— Эй, Саша, хочешь отомстить? — тихо шепнул Шай на ломаном русском, подсев к нему, когда им раздали обед. Сам Шай никогда не ел полностью, делился с вечно голодным итальянцем, не из любезности, конечно. Просто никогда не знаешь, кто и как может пригодиться. Русский напрягся, но ничего не ответил. — Кому? Заиру? — Стал угадывать араб, по поведению Саши было ясно что ему снится по ночам.

— Уйди, — шикнул парень, не отрываясь от своей тарелки.

— Это можно устроить, — соблазнял Шай, присматриваясь к тому, как русский сжимает челюсти, сдвигает серые брови. Именно серые. У парня был очень необычный цвет волос — точно мышиный.

— Понимаешь по-русски? — спросил он, откладывая ложку и переводя взгляд светло серых глаз на Шая. Ну совершенно бесцветная мышь, но опасная, это стояло в его взгляде — злость и угроза.

— Немного, — подтвердил омега, решив, что они смогут теперь наладить диалог, пусть и не сразу. Но теперь он знал, что русский себе думает втихаря.

— Встань-съебись-в-туман-или-я-тебе-твой-уродливый-шнобель-скривлю-ещё-сильнее, — отделяя каждое слово, чётко проговорил Саша, угрожающе глядя на Шая исподлобья. Омега растерялся и не знал, как реагировать. Как минимум потому, что не понял значения нескольких слов, но по взгляду русского стало ясно, что сейчас разговор лучше прервать, прежде, чем он перерастёт в драку.

Русский пришёл к нему сам, утром, когда все спали после тяжёлой ночи. Шай, к слову, тоже спал. Он проснулся от сильного чувства тревоги и, открыв глаза, увидел Сашу, сидевшего на краю его кровати. Под глазом у русского красовался свежий синяк, и распухшие губы были разбиты. В руках он ловко крутил нож-бабочку.

— Я тебя послушаю, муслик. Но если мне не понравится то, что ты скажешь - я вскрою тебе глотку. Понимаешь слово «глотка»? — склонив набок голову и ухмыляясь, спокойно заговорил Саша. Его поведение, взгляд, манера говорить - всё буквально кричало о том, что даже у тараканов в его голове не все дома.

— Понимаю, — кивнул Шай. Этот парень был уже его. Готовый безумец. С ним на пару можно горы свернуть, — ты слышал о «Дельте»? — дождавшись кивка, Шай продолжил. — Я собираюсь убить Заира и ещё пару собак, тогда мы сможем примкнуть к «Дельте» и жить свободно, — русский давался Шаю тяжело, он говорил медленно и выговаривал слова с трудом, особенно потому, что разговорной практики не было.

Но с того дня практики стало больше. Русский оказался полным психом, на его счету тоже был откушенный детородный орган и ухо, он отлично владел своей бабочкой и изуродовал ею не одного альфу. Всё это было там, в России, а здесь Заир запугал его, пообещал продать извращенцу-садисту, если не будет слушаться. Саша оказался достаточно умён, чтобы не рисковать и затаиться на время. Вдвоём они строили планы мести и побега, но выбраться из борделя можно было только двумя способами: вперёд ногами или если кто-то выкупит. Перебирая своих клиентов, Саша качал головой - никто из них не захочет купить себе шлюху, большинство приходили к нему не больше пары раз, а единственный постоянный альфа был бедным, влюблённым студентом, который экономил на обедах в университете ради встречи с русским.

— Где он учится? — заинтересовался Шай, решив, что и из этого можно изъять выгоду.

— Забудь, он философ, ебёт не только в задницу, но и мозг, — отмахнулся русский, раскинувшись на кровати Шая рядом с ним и закинув руки за голову. Они часто встречались здесь. Заир хотел, чтобы такой расчудесный Шай научил дикого омегу правильно себя вести. За два года все забыли, как именно сюда попал сам Шай. И что научить-то он может, но не тому, чего ожидает альфа. Дверь распахнулась, и на пороге появился сам хозяин борделя. Он придирчиво осмотрел омег и, мотнув головой, обратился к Шаю:

— Пошли со мной.

