- Эл? Дынька? – но процесс пошел, вот она, истерика. За все десять лет страданий я таила в себе только лишь обиду, ненависть, ярость. Я захохотала как ненормальная, какой забавный день. День открытий и откровений! Я кричала, по щекам текли слезы, я рыдала и смеялась одновременно. Оторвала свои руки от эльфа и скатилась на пол. Хотелось рвать и метать. Так я сейчас и поступила, рвала на голове волосы, наслаждалась секундной болью.

- Десять чертовых лет! Какая же я пустоголовая! – Снова рыдания, Бакстер схватил меня за руки мешая заниматься самоистязанием. Но я продолжала, хотелось биться головой о стену. – Сутки пыток! А я молчала! Молчала, чтобы выжить! Лучше бы сказала и меня просто бы убили в этой темнице! – Крик отчаяния рвался из моих легких.

- Элизабет, успокойся, прошу, успокойся! – Итилгаил бросился ко мне в тот момент, когда я била ногами о землю с такой силой, что казалось, я их сейчас сломаю. – Бакстер, выйди, лучше, принеси мне воды.

- Итилгаил… - Блондин опешил, испуганно взирая на весь этот кошмар.

- Сейчас же! – закричал эльф, держа меня в объятиях, Бакстер опустил мои руки, и ими я начала бить эльфа по спине. Итилгаил что-то шептал мне на ухо, но я не могла успокоиться. – Элизабет, все хорошо, я этого так не оставлю, не оставлю, слышишь? Что они хотели узнать? Какую тайну ты скрывала? Скажи мне. – Итилгаил гладил меня по спине, силы покидали меня. Плевать. Пусть теперь знает. Надо было раньше думать, надо было все равно посвятить меня в свой чертов план! Тогда бы я не совершила этот гадкий поступок!

- Я их убила, понимаешь? Я убила детей! – Заикалась, сквозь рыдания, но говорила. Теперь-то пускай знает.

- Каких детей, Элизабет? – эльф отстранился, постарался посмотреть в мои глаза, но теперь я не чувствовала ничего, весь гнев, обида ушли куда-то. Осталась пустота. Глупая шутка судьбы. Это так нелепо, что смешно.

- Наших, Итилгаил, наших, - глаза Итилгаила расширились, а руки задрожали, он засунул руку в карман своих брюк и вытащил бутылочку. Я ее узнала, эта форма, помню ее на ощупь, с каким наваждением держала в своих руках в тот день, руна, которая переливалась в свете свечей. Мне стало еще смешнее. – Откуда она у тебя? – Итилгаил перевел испуганный взгляд с бутылочки на меня.

- Не так давно, мне, наконец, удалось переправить часть людей из твоей деревни на восток, - как же его голос дрожит, - в том числе и твою матушку, поселить в деревню в королевстве людей, ты должна была быть там, встретить ее и жить спокойно, - ладони похолодели и мелко тряслись. – Мне помогла знахарка, ее имя Руби, она и дала мне эту бутылочку, сказав, что ты сама должна мне все рассказать. Элизабет, каких наших детей ты убила? Умоляю, я надеюсь это не то, о чем я сейчас думаю. – Его голос почти сорвался на крик. Медленно взяла из его рук эту проклятую бутылочку. В голове пронеслись воспоминания о той боли и ненависти к эльфу, который с таким страхом в глазах смотрит на меня сейчас. Вот ведь старая ведьма, но она сдержала обещание, ничего не сказала, но никто не обещал, не давать подсказок, верно? Мой безжизненный взгляд скользнул по лицу эльфа. Он красив, как и десять лет назад. Да, устал, да, измотан. Но он по-прежнему прекрасен. Интересно, а я красива в его глазах?

- В тот день, когда ты сказал, что оставляешь меня, я хотела рассказать тебе, тогда мне казалось, счастливую новость. Под сердцем я носила твоего ребенка, - усмехнулась, - пару дней назад узнала, что оказывается малышей, было двое, - вздох, провела рукой по его божественно прекрасному, испуганному лицу, - но услышав от тебя, что теперь ты женишься на другой, - сглотнула ком в горле, сердце стало биться медленнее, - приняла сложнейшее решение. – Глаза наполнились слезами, картинки одна за другой проносились в моей голове. - Представь, мне было шестнадцать, зима почти на пороге, простая крестьянка в людской деревне и с двумя малышами эльфами, что со мной сделали бы? – По его щекам побежали слезы, руки свисали вдоль тела. - Да, я пошла к знахарке и приняла это зелье, убив двух детей, еще в своем чреве, Итилгаил. – Вот, теперь он знает. И… мне легче. Ты так все прекрасно распланировал, но не учел деталей. Эльф опустил голову, крупные капли слез капали на штаны, оставляя мокрый след. Свои слезы я даже не пыталась стереть. Бесполезно.

- Прости меня, прости меня… прости меня, - Итилгаил снова и снова, как мантру, повторял эту фразу. Я слушала его раскаяния долго, даже не знаю, сколько прошло времени. Теперь разве возможно что-то изменить?

- Дерьмовый у тебя был план насчет меня, Итилгаил, - мужчина поднял на меня полные слез серебряные глаза и теперь моя очередь смотреть на него с жалостью. Провела ладонью по волосам, бровям, губам. Больше нет злобы, ведь боль у нас на двоих.

- Но почему ты не сказала? - шепотом выдавил из себя эльф.

- Я считала, что раз тебе не нужна я, то не нужно и все остальное, связанное со мной. - Лёгкая улыбка на устах. Больше мне сказать нечего.

Я развернулась, последний раз взглянула на мужчину, сидящего на земле посреди палатки, глядящего мне в след, вышла из шатра. У входа стоял Бакстер, я с пустым безжизненным взглядом, улыбнулась ему и пошла прочь, куда-нибудь, где смогу просто упасть. Луна скрылась за облаками, холод приближающейся зимы пробирался под одежду, заставляя ежится, но меня он не волновал, холод в моем сердце был куда хуже. Люди и эльфы кутались в походные одеяла с головой, надеясь согреться. Вдалеке слышала смех ночных сторожей, они манили, зазывали своей беззаботностью, но и это сейчас мне не нужно. Посмотрела вперед, увидела, что рядом с хижиной, где я провела больше двух суток, стоит Винсент. Увидев меня, он отошел от стены, и направился ко мне. Он посмотрел в мои глаза, расставил руки в стороны, и я упала в его объятия.

- Я слышал. Я был рядом с палаткой. Мне так жаль. Ты молодец, что рассказала, Элли. – Снова слушая биение сердца Винса, успокаивалась и погружалась в некий транс. Этот парень, которого я нашла нескладным мальчишкой, которому была уготована смерть, снова убаюкивает меня. Он не знал моей истории, не знал, почему я ненавижу эльфов, господи, он сам полуэльф. Но он шел за мной, был всегда на моей стороне. Я царапаю руку, с силой вонзая ногти. И Винсент тоже стал невольником фальшивой свободы. Мы оба просто план. Винсент зовет меня по имени, снова и снова, но я не слышу его, продолжаю кромсать ногтями руку. Парень хватает меня за кисти. Моя психика на грани. Эти дни на меня повлияли больше, чем я могла подумать. Но тут я ощущаю что-то теплое на своих губах. Вкус шоколада наполняет меня. Почему шоколада? Пелена спала с глаз, я понимаю, что Винсент держит меня в объятиях и нежно целует, покусывает и засасывает мои губы. Давно забытая ласка привела меня в чувство. Но я осознала, кто передо мной и тут же отпихнула друга. Парень поднял на меня взволнованный взгляд.

- Слава создателям, очнулась, - я удивленно уставилась на Винса, а он, улыбнувшись, подошел ко мне, поднял на руки. От шокового состояния, даже забыла, что стоит сопротивляться. Он зашел в хижину и бросил меня на кровать, накинул сверху одеяло. – Засыпай, я буду рядом, и уже сказал, но повторю, если ты захочешь уйти, я всегда за тобой последую, Элли, куда бы ты не пошла. - Отсалютовав, Винс покинул комнату, громко хлопнув дверью.

Комментарий к Глава 14: Моя боль, твоя боль

Дорогие читатели, ко мне из далекого далека приезжают родственники мужа, поэтому глава может выйти не скоро, заранее прошу прощения. Не стесняйтесь комментировать и критиковать работу, это очень мотивирует и раскрывает глаза на то, что я не замечаю при написании работы.

========== Глава 15: Прошлое Лунного света ==========

Звон. Не прекращающийся звон в голове, он нарастает, давит на мозг, разрушает череп. Где ошибка? Где просчет? Где был неверный поворот?!

Перед глазами ее лицо. Ей всего лишь десять лет. Маленькая девочка, которая, в отличие от своих сверстниц искрилась светом. В ней не было страха, замкнутости, коварства, жадности и греха. Эта малышка очаровала меня своими зелеными глазами, такой смелый взгляд, направленный за горизонт. Эти глаза для меня были заменой недосягаемому морю. Моя свобода, моя отрада. А ее улыбка дарила счастье. Она была искренней. Девочка, которая никогда не кривила душой. Ее эмоции всегда было легко понять, она не боялась показать своих чувств. Казалось, в ее хрупком теле вообще не было страха. Оказалось, я был не прав.