Забияка приподняла бровь в ответ на его слова, и на минуту ему показалось, что он увидел огонёк в её глазах, к которому он привык, когда он, Забияка и Задирака были молоды и охочи до разных неприятностей.

— Я и не знала, что ты умеешь говорить комплименты, Сморкала. Может, изменения в тебе произошли не только в худшую сторону. Тогда Иккингу следовало бы изгнать тебя раньше.

Его передёрнуло от её слов. Он ненавидел себя за то, что насмешливые слова людей, которых он любил когда-то так сильно, — да и сейчас продолжал любить, если быть честным, — пронзали его, словно меч.

— Спасибо, Заб, — ответил он со вздохом и самоуничижительным сарказмом на подтрунивание Забияки.

— Это была шутка, Сморкала, — в её голосе прозвучало раздражение, и, когда он встретился взглядом с этой женщиной, то увидел возмущение в её глазах.

— Для тебя, может быть, так и есть, Забияка, — прошипел Сморкала, его собственное раздражение всё росло из-за её отношения к нему, — но для меня это далеко не шутка. Последние десять лет моя жизнь была совсем не комфортной. И я не вижу в этом ничего смешного. Но я правда имел в виду то, что я сказал о вас с Задиракой.

— Я знаю, Сморкала, — голос Забияки был тихим, и все следы злости исчезли, когда она заговорила, но больше всего Сморкалу заинтересовали её глаза. Там, где раньше были гнев, раздражение и искра смеха, теперь была темнота, которую он не мог полностью понять или истолковать. Она заметила его настороженный взгляд и быстро отвернулась, хотя и пыталась несколько сгладить свою реакцию, заглянув в стойла и внимательно наблюдая за Кривоклыком и Королевой Огнеедов.

Но Сморкала знал, что он видел, и это заставило его волноваться — вот дурак — за неё. Он подался медленно вперёд, а затем осторожно положил руку на её плечо.

— Забияка?

Её голова резко повернулась к нему от его прикосновения и голоса, её глаза встретились с его и замерли, как будто она была так же смущена своими чувствами, как и он.

— Мы с Задиракой очень скучали по тебе, Сморкала.

Он отвернулся от неё, чувствуя неловкость из-за неоднозначной темы разговора, но он не смел произнести и слова, страшась того, как она может отреагировать. Поэтому было совершенно неожиданно, когда он почувствовал, как пальцы Забияки скользнули по его подбородку, а её рука снова повернула его лицом к себе. Сморкала поднял на неё глаза, в горле у него пересохло, и он замер, наблюдая, как глаза Забияки вспыхивают раздражением, разочарованием, замешательством, влечением…

Поцелуй был наполнен жгучим желанием, но оборвался так быстро, что Сморкала не был уверен, что это только что произошло. Когда он посмотрел на Забияку, она взглянула на него и поспешно удалилась. Сморкала ошеломлённо смотрел ей вслед, пока не услышал за спиной хриплый драконий смешок.

— Заткнись, Кривоклык!

***

Задирака услышал приближение сестры за мгновение до того, как она вошла его дом. Её щёки порозовели, а в глазах горел огонь, который мог распознать только он. У него было мучительное подозрение, что сделало её такой. «Я убью тебя, Сморкала».

— Эй, сестренка, — поздоровался он спокойно, пока Забияка устраивалась на полу рядом с ним.

— Задирака, где Кара? — пробормотала она в ответ, её слова были остры, как меч.

— С Барсом и Вепрем.

— По крайней мере, она с кем-то ответственным.

— Что он с тобой сделал? — зашипел Задирака, нежно схватив руку сестры и потянув её к себе.

Забияка посмотрела на него с почти непроницаемым выражением на лице, кроме небольшой, раздраженной складки возле губ.

— Он ничего не сделал, брат, так что выбрось из головы любые мысли об убийстве Сморкалы. Ясно?

— Ладно, — нехотя согласился Задирака. Он помнил, что они со Сморкалой и его сестрой когда-то были лучшими друзьями, но их отношения изменились довольно резко, особенно после изгнания Сморкалы. Забияка стала колючей и ершистой после этого. Задирака полагал, что это было отчасти связано с её дочерью. Он же, напротив, стал более серьёзным и ревностно оберегал Забияку. Теперь для Сморкалы тут не было места, тем более, как для друга, особенно с учётом того, какая жёсткая стала Забияка и как он хотел защитить свою сестру от боли, которую она перенесла, когда изгнали их товарища.

