- Надо. Да ты не беспокойся, он, - Лысюра указал подбородком на Макара, - ненадолго тебя превратит, а потом снова станешь Шурубурой.
Гоша усиленно зашмыгал носом.
- Да, а пока я этим самым... крокодилом буду, вы мой велик уведете и будете на нем гонять.
- Нужен нам твой велик! - фыркнул Лысюра.
Гоша недоверчиво задышал и крепче вцепился в руль велосипеда.
Тут вмешался Живцов.
- Ты же крокодилом станешь, чудак! Зубастым. Заметишь, что кто-то твой велик трогает - и за ногу его цап! Соглашайся, дело верное.
- А что дадите? - стал поддаваться Гоша.
- Что? - Лысюра оглянулся по сторонам и увидел на столе хрустальный стаканчик. - Мороженого хочешь?
- А то, - Гоша громко сглотнул слюну.
- Садись ешь, - все заулыбались, предвкушая интересное зрелище. Сиреневого мороженого оставалось всего половина стаканчика. Гоша критически повертел его в руках.
- Мало, - вздохнул он и принялся выскребать мороженое. - За крокодила добавить надо...
Он доел мороженое, поставил стаканчик на стол, а сам принялся сосредоточенно облизывать ложку. Все впились глазами в стаканчик. В тот момент, когда Гоша протянул ложку, чтобы бросить в пустой стаканчик, она... воткнулась в новую порцию голубоватого, как ночной снег, мороженого. Все так и покатились со смеху. Гоша широко заулыбался.
- Добавили? - очевидно, он думал, что ему незаметно подставили другой стаканчик. Теперь ел быстро, весело в предвкушении нового "фокуса", который ему понравился, и хитро посматривал по сторонам. Только опорожнил стаканчик, не успел поставить его на стол - и он уже наполнился ярко-красным лакомством.
Никто не предвидел того, что произошло в следующий момент. Рука Гоши от неожиданности разжалась - хрустальный стаканчик упал на пол, разлетелся на мелкие осколки...
Смех моментально утих, как по знаку волшебной палочки.
- Т-ты что наделал? - Синицын даже заикаться стал.
- Разбил стаканчик! - взвизгнула Даша.
Испугавшись еще больше, Шурубура кинулся опрометью в дверь и загремел вместе со своим велосипедом вниз по лестнице.
- Стой! Стой!
Но куда там...
Синицын сидел, опустив голову, и вдруг заплакал. Тут же устыдился своих слез и торопливо вытер глаза.
Но заревела Поспелова.
- Такое вкусное мороженое! - повторяла она, всхлипывая.
- А самое главное, сколько хочешь, - поддакнул Живцов. - И надо было тебе, Лыс юра, связываться с малолеткой.
Все накинулись на Генку.
- Крокодила ему захотелось увидеть! С удавом пообниматься!
Шмыгая носом, Синицын наклонился, чтобы убрать хрустальные осколки, но они исчезли. К остаткам мороженого на полу подобрался Обормот и принялся осторожно лизать.
- Ешь, Мотя, - грустно сказал Макар. - Ешь, не стесняйся.
И все, окружив кота, печально смотрели, как он слизывает последнюю порцию волшебного мороженого...
ПОБЕДА НАД ШВЕДАМИ
- Синицын, к доске!
У Макара что-то оборвалось в животе. Он не ожидал, что его вызовут, и сидел, глубоко задумавшись. Он вспоминал, как по дороге в школу они договорились никому не рассказывать про стаканчик.
- Засмеют! - твердил всю дорогу Лысюра. - Чем мы докажем, что ели такое мороженое?
И Макар сам засомневался: было ли мороженое? Все случившееся казалось необыкновенным сном. Правда, один и тот же сон не могли увидеть одновременно четыре человека, даже пять, если считать Гошу Шурубуру. Ну, а если бывают коллективные сны? Ладно: мороженое - сон. А кто нарисовал заголовок? Такой красивый, что Нина Борисовна удивилась. Кто свел пятно со скатерти? Книжку "Маленький принц" подарил? Мысли Синицына уже путались, когда его неожиданно вызвали к доске.
- Рассказывай домашнее задание, - сказала Нина Борисовна. Синицын медленно поднялся.
- Ты решил задачу?
Синицын молчал.
- Ну-ка, покажи тетрадку.
Он так же медленно раскрыл тетрадку. А что ее раскрывать, если там пусто, нет никакого решения?
- Садись, Синицын, двойка!
Послышался робкий голос Лысюры:
- Нина Борисовна, он общественное поручение выполнял... Стенгазету рисовал!
- Знаю. За стенгазету спасибо. Все успевают общественную работу вести и домашнее задание выполнить. Вот ты, например, решил задачу?
- Решил, - потупился Лысюра.
- И в выпуске стенгазеты участвовал. Так ведь?
Ничего больше не сказал Лысюра. Умеет Нина Борисовна убедить. И странное дело, чувствуешь, что она права, и никогда не обижаешься, даже если ставит тебе двойку. А за что обижаться? Почему действительно не решил пустяковую задачку? Волшебство всякое... Лысюре, небось, ничего не помешало. И Поспеловой - вон руку тянет. Про Живцова и говорить нечего - тот никогда не забывает урок выучить.
Эх, Синицын! Опять мама увидит в дневнике двойку и будет переживать.
Подавленный, сидел Макар и не слышал даже, как прозвенел звонок, хотя обычно вскакивал первым. Очнулся, когда увидел, что сидит один... Все собрались вокруг новой стенгазеты. Кто-то вслух читал передовую статью Лысюры. Время от времени оттуда доносился смех. Синицын встал и тихонько выбрался из класса.
...После ужина мама предложила:
- Давай-ка напишем папе. Ведь скучно ему там... Так радуется каждому письму! А как у тебя с учебой? Он всегда спрашивает, - она вздохнула. - Конечно, как всегда, одни тройки. Но надеюсь, хоть двоек у тебя нет?
Макар замялся, отворачиваясь. Мама заподозрила что-то неладное.
- А ну-ка, покажи дневник.
- Он... он у Нины Борисовны, - запинаясь, ответил Синицын. Учительница собрала все дневники, чтобы выставить отметки за контрольные работы.
- Ну ладно, посмотрю в другой раз, - мама побарабанила пальцами по столу, вздохнула и ушла к себе. За ней, настороженно озираясь, поплелся и Обормот.
В комнате сгущались сумерки.
Долго сидел Макар за столом, тупо глядя в задачник. Вот что получается! Он уже начал обманывать маму. Зачем? Ведь рано или поздно правда всплывет. Что тогда?
- О чем горюешь, добрый мальчик? - вдруг послышался знакомый голосок. Синицын вздрогнул и поднял голову. Прямо перед ним на столе сидел мышонок Тик-Так с золотым хвостиком.
Синицын страшно обрадовался.
- Тик-Так! - воскликнул он. - Это ты?
- Я вижу, что у тебя горе. Не смогу ли чем-нибудь помочь? Скажи.