Парень повиновался, поднялся с постели и вышел из своей комнаты, глянув напоследок на нахмурившегося Сашу. Уже в комнате Заира он понял, что напрягся русский не зря, так как предчувствовал что-то. На мягких подушках сидел Лаххам, раскуривал кальян и опасно усмехался, глядя на омегу. Этот птицеподобный был единственным альфой, на кого не действовали манипуляции Шая. Он был с парнем груб и жесток, всегда причинял боль и отрешённо бил. От его ухмылки в голове омеги скользнула жуткая догадка, которую хозяин борделя сразу же и подтвердил, кивнув на альфу и сказав:

— Твой новый хозяин.

_______________________________________________________________________________________________

Кадий* - мусульманский судья-чиновник, назначаемый правителем и вершащий правосудие на основе шариата.

========== Часть 8 ==========

Коул

Сдержать данного Гарсии обещания - не выделяться из серой массы - у Коула и Тони не получилось. На первом же экзамене была поставлена задача разыграть ситуацию: европейская страна, гостиница, необходимо выкрасть документы у агента противника. На выполнение давалось двадцать минут, и парни разбивались на команды по четыре человека. В команду Тони и Коула попал младший брат полковника Гарсии, Ленд, и Норман Уокер, тогда ещё малознакомый, но уже раздражающий всех и каждого своими шуточками и вечной болтовнёй.

Мозговым центром, как всегда, был Холл, и он ни на секунду в успехе не сомневался. А уж когда офицеры-преподаватели, распахнув рты, смотрели, как Ленд, он же воображаемый любовник, раскладывает полураздетого Коула-омегу на полу воображаемой гостиницы, и тут прибегает ревнивый супруг — Энтони, и начинается самый настоящий мордобой, где каждый из парней полностью отыгрывает свою роль. То есть Ленд и Тони лупят друг другу морды и рычат, а Коул бегает вокруг, кричит, просит их прекратить, зовёт на помощь, хватается руками за лицо и рыдает во все глаза. По лицам комиссии было видно, что они уже сомневаются: нет ли у Нойса и Гарсии личных счётов и не спит ли Холл с ними обоими и в реальной жизни? Глава комиссии возмутился, когда парни неожиданно прекратили цирк и выстроились в одну шеренгу перед преподавателями.

— И что? Устроили представление, а толку? — строго спросил он, задерживая взгляд на раскрасневшемся лице и растрёпанной форме Коула.

— Мы закончили, сэр, — отрапортовал он, вытянувшись в струну и заложив руки за спину.

— Что закончили?

— Выкрали документы, сэр, — уточнил Коул и кивнул головой в сторону Нормана. Уокер, смущённо улыбнувшись, продемонстрировал комиссии экзаменационный лист, который прежде лежал на преподавательском столе, прямо перед носом у офицеров.

Со следующей недели всех четверых перевели в подгруппу «В», где они оказались самыми младшими из обучающихся. А в конце этой недели трое из них хорошенько огребли от разгневанного полковника, который в ярости избил их, постоянно повторяя: «Я, блядь, сказал не выделяться, бараны!». Под конец, немного успокоившись, он врезал и Норману, для порядка. В подгруппе «В» готовили универсальных агентов для «Теты». Лейтенант говорил, что, если бы была возможность, они бы их и рожать научили, но альфы никчёмные, ни на что не годны. Особенно странно это было слышать от другого альфы.

Первый год обучения в ВВА Коул озаглавил для себя, как: «беспрерывная муштра».

История всех стран, которые преподаватель, чёрт его дери, находил на карте. Система путей сообщения, структура и методы работы спецслужб разных стран, уставы армий — это то, что курсантам полагалось знать наизусть. Слово в слово! Они должны были запоминать массу карт, чтобы при необходимости без труда ориентироваться на местности, учили сразу несколько арабских и европейских языков. Кроме этого, были практические занятия по обработке донесений, шифров, изготовлению поддельных документов. Тони шутил, что лучше бы они научили их делать фальшивые деньги, тогда он изготовил бы их, сделал себе пластику и свалил из ВВА на Майорку. Но всё это только цветочки. Ягодки начинались после обеда, вместе с занятиями по стрельбе, приёмам нападения и защиты. На протяжении этого года Коулу ни разу не приснился кошмар. Он решил, что его организм просто в шоке и немножко не знает, как ему себя вести.