— Задирака… я знаю, о чём ты думаешь. Но это не его вина, что он был изгнан, так что я не могу винить Сморкалу за боль, которую я чувствовала, когда он ушёл. Он ведь не мог отказаться от условий ссылки, не так ли?

— Ну… наверное. Не мог, — нехотя признался Задирака. «Чёртова логика».

— Мы были лучшими друзьями в течение многих лет, Задирака… ты хочешь сказать, что веришь, что Сморкала способен на то, в чём обвинила его Астрид? Сморкала, который отошёл в сторону, как только стало ясно, что у неё есть чувства к Иккингу? Наш друг, который, даже несмотря на своё упрямство и легкомыслие временами, сделал бы всё, чтобы помочь нам? Это был не он.

Задирака отвернулся от сестры, зная, что её слова — правда. Он и Забияка знали Сморкалу, видели его высокомерие и упрямство, но, сколько бы Задирака не пытался внушить себе, что Астрид говорит правду, он знал, что тот, кто напал и изнасиловал в ту ночь их подругу, не был Сморкалой.

— Как ты думаешь, кто стал причиной изгнания Сморкалы? И почему именно он? — выпалил вдруг Задирака. Он никогда по-настоящему не задумывался о правильности — или неправильности — изгнания Сморкалы, но теперь он не мог не задаваться этим вопросом.

Забияка несколько мгновений смотрела на брата, её голубые глаза слегка сузились, когда она обдумывала его вопрос. Задирака встретился взглядом со своей сестрой, и они оба замерли, так что единственными звуками были шаги жителей деревни снаружи. Потом вдруг Задирака увидел опасную искру в глазах Забияки и как она дёрнулась, посмотрев на дверь.

— Драгнер?

Задирака застыл, услышав предположение сестры, по его телу разлился холод, словно в него вонзили ледяное копьё.

— Драгнер? Ты думаешь… о, Тор…

***

Громгильда приземлилась перед домом Иккинга и Астрид. Змеевица легонько потёрлась о Сморкалу головой, а потом убежала в свою личную драконюшню, вероятно, следуя за запахом курицы. Сморкала усмехнулся про себя, радуясь, что осталось хоть что-то привычное ему, что не изменилось с годами. Хотя он должен был признать: его удивило, что Громгильда так охотно общалась с ним, особенно учитывая то, что он «сделал» с Астрид.

«Ну, это лучше, чем никто», — усмехнулся про себя викинг. Громгильда была единственным существом на Олухе, которое заставило его чувствовать себя хоть чуть-чуть комфортно в его бывшем доме, и он не жаловался, что это сделал дракон. Он сблизился с драконами и теперь даже предпочитал их людям.

Сморкала глубоко вздохнул и подошёл к двери дома, но как только он поднял руку, чтобы постучать, его прервали два громких голоса.

— Иккинг! Иккинг! Нам нужно поговорить! — близнецы были громкими, дерзкими, спонтанными, они резко затормозили рядом со Сморкалой, словно они всё ещё были подростками. Задирака постучал в дверь и снова выкрикнул имя Иккинга.

Сморкала заметил, что взгляд Забияки на секунду переключился на него, и, к его полному смущению, он почувствовал, что краснеет и отступает назад. Воспоминание о неожиданном поцелуе ясно отразилось в его сознании. Её взгляд оторвался от Сморкалы в тот самый момент, когда дверь открылась, и он увидел раздражённое лицо Астрид.

— В чём дело? — спросила она, глядя на близнецов с усталым выражением лица, и викинг заметил, что её поза из расслабленной стала напряжённой, когда она заметила его.

— Нам нужно поговорить с Иккингом, Астрид, — сказала Забияка, и в её тоне Сморкала расслышал, давнюю ревность к женщине.

Астрид насмешливо склонила голову в сторону близнецов, а затем жестом пригласила их в дом, но на Сморкале она заколебалась.

— Ты знаешь, зачем они здесь?

— Нет, — проворчал он, — я пришёл забрать свои седельные сумки и вещи, чтобы перенести их в стойла, где расположились мои драконы. С ними я чувствую себя более комфортно, чем в доме.