрные глаза араба. Альфа помнил всех, с кем изменял Эдди во время заданий, и уж в притоне в Ираке точно никогда не бывал.
— Это — моя первая, — пояснил парень, наслаждаясь удивлением на лице Холла. Да уж, кто подумает, что у двадцатилетнего омеги никогда не было течек. Омега потянулся, чтобы поцеловать Коула в гладкий подбородок, и решил, что тому будет к лицу лёгкая щетина.
— Не понял, — объяснил Коул выражение своего лица. Он был действительно удивлён. Сейчас парень вдруг подумал, что они ведь не предохранялись, и как-то вспомнилась трогательная речь майора Элтона о том, что альфа несёт ответственность за сцепку. И хотя узел он не делал, всё равно кончил в омегу, а в течку и этого достаточно, чтобы забеременеть.
— Саша говорит, что после изнасилования произошёл какой-то сбой. Течек не было, запах был слабым, и сам я чужие запахи различал плохо, — сказал Шай, снова укладываясь щекой на грудь Холла и прикрывая глаза. С запахом вообще история странная. Он чувствовал их все. Различал по полам и мог распознать скорый гон или течку, но не понимал тонов. Не чувствовал влечения.
— Саша — твой альфа? — сердито спросил Коул, размышляя, что тогда неплохо бы его убить. Делиться своим омегой он не хотел ни с кем, никогда. Его даже не напугала собственная мысль об убийстве незнакомого альфы. Что ещё он должен делать, если какой-то урод покусился на его омегу?
— Ревнуешь? — усмехнулся Шай и возмущённо, несколько удивлённо вскрикнул от шлепка по голой ягодице, — он омега, русский. Мы познакомились в борделе, — хихикая сообщил араб, удивляясь тому, как быстро Холл из послушной собачонки стал собственником. Да нет, никогда Коул не был сломлен, просто вёл здесь игру на выживание по собственным правилам. А гормоны и препараты, которые вводили ему, сыграли на руку альфе, укрепив организм и психику.
— У тебя есть постоянный альфа? — не унимался Коул. Узнать это стало очень важным для него; он крепче обнял омегу, осознав, что сердца их бьются в унисон.
— А у тебя дома есть омега? — вопросом на вопрос ответил Шай, больно щипая альфу за руку, которой тот его шлёпнул. Это было так классно, чувствовать, что тебя ревнуют, будто бы ты действительно кому-то нужен.
— Был. Больше нет, — твёрдо ответил Холл. Этот вопрос в своей голове он давно решил. С Эдди он больше никогда не будет. Возможно, он постарается сделать так, чтобы и Тони ничего не связывало с ним.
— Умер? — Шай решил так по напряжённому голосу Коула, и этот тон задел за живое едва зародившуюся надежду, что он желанен. Был кто-то более желанный, кто сидит в сердце не первый год, и даже теперь не даёт покоя. Омега раздражённо зашипел.
— Для меня - да.
— Он из нашего брата, что ли? — догадался Шай. И почему ему попался такой принципиальный парень? Разве нельзя было быть просто красивым и обалденно пахнущим, но не таким принципиальным? Альфа кивнул. По лицу омега понял, что эта тема неприятна ему. А значит, рана ещё болит и тогда - стоит на неё подуть - Холл вернётся к бывшему, — не везёт тебе с омегами - все террористами оказываются. Давай вернёмся в комнату, — предложил он и начал подниматься.
— Нет. По двум причинам: нужно вставать и идти, — отказался альфа, возвращая омегу на прежнее место. Он так хотел продлить это прекрасное спокойствие.
— Да. По двум причинам: сигареты и второй раунд на кровати, — привёл убийственный довод Шай и вырвался у Коула из рук.
— А сколько ты можешь выдержать раундов? — заинтересовался Холл, привставая на локтях и широко улыбаясь. Он подумает обо всём завтра. О том, насколько безрассудно поступил, и будет корить себя за это и ненавидеть, возможно. Но сейчас он хотел быть просто счастлив, пусть и недолго. Это залог и оплата одновременно. За все годы, что он служил «Тете» и те, которые ещё будет служить.
