Русый парень, стиснув зубы, повернул голову к Оберегающей, кидая прямо ей в руки непонятный предмет. Куликова машинально поймала его на лету и распахнула глаза. Внутри родилось два острых чувства — порыв неудержимой радости и удивление. Это был амулет льва! Её дорогой амулет!
— Почему ты предал меня?! — взревел юноша, учащая атаки. — Мы же с тобой были почти как братья!
Внезапно тело Пса охватила судорога, и его рука вздрогнула. За счёт этого барьер заметно ослаб, начиная выцветать, и, воспользовавшись этим, Лев вновь направил сгусток своей силы прямо в стену. Та мелодично разбилась вдребезги, а осколки растаяли в воздухе. «Опять это чувство, будто я что-то забыл… — мимолётно пронеслось в мыслях главаря банды Эрнагесена, который холодно смотрел на своё поблёкшее Хранилище Души. — Почему же?..»
Очнувшись от раздумий, — на которые ушло всего пару мгновений, — Пёс опёрся рукой о стену, чтобы не упасть. Всего одно заклинание, призывающее барьер, так сильно перерезало силы. Лев победно двинулся к троице, расплывшись в довольной ухмылочке.
— И куда делась твоя былая мощь? — загоготал он. — Крушил стены без вздрагивания, а сейчас… Почему же?
— Просто потому что это был не я, — через боль улыбнулся Пёс, на миг переведя взгляд на потолок. — Я не настолько сильный. Как бы я ни крутился, всё равно мой долг выше чувств, в этом и заключён я.
Кошка также перевела взгляд вверх, чуть не завопив. Все туннели соединяли собой громадные каменные арки, огромные в ширину и в длину. Состояли они из кирпичей, наверняка каждый из которых весил не меньше пяти килограммов. Нервно сглотнув, блондинка отшатнулась. Как раз к такой пристройке медленно двигался Лев, желая лучше рассмотреть бывшего демона. Алиса, кажется, тоже поняла, что должно было произойти дальше.
Пёс сделал пару шагов ко Льву, вплотную подойдя к каменной арке. Между ним и юношей оставалоюась какая-то пара метров, решающая всё.
— Разве тебе не понравилось быть всемогущим и внушать страх? — не успокаивался сумасшедший юноша. — Ты же был просто идеалом для подражания! Ты…
— Уже всё кончено, — кратко прервал Пёс, собирая в своей ладони сгусток синей энергии. Ещё мгновение — и он молнией полетел в каменную арку, разрушая её.
Лев, вскинув голову, тут же отскочил назад, перед тем, как произошла катастрофа. Каменная арка с треском начала обваливаться, готовясь сокрушительно разнести всё в радиусе ближайших метров. Но помимо этого вся темница от пола до потолка покрылась глубокими расщелинами, образовывая своеобразную путину. Всё начало дрожать, говоря о скором мощнейшем обвале, который может запросто унести жизни подростков одним ударом.
Новая судорога накрыла волной тело Пса перед тем, как тот уже хотел отпрыгнуть от каменной арки. Она начала своё разрушение раньше всех, превращаясь в груду камней. Стоя всего в метре от сердца катастрофы, главарь не мог сделать и попытки побега именно из-за возобновившейся вспышки боли. Амулет, сверкающий когда-то ярким синим блеском, полностью потух из-за отсутствия энергии. И теперь уже вся пристройка разлеталась на дальние расстояния, уже готовая заключить парня в свои суровые объятья, придавливая его, словно жалкую букашку. И всё, что оставалось делать Псу — ждать этого момента, чтобы вновь предстать перед Фридой — демоном амулета собаки.
Чья-то тёплая рука схватила парня за запястье, со всей силы вытаскивая его из эпицентра обвала на безопасное расстояние. Мальчишка ударился спиной о решётку одной из камер, взвыв от ещё одной боли в спине. На пол брызнула уже не струя, а целый ливень свежей крови. Невыносимая мука заставила на секунду помутить рассудок, и Пёс громко завопил, отчего длинная паутина трещин по стенам поползла только сильнее.
Кошка с ужасом смотрела на страдания главаря банды, но ещё отвратительнее выглядела его спина, где вдоль лопаток были вырезаны огромные куски мяса, через которые были слегка заметны и сами кости позвоночника. Блондинка едва сдержала оглушительный крик со своих губ, чтобы только не усугубить ситуацию с развалом темницы. Всё тело поддалось сильной дрожи, ноги стали ватными. Удариться такой глубокой травмой о решётку! Тут каждый бы человек забыл о мире, потерял над собой контроль и начал истошно орать.
Алиса старалась забыть о душераздирающей картине, представшей пред ней, сосредотачиваясь на самом главном — выйти живыми. Вспоминая, как Змей надавил на неё, чтобы та сумела освоить телепортацию, девочка попыталась повторить всё точь — в — точь, как пару часов назад. Зажмурив глаза, Оберегающая выдвинула руки, представляя, что она сейчас с Псом и Кошкой находятся в том самом коридоре, где упала люстра. И вот — совсем недалеко начал обваливаться потолок со стенами, что заставило третью Прародительницу чуть ли не начать истерические тирады о перемещении…
— Голубка! — раздался встревоженный голос Кошки. — Голубка, быстрее! Ты у нас местная целительница, сделай что-нибудь!
Алиса приоткрыла глаза, с огромным облегчением вздыхая. Это был действительно тот же коридор, но вот только рядом хлопотала владелица белоснежного амулета. Рядом всё ещё лежал Змей без сознания, но судя по тому, что он иногда вздрагивал, он просто спал. Но такая тишина была прервана морем крови, выливающейся из спины, и душераздирающими воплями владельца синего амулета, эхом разлетающиеся по всему приюту. Пёс обессилено повалился на пол.
— Я же… лечила… — испуганно вскрикнула Голубка. — Она так сильно открылась… Я…
— Помоги ему! — прошипела Кошка, садясь на колени возле Пса. — Хоть что-нибудь сделай!
— Кровь наверняка уже заражена, — прошептала ошарашенная русая девочка, трясясь от ужаса и осознанием того, что теперь все от неё чего-то ждут. — Я смогу использовать свои силы лишь для того, чтобы очистить её. Но рана останется…
— Действуй уже!
— Что надо, чтобы перекрыть рану? — молниеносно подбежала Алиса.
— Точно бинты, йод… — пролепетала Голубка. — Какие-нибудь лекарства…
Оберегающая испарилась в воздухе всего за одно мгновение. Владелица белого амулета аккуратно приложила пальцы как можно ближе к ране, чтобы не касаться её. В них появился маленький сгусток энергии, принявший форму травмы, постепенно в неё входя. По мелкой дрожи Пса уже можно было понять, что мало того, что это было неприятно, но ещё и жутко больно. Кровь будто превратилась в огненную лаву, бурлящей вдоль вен…
— Если ты так будешь шевелиться, то всё будет только хуже… — попыталась объяснить Голубка, но её слова просто растаяли в мольбах прекратить. — Кошка, пожалуйста, придержи его…
Блондинка кивнула, с готовностью усаживаясь возле Пса. Тот шипел от пронзительной боли, едва сдерживаясь, чтобы не завопить. Кровь будто накалялась, начинала бешено мчаться и хотела разорвать всю плоть на маленькие куски, чтобы вырваться на свободу. Но особенно на спине кто-то словно резал кожу самым острым лезвием ножа, беспощадно впивая его сильнее. Из глаз брызнули слёзы — последствия от этой адской резни. Каждая клеточка всего существа ныла, каждый орган сжимался, причиняя тем самым невыносимые страдания. Это казалось девятью кругами ада, когда Пёс пытался вдохнуть побольше воздуха, но вместо этого в нос ударил отвратный запах крови.
— Если сейчас не вылечим заражение крови, то ты можешь умереть! — более громким голосом заверила Голубка. — Ты этого хочешь?
Белоснежная магия начала постепенно мрачнеть, приобретая чёрные оттенки. Выглядело это довольно жутко, и Кошка начала морщиться. Сильные руки Пса пытались вырваться из хватки блондинки, и девочка прекрасно понимала, что главарь банды намного сильнее её.
— Пёс! Пёс, ты слышишь меня? — девочка попыталась сделать свой голос более спокойным. — Просто возьми себя в руки! Этот процесс займёт всего пару минут от силы! Я знаю, насколько это больно, но иначе тебе не выжить!
Парень, насильно сжав зубы, чтобы перестать хоть как-то вопить, попытался перестать вырываться. Но Кошка ощущала сильную дрожь, будто внутри Пса происходило какое-то землетрясение, слышала, что на место необузданных криков пришли ноющие стоны. Как бы Голубка не старалась, а боль была по-настоящему адской. «Что будет, когда Алиса принесёт йод?» — в холодном поту подумала Кошка, распахивая глаза от душераздирающей картины. Она в детстве всегда боялась этого слова, всегда орала от боли, когда йод мазали ей на мелкие раны. А что произойдёт, когда его начнут мазать по краям этих вырванных с мясом кусков и бинтовать? Когда белые переплетённые ниточки, образующие маленькую тряпочку, соприкоснутся с этими шрамами, оставляя очередное жгучее страдание. Кошка понимала, что на веку Пса за эти четыре года было немало физической боли, которую он с нечеловеческими усилиями, но переживал, пусть и шипя. Но не было ни одного крика из его уст. Насколько же процедура очищения крови болезненна, если даже непоколебимый и настрадавшийся Пёс молит, чтобы его отпустили?..
