Иккинг позволил Олуховцам выплеснуть свою ярость, зная, что если их прервать, то они, скорее всего, перебьют его позже. Когда протесты, крики, проклятия и угрозы «пообрывать Драгнеру ноги» сменились тихим, почти неразборчивым жужжанием, Иккинг подал знак Астрид подвести Драгнера к столу Совета, и она сильно толкнула заключённого, так что тот наткнулся на стол и бросил на вождя взгляд, полный ненависти.

— Драгнер Скардссон, тебя привели сюда сегодня, чтобы ты предстал перед судом…

— Судом? — выкрикнул Драгнер. — За что? Ты что, Иккинг, с ума сошёл?

— Заткнись, Драгнер, — прорычала Астрид, её глаза горели ненавистью, и мужчина бросил на неё такой же полный ненависти взгляд.

— Тебя судят за шпионаж. Шпионаж против Олуха, чтобы помочь нашим врагам. А также ты также предстаёшь перед судом за ложное обвинение Сморкалы Йоргенсона и изнасилование Астрид Хофферсон, — Иккинг почувствовал, как в его груди нарастает настоящая ненависть, когда он посмотрел на человека, который причинил Астрид такую боль и заставил его изгнать одного из своих лучших друзей. Он сомневался, что Сморкала когда-нибудь полностью простит его за то, что произошло, но это: суд над Драгнером и вынесение его грехов на всеобщее обозрение, — это, Иккинг надеялся, по крайней мере, поможет преодолеть некоторую напряжённость между ним и его двоюродным братом.

Лицо Драгнера вспыхнуло от гнева, но он ничего не сказал, и его молчание только подтвердило его вину Иккингу и всем остальным жителям Олуха в Большом Зале. Наконец Драгнер издал смешок, который сотряс его широкие плечи, и мужчина взвыл от смеха. Но даже когда тот рассмеялся, Иккинг не мог не заметить убийственного, ненавидящего взгляда Драгнера в сторону Сморкалы, который, к его чести, полностью это проигнорировал.

— Ну, я не стану отрицать, что делал всё это, — прошипел Драгнер, — и не скажу, что мне это не нравилось. Было довольно забавно наблюдать, как быстро вождь — покоритель драконов! — набросился на одного из своих друзей только потому, что так сказала ему жена. И как ты думаешь, Иккинг, Сморкала просто примет твои извинения и забудет, что его отправили в изгнание на десять лет?

— Если бы он был настоящим мужчиной, то ненавидел бы тебя всю оставшуюся жизнь. Разве не в этом суть викингов? Око за око?

Иккинг взглянул на своего брата, а Драгнер продолжал свою тираду, но выражение лица Сморкалы было таким спокойным, что Иккинг ничего не мог прочесть по нему. И только когда Драгнер снова рассмеялся над тем, как легко было заставить Астрид поверить, что именно Сморкала избил и склонил её к связи той ночью, Иккинг увидел настолько сильную вспышку ненависти у брата, что удивился, как это Драгнер не почувствовал, что она прожигает его насквозь.

— Твой голос звучал, как Сморкалин в ту ночь, Драгнер, — прошипела Астрид, — как это могло быть?

— Потому что я это умею, — засмеялся Драгнер, — и я могу подражать не только его голосу, но и голосу Иккинга! — толпа Олуховцев ахнула, когда обычно грубый голос Драгнера превратился в голос Иккинга, даже самому вождю пришлось убедить себя, что он-то ничего не говорил.

— Значит, ты подражал Сморкале, надел его шлем… но почему именно он? Зачем? — сердито спросила Астрид. Она горела желанием понять, что же с ней случилось в ту ночь.

— Браго велела мне убрать его с острова.

— Кто такая Браго? — спросил Рыбьеног за всех жителей Олуха.

Драгнер бросил на Рыбьенога полный презрения взгляд, а затем усмехнулся.

— Она работала на Драго несколько лет, но теперь именно она командует и его флотом, и флотом Охотников на драконов. Тем самым, который ваш проклятый остров недавно разбил, — в голосе Драгнера звучала горечь, когда он говорил о победе Олуховцев, что только еще больше подтверждало тот факт, что Драгнер никогда не был верен Иккингу, никогда.

— Если она работала на Драго, — вмешался Эрет, — то как она узнала о Сморкале? И почему она хотела, чтобы он убрался с Олуха?

— Потому что Браго — это Скуллетт Такурстен, жена Слюнявого Йоргенсона и, — Драгнер щёлкнул пальцем в сторону Сморкалы, — его мать!

— Что? — ахнул Рыбьеног рядом с Иккингом.

— Но я думал, что она умерла?! — удивился Задирака, на что его сестра лишь бросила настороженный взгляд в сторону Драгнера.

Но больше всего внимание Иккинга привлекла реакция Валки: глаза его матери расширились, она отшатнулась назад, вцепившись рукой в стол, когда до неё дошли слова Драгнера.

— Она жива?

— Да, — ответил Драгнер, — она жива, она лишь инсценировала свою смерть, чтобы выбраться с этого дурацкого острова.

Иккинг услышал шарканье сапог и, посмотрев направо, увидел, как Сморкала попятился от стола, в его здоровом глазу сверкнула боль. Весь Большой Зал взорвался криками и шумом. Иккинг почувствовал жалость к своему двоюродному брату, отступившему к дальней стене Зала за столом Совета и отвернувшемуся от собравшихся жителей. Он мог только догадываться, что происходило в душе Сморкалы, когда в Большом Зале загремели голоса викингов.

Но голоса внезапно оборвались, когда Астрид издала крик, требуя тишины. Все жители с ненавистью смотрели на Драгнера. Иккинг вздохнул и повернулся к злобно заулыбавшемуся предателю, когда вождь приблизился к человеку, которому он доверял. Он выставил их всех дураками, и Иккингу потребовалось десять лет, чтобы увидеть в нём зло. Но время Драгнера на Олухе истекло, он не задержится здесь.

— Драгнер, все слышали, как ты признался, что это ты изнасиловал Астрид десять лет назад и что ты присягнул на верность Браго. Я ничего не могу сделать, кроме как изгнать…

Топор Астрид дотронулся до груди Иккинга, оборвав его на полуслове, когда она подошла к Драгнеру. Она направила оружие на предателя.

— Я, Астрид Хофферсон, вызываю Драгнера на дуэль. Он против меня. Мне нужно свести счёты с этим человеком.

— Астрид! — Иккинг задохнулся. — Ты не можешь… я…

— Позволь ей, — голос Сморкалы был достаточно громким, чтобы Иккинг мог его услышать. Он повернул голову к брату, и увидел, что его глаза метнулись в его сторону. — Она хочет этого. Ей это нужно. Не отказывай ей.

Иккинг опустил голову и глубоко вздохнул, его сильное волнение за Астрид выдало то, как его пальцы вжались на твёрдый стол. Он мог только наблюдать. Драгнер принял вызов Астрид, — отказ был бы расценен как трусость — и оба противника двинулись к центру Большого Зала, который жители освободили для них. Кто-то достал оружие для Драгнера, а затем, без предупреждения, Астрид кинулась на него первой. Иккинг никогда не видел, чтобы она двигалась так быстро или наносила удары с такой яростью, как в тот момент. Её топор рубил с такой скоростью, что Драгнер не успевал реагировать, и это была ошибка, которая сулила ему гибель.

На протяжении всего боя жители подбадривали Астрид. Когда бойцы расступились, в толпе воцарилась тишина. Астрид стояла с торжествующим блеском в глазах. Драгнер закачался на месте, всё его тело было исполосовано глубокими ранами, которые покрывали его руки, ноги и грудь. Драгнер зарычал, и Астрид попятилась от него, но прежде чем он успел подойти к ней, он пошатнулся и рухнул на землю. Астрид подошла к нему и постучала топором по его спине. Её взгляд с триумфом переместился на Иккинга, когда Драгнер не пошевелился.

Он был мертв. Иккинг улыбнулся Астрид, но быстро отвернулся, когда викинги окружили воительницу и стали поздравлять её с победой. Три викинга, которые охраняли Драгнера, протиснулись сквозь толпу, и, подобрав его тело, они потащили его прочь из Большого Зала под улюлюканье и гиканье жителей Олуха.

Наконец, когда Астрид снова присоединилась к Иккингу, Большой Зал затих. Иккинг обменялся взглядом с женой и снова повернулся к своим людям.

— Наш дом подвергался угрозам каждый год своего существования, и теперь мы сталкиваемся с новой угрозой, но мы будем твердо стоять против Браго и её армии. Нам нужно укрепить нашу оборону, натренировать наших драконов и самих себя, и мы должны будем сражаться так, как будто это последний бой в нашей жизни.