— А ты? — омега натягивал на себя бельё и джинсы. Бросил одежду альфе и ждал, пока тот тоже оденется. Он мог бы оставить альфу себе, но решил, что ему не нужен несчастный возлюбленный. Пусть, уж лучше, будет свободен и счастлив.
Чемодан был собран, а постель разобрана. Стонами, шипением и хрипом они доказывали всей базе, что альфа совсем не импотент. Ради забавы они считали количество подходов. Шай вымотался раньше, и свою несостоятельность пришлось окупать ртом. Утром он выпил препарат от течки, который всегда лежал в чемодане, на всякий случай. Через полчаса желание трахаться с Коулом до потери собственного пульса отступило. И они отправились в аэропорт. Там их встретил бета с готовыми документами для альфы и ещё одного человека, очевидно того, на кого меняют Коула. Холл поразился тому, с какой скоростью преступники организуют фальшивые удостоверения: у них всё схвачено. Похоже, «Тета» совсем обленилась и не желает работать. Всё же так просто! Пока «Тета» использует военную технику и оборудование, «дельтовцы» спокойно летают гражданскими рейсами и маскируют свои базы под больницы. Что называется «слона-то я и не заметил». Во время перелёта Шай рисовал Коула. Он уже знал, что и после будет часто рисовать его. Но сейчас хотелось именно так - не по памяти, а вживую. Чтобы всё точно и наверняка, каждая черточка. Но это только первые четыре часа: ещё час они проторчали в туалете и плевать им было на запрет использования помещения не по назначению. Остаток пути они ссорились, потому что Шай считал, что Бог не должен был забирать душу Фауста в Рай, ведь он грёбаный грешник и погубил жизни людей. А Коул убеждал, что даже у человека, совершившего ужасные поступки, должен быть шанс. Альфа так сильно за это радел и сам не заметил, что спорят они уже совсем не о Фаусте… После приземления Коул и Шай поцеловались в последний раз. Нежно, медленно, безмолвно прощаясь.
Обмен произошёл прямо там, в гражданском аэропорту Оклахомы. Шай шёл немного впереди и остановился на выходе из аэропорта, движением руки приказав Холлу поступить так же. На парковке стоял чёрный джип. Омега помахал, привлекая внимание, и жестом показал: «одна ошибка - и альфа труп».
Из джипа вышел генерал Саммерс и светловолосый омега лет сорока пяти.
— Ты веришь в Бога, Холл? — не оглянувшись спросил Шайтан.
— Да.
— Тогда, ради Бога, береги себя, Коул, — попросил омега и кивнул Саммерсу.
Коул и светловолосый омега — Филат, Холл узнал его, начали движение навстречу друг другу. Шаг в шаг. Без сомнения, повсюду здесь были люди «Дельты» и «Теты» одетые гражданскими. Альфа не исключал, что на случай форс-мажора террористы заминировали аэропорт. Поравнявшись, Коул и Филат синхронно вдохнули запах врага и переглянулись. Альфа хмуро, а омега насмешливо.
Один… два… три… … восемь… девять… … четырнадцать… пятнадцать шагов, и Коул встал напротив генерала Саммерса, втянул носом его запах, показавшийся таким родным. Он обернулся, чтобы в последний раз посмотреть на своего омегу. Своего истинного омегу.
«И ты себя», — прошептал одними губами.
========== Часть 22 ==========
Коул
Возвращаться уже нет смысла.
Даже если там те глаза, в которых тонули мысли.
— Неравный обмен, генерал. Это — Филат, главарь «Дельты», — тихо сказал Коул Саммерсу, когда отвернулся от парочки омег-преступников.
— Мы знаем, Коул. Всё в порядке. Ты дома, сынок, — после недолгой паузы ответил старший альфа и крепко обнял парня. Он волновался так же, как и раньше — говорил немного тише, приподнимал левый уголок губ и прищуривал правый глаз. Генерал Саммерс — ректор ВВА — видимо, и правда не забывал о нём. Коул сел на заднее сидение джипа вместе с генералом. Рядом с водителем сидел ещё один альфа, в наушниках и с планшетом на коленях.