В этом доме 9 сентября 1769 года родился Иван Петрович Котляревский.

Род Котляревских жил в Полтаве издавна. Он происходил из украинской старшины и получил от российского правительства дворянский статус. Хотя отец Ивана и принадлежал к дворянскому сословию, но так как состояние его было невелико, был вынужден работать в должности канцеляриста в городском магистрате. Должность эта среди чиновников считалась прибыльной. Имение Петра Котляревского было небольшим: кроме усадьбы он владел шестьюдесятью десятинами полей и лугов под Ворсклой, а также участком леса. Крепостных было всего восемь – две семьи. Мать будущего писателя происходила из древнего казацкого рода Жуковских.

В Полтаве, над Ворсклой, среди живописной природы, в обстановке, весьма близкой к сельской, и рос маленький Иван. На берегах небольшой реки, в обществе сельских мальчишек-ровесников пролетели его детские и школьные годы. В биографии, составленной А. В. Терещенко, условия раннего детства будущего писателя описаны так: «Нередко Ивану приходилось довольствоваться одним куском хлеба и ходить босым; но живой и веселый нрав помогал ему переносить домашние тяготы…» Именно такой характер и блестящее чувство юмора в будущем будут спасать и поддерживать поэта.

До нас не дошли никакие сведения о начальном образовании Ивана Котляревского. Первый биограф поэта, украинский писатель и педагог Степан Павлович Стеблин-Каминский, который лично был знаком с Котляревським, высказал предположение, что, видимо, будущий писатель, как тогда было обыкновенно принято, ходил в школу к дьяку. Это вполне возможно, так как приходская школа существовала в Полтаве еще с XVII века. Из многочисленных исторических и литературных материалов хорошо известно, что именно представляли собой эти самые распространенные в те времена школы. Обучение происходило в доме дьяка, где отдельные столы составляли определенный класс: «букварь, часослов и псалтырь». В первом классе дети только читали; писать же начинали со второго класса – сначала разведенным в воде мелом на обожженных и навощенных дощечках, а потом уже чернилами по бумаге. С третьего класса желающие набирались в особый класс, где обучались церковному пению – зимой в той же комнате, а весной – на свежем воздухе под навесом. Наиболее характерным признаком подобной школы был невероятный шум: в классах было по 30–40 учеников, и каждый из них во весь голос читал или пел что-то свое. Начальная наука в то время была достаточно тяжелой и горькой: преподавалась она в форме зубрежки и приправлялась чувствительными способами принуждения к обучению, в частности при помощи известной «суботки», то есть телесных наказаний, например, розгами по субботам (в конце недели), чтобы очистить учеников от провинностей умышленных и неумышленных. Такой, пожалуй, была и школа, в которой учился маленький Иван Котляревский. Наверное, ему пришлось пройти весь тернистый путь дьяковской мудрости с ее скучной зубрежкой и обязательными «суботками», о чем поэт писал в своих произведениях и часто вспоминал в кругу знакомых. Вспомним, как троянцы под руководством Энея учили латынь:

Но Иван, как считают биографы, входил в дьяковской школе в число лучших учеников. Как писал упоминавшийся уже А. Терещенко, «с детских лет у него обнаружилась охота к чтению и усердие в занятиях». Основательное начальное образование стало хорошей основой для дальнейшего приобретения знаний в духовной семинарии.

Родители заметили любовь сына к чтению, хорошие результаты обучения и желание учиться дальше, поэтому решили отдать Ивана в дальнейшую науку в Полтавскую духовную семинарию. В этом заведении Иван Котляревский учился с февраля 1780 года до летних каникул 1789 года, но, как иллюстрируют архивные данные, его не окончил. Какой же была школа, где воспитывался будущий писатель и где у него, очевидно, проснулись первые порывы к литературному творчеству?

Основанная в последней четверти XVIII века, Полтавская семинария уже не была похожа на те школы, в которых учились такие предшественники Котляревского в украинской литературе, как Григорий Сковорода, Иван Некрашевич, не говоря уже о Митрофане Довгалевском и его современниках. Образование, которое она давала, уже отличалось немалой новизной, если сравнивать с наукой в Киевской академии и других духовных школах Украины середины XVIII века. Хотя обучение в духовных семинариях в России конца XVIII века и не было регламентировано единым уставом, а каждая из семинарий была подчинена местному епархиальному начальству, которое и определяло и программу, и организацию обучения, однако это были школы более или менее единого типа. Хотя обучение и было схоластическим, это был путь к знаниям. Учителя, которые сами недавно пришли сюда из Киево-Могилянской академии и Харьковского коллегиума, в своей работе, как правило, часто придерживались старых методов и установок.

Формально семинария считалась духовным заведением, однако она давала, по тем временам, достаточно обширное образование. В ней, кроме богословских предметов, преподавались история, география, математика, особенно много внимания уделялось изучению языков. Этого во второй половине XVIII века требовали новые веяния в духовных учебных заведениях, а руководители семинарии в Полтаве старались не отставать от прочих. Как свидетельствуют документы, в 1780 году в семинарии были открыты также дополнительные классы греческого, французского и немецкого языков. Товарищ Котляревского по семинарии И. И. Мартынов (позже издатель журналов «Северный вестник» (1804–1805) и «Лицей» (1806)) вспоминает о своей учебе в Полтавской семинарии (1780–1788): «Проходя ординарные классы от формы к богословию обычным тогда для семинарии порядком, где кроме главных предметов обучения, которыми считаются латинская и русская грамматика, поэзия, риторика, философия и богословие, я научился здесь греческому, немного немецкому языкам и арифметике; других наук и языков в этой семинарии тогда не учили». Некоторые из этих курсов охватывали различные области, как свидетельствует тот же Мартынов: «…я окончил курс философии, то есть логики, метафизики, физики и морали».

Обучение в таком духовном заведении тогда продолжалось обычно от 10 до 12–13 лет и включало следующие классы: низший русский, или начальный (он еще назывался «информатория»), грамматический низший («фора»), грамматический высший («инфими»), поэтика, риторика, философия и богословие (обучение в некоторых классах риторики и богословия продолжалось не менее двух лет). Вышеназванные классы имела и семинария в Полтаве во время пребывания там Ивана Котляревского.

Именно в это время в науку стали проникать некоторые новации. Очень много времени уделялось изучению латыни (в обоих грамматических классах, а также в классах поэтики и риторики): учеников заставляли разговаривать между собой на латинском языке. Не эхом ли семинарских впечатлений в «Энеиде» звучат сцены изучения троянцами латыни и их попытки разговаривать латинско-украинской смесью:

Эней в поэме Котляревского знал латынь получше других троянцев, но его смесь двух языков звучит так же странно: