«Ты уже моя…»
— Нет, отпусти! Я все сделала! Я сделала, как ты просил, оставь меня в покое! — я кусаюсь и царапаюсь, продолжаю кричать, но меня не отпускают, сквозь этот жестокий шепот слышу другие, ласковые слова, произносимые нежным голосом.
— Майк, успокойся, прошу, успокойся. Это лишь я — Азирафаэль. Все будет хорошо, — не унимался ангел.
Мотаю головой, продолжая дёргаться в припадочном испуге. Меня хватают сильнее и теплая ладонь прислоняется к моему лбу, разгоняя ужас и панику. Мужчина обнимает меня крепче, целуя в макушку, продолжая гладить по лицу, окружая лёгким желтоватым свечением. Я успокаиваюсь, прижимаясь сильнее, боясь вновь оказаться в страшном кошмаре. Вскоре я полностью угомонилась, но ангел продолжал обнимать мое ослабевшее тело, поглаживая по голове и укачивая, как маленького ребенка.
Просто дайте мне уколоться. Всего лишь один укол или порошок, или таблетку. Что-нибудь. Я не хочу чувствовать эту слабость и беспомощность. Утыкаюсь носом в ворот кремовой жилетки, вдыхая аромат корицы и какао. Азирафаэль осторожно отстраняет меня от себя, вглядываясь в мое покрасневшее лицо. Нет никакого Хастура, нет рек крови и страха. Только холодный взгляд серо-голубых глаз.
— Полегчало? — и не было всё ещё теплоты в его взгляде, лишь жалость, которая обращена к инвалидам.
Просто киваю. Меня усаживают обратно на скрипучую постель. Азирафаэль пододвигает ближе кресло к кровати и садится в него.
— Как давно… — ангел отвёл взгляд смутившись. — Ты принимаешь наркотики?
— Ты знал, что такие вопросы неприлично задавать девушкам? — усмехнулась.
— Я серьёзно, Майк. Мы можем тебе помочь. Ведь это лечится, терапии…
— Так, остановись! — провожу рукой по мокрому лицу. — Я принимаю наркотики не из-за кайфа. Ох, ненавижу исповедоваться… — чувствую, что ангел берет меня за руку, громко выдыхаю. — Послушай, я не врала насчёт того, что могу читать мысли. Ты сам все видел. Моя семья… Это огромная династия ведьм. И вот у каждого было что-то. Мама отлично гадала по руке и могла предсказать с точностью до цвета глаз будущего ребенка, Агнесса Псих предсказывала будущее, сестрёнка Анафема видит ауру… Что?! — я заметила удивленный взгляд, и это меня немного возмутило.
— Ой, прости, я просто потрясен. Ведь в какой-то степени благодаря Агнессе Псих и Анафеме… Ты родственница этих ведьм?! Потрясающе! Сестра тебе говорила, что помогла предотвратить апокалипсис?! — в глубине небесных глаз скакали игривые зайчики, язык не повернется этот детский восторг назвать чертятами.
— Ну, что-то такое проскальзывало, но я думала это ее больная фантазия. Тогда спрошу напрямую: ты ведь ангел, я права? — подгибаю ноги под себя и сажусь по-турецки, однако рук не отнимаю.
Азирафаэль разжал пальцы и слегка отстранился.
— Ой, вот только не смей сейчас отнекиваться. Мы и так зашли на щепетильную сторону разговора! — вот только попробует уйти от ответа — врежу, не шучу.
— Да, я ангел. Ты бы и так это узнала. Раз родственница Анафемы. — мужчина отвёл взгляд в сторону.— Ты не закончила рассказ.
— Ну да. Боже, как душно, — стоило мне это сказать, мужчина мигом принес новый стакан воды. Сделав несколько глубоких глотков, продолжила. — В общем, мне досталось это. — стукаю пальцем по своей голове, попутно наслаждаясь звоном браслетиков на руке. — Сначала ничего, но с каждым годом все хуже. Понимаешь, это невыносимо. Я слышу их всех, так много, и говорят все разом. Представь себе маленькую комнату, и в этой комнате говорят все разом, их никак не заткнуть. Так вот, они пиздят в моей голове двадцать четыре на семь! Я нашла способ только всеми этими препаратами заглушать этот гул, хоть не на совсем. Невозможно избавиться от этого полностью. Но благодаря наркотикам, я способна заглушить их, сделать громкость тише, понимаешь? Ты же ангел, так давай, скажи, что ты можешь излечить меня! — последнее было сказано на эмоциях.
Азирафаэль прослушал все внимательно. Сделал выводы и кивнул сам себе.
— Нет, — огорчил ты меня, приятель. — Это не болезнь, это дар Божий. Я не имею права идти против слова Господнего. — мужчина понурил голову. Мне даже жалко его стало.
— Ну и хрен с ним. Я и не надеялась, что ты можешь мне помочь. — натянуто улыбнулась, стараясь разбавить эту меланхолию.
Но похоже у Азирафаэля на это другие планы. Потому что ангел схватил снова мои руки, и его лицо уж слишком стало близко к моему. Мужчина счастливо улыбался, заглядывая в мои зелёные, широко распахнутые, глаза.
— Могу! Я могу помочь! Нет, не заглушить, но направить! Научить правильно слушать! Сколько людей молятся ежедневно, и ведь Бог их слышит! Майк, я помогу тебе! — ох, так бы и смотрела в эти глаза.
Мужчина густо покраснел, когда понял, что просто разбил в пух и прах мое личное пространство и поспешил отстраниться.
— Если… Если ты не против, ведь ты человек и вправе выбирать. — ну, как тут откажешь, когда этот «хомячок» так мило водит пальцем по покрывалу, того гляди, сейчас дырку протрет.
Хотя есть один нюанс. Хастур. Я ведь заключила с ним, якобы, сделку. При этом, повторюсь, ничего не подписывала. Но мозг подкидывал маниакальную мысль, что в любой момент он придет за мной и снова что-нибудь придумает эдакое. Да к тому же меня мучает совесть, что я похоже как-то помогла демоническим замыслам, своровав ручку у Азирафаэля и отвлекая, пока они что-то делали.
— Послушай…
— Да? — участливо отозвался мужчина, и я не решилась задать вопрос. Мне страшно.
— Нет. Ничего. Давай попробуем твою методику, доктор Азирафаэль. — хитро улыбаюсь. Но выгляжу, уверена, я сейчас просто ужасно. Прежде чем начинать обучаться, нужно полностью очистить организм, а это долгий путь. — Ты ведь понимаешь, что влезаешь в жуткое дерьмо? — озвучиваю свои мысли. — Зачем тебе это?
Светловолосый встаёт с места и идёт в сторону шкафа, чтобы достать теплый плед.
— Боюсь, что мой друг прав. Вы такие хрупкие. Люди. Вас слишком легко сломать. Я не хочу закрывать глаза тогда, когда стоит их пошире распахнуть. И если я правда могу помочь, не буду отворачиваться. — ангел снова сел рядом со мной, держа в руках плед. — Ещё, наверное, это мое искупление перед Селестой. Я полностью взвалил все на Кроули тогда. Эта девушка сейчас проходит сложный путь, и я ничем не могу помочь другу, кроме как поддержать. Много сказать не могу. Это запрещено. И если я смогу помочь тебе, то буду уверен, что не бесполезен. Звучит эгоистично, знаю.
Я кожей ощущала сожаление этого человека и мне хотелось бы его тоже поддержать, но я сейчас так слаба. Очень слаба и мне страшно. Ангел накрывает меня пледом, я беру его за руку и сжимаю пальцы.
— У тебя так тихо, — неожиданно выговариваю я. — Ох, а я ведь всего лишь хотела заскочить и отдать книгу, а ты, вон, какой быстрый, уже в койку меня затащил. — снова усмехаюсь.
Азирафаэль вновь густо краснеет, и я думаю, что это его искренние эмоции, сегодня я увидела его с таких разных сторон. А мне все мало, хочу больше видеть его лиц.
— Я… Кхм… Я принесу тебе перекусить. У меня нет особого опыта в очищении человеческого организма от токсинов, но я буду тебя поддерживать. Думаю, тебе понадобится много энергии… Что ты любишь из еды? Ой, или тебе, думаю, понадобится что-то из натуральных продуктов.
Меня умиляет эта суетливость, и я громко смеюсь, о чем пожалела через минуту, так как в груди закололо.
— Пойдет что угодно. Только главное правило. Раз ты решил взяться за это, то чтобы я не говорила или не делала, не давай мне ширануться. Я надеюсь на тебя, иначе я просто свалю в закат и никогда больше не вернусь. Черт, сама не понимаю, почему я вообще пошла на эту идею! — падаю на подушку, закрывая лицо ладонями.
— Я не подведу, Майк. — и — о Боже! — он посмотрел на меня с той теплотой, о которой я так грезила. Все, признаюсь, я готова пойти на этот эксперимент!
По-моему, Анафема что-то знала. Зря, что ли, мне сумку такую собрала? По крайней мере, буду надеяться на это. Потому что думать, что она мечтала от меня избавиться, неприятно. Правда, именно так оно и есть.
