Рассерженным достаточно, чтобы подумать: следовало остаться со знакомым ему дьяволом, нежели путаться с неизвестным. Может, он разделит тот гостиничный номер с Лией сегодня ночью.

По какой-то причине мне нравилась ноющая боль в груди, вызванная этим предположением. Когда злишься, все становится проще, поэтому мне даже хотелось, чтобы Курт побежал к ней. Так он не будет ничем отличаться от всех остальных мужчин, которых я знала. Эгоистичных, неискренних, алчных.

Если Курт предаст меня, я смогу вернуться к прежнему безразличию и перестать жалеть о том, что он мне не принадлежит, верно?

В конце концов, у меня есть Дэвид. И здесь, по крайней мере, я была королевой. Он никогда не приводил девушек в эту комнату, никогда не заставлял меня уходить, чтобы побыть в одиночестве. Это наш уголок. В этом доме для него не существовало женщины главнее меня.

Просто нужно научиться довольствоваться тем, что у меня уже есть.

Я снова зевнула; веки тяжелели с каждой секундой и начали смыкаться.

Но вдруг услышала, как позади меня открылась дверь и скрипнули половицы.

Повернув голову, я напряглась, заметив высокий темный силуэт, приближавшийся к кровати. Я видела только его очертания, пока он снимал рубашку, стоя надо мной.

— Ты уже дома? — спросила я, не шевелясь.

В ответ Дэвид лишь шикнул. Не став допытываться дальше, я отвернулась и устремила взгляд вперед, в темноту.

Он не включил свет – я сочла это хорошим знаком, означавшим, что брат не собирался орать на меня.

Затем почувствовала, как матрас прогнулся и хрустнул под его весом, когда он лег рядом.

Не знаю, почему Дэвид хотел, чтобы я находилась здесь, но не стала задавать вопросы. То есть я спала в его постели почти всегда, но сегодня он был зол и мог бы выгнать меня.

Вдруг он придвинулся ко мне и обнял за талию.

В груди все сжалось; я попыталась вдохнуть, но в легких словно закончился воздух; я ощущала, как пульсировали мышцы шеи.

Что он делает?

Я почувствовала на коже его горячее дыхание. Не успела опомниться, как он начал целовать меня в шею, запустил руку под футболку и по-хозяйски накрыл грудь.

От рвавшегося наружу крика сдавило горло.

— Что ты…

Его рука переместилась мне между ног. Он крепко схватил меня и, качнув бедрами, прижался к моей заднице.

— Дэвид, нет! — выкрикнула я, заметавшись, пытаясь оттолкнуть его и встать с кровати.

Но он меня не отпустил, наоборот, перевернул на спину и забрался сверху, зажав мои руки над головой, после чего впился в губы, грубо и властно.

Я пыталась закричать, но Дэвид все напирал. Из глаз полились слезы. Нет, нет, нет, пожалуйста! Не делай этого. Зажмурившись, я попыталась отвернуться. Тошнота лавиной прокатилась по желудку. Нет, нет, нет…

В тот момент, когда его язык насильно проник в мой рот, я замерла, заподозрив что-то неладное, а затем глубоко вдохнула через нос.

И не почуяла сигарет «Давыдов». От кожи и волос пахло иначе, от него вообще не исходило сигаретного запаха…

Сопротивляясь, я закричала, рывком высвободила руки из его хватки и отвесила ему пощечину.

— Ты не Дэвид! — рявкнула я.

Он схватил меня за запястья и вновь сильно прижал их к матрасу у меня над головой. Его горячее дыхание обжигало лицо. Прерывисто дыша, я чувствовала, как на меня давила непомерная тяжесть его тела.

— Так ты не трахаешь его, как он сказал, да?

Кирилл? Что он тут забыл, черт побери?!

— Кто ты такая? — спросил он.

— Слезь с меня, — зарычала я, извиваясь. — Что ты делаешь?

С моим везением кто-нибудь из ребят, или того хуже – мой брат, мог войти сейчас в комнату и свалить вину за происходящее на меня.

Он отпустил одну из моих рук и потянулся влево. В следующую секунду загорелся свет. Кирилл Незборецкий смотрел на меня сверху вниз.

Отпустив вторую руку, он приподнялся и неспешно окинул взглядом мое тело. Я быстро одернула футболку.

Парень ухмыльнулся.

— Неудивительно, что он тебя прячет.

Скатившись с меня, Кирилл лег на спину и положил руку под голову.

— Иногда я так же ревностно отношусь к Клэр Пирс, — сказал он, повернувшись ко мне. — Хотя она не моя сестра.

Вдруг насторожившись, я нахмурилась. Неужели Кирилл знал? А может, просто подозревал, и я подтвердила теорию, устроив истерику во время его игры?

Один уголок его рта приподнялся в улыбке. Его наверняка забавляло недоумение на моем лице.

— Вы с ним очень похожи. Не понимаю, как Курт этого не заметил.

— Я не его сестра, и…

— Это дело Дэвида, — перебил Кирилл и встал с постели. — Но ты портишь ночь Курту, мелкая.

Закатив глаза, я села на постели и проворчала:

— Что ж, больше не буду мешаться под ногами. Можешь пуститься во все тяжкие со своим дружком.

Он засмеялся, глядя мне в глаза.

— Есть идея получше, — сказал парень, шлепнув меня по ноге. — Поехали в город.

После этого он протянул руки, обхватил мои лодыжки и дернул к краю кровати.

— Что? — съехав по простыне, я упала на спину. — Нет!

Мой протест не был услышан. Сердце чуть не выскочило из груди, когда Кирилл подхватил меня и забросил себе на плечо.

Перед глазами все поплыло, и я повисла почти в двух метрах над землей.

— Не смей! — я начала брыкаться, заставив его оступиться. — Я не одета!

— Господи! — рявкнул он, врезавшись в тумбочку.

Мне пришлось упереться рукой в стену, чтобы мы не упали.

— Знаешь, мне уже надоело говорить всяким придуркам, чтобы они меня отпустили.

— Значит, не говори. Сама ведь хочешь пойти.

Что-то упало мне на спину. Ухватившись за ткань, я обнаружила рукав его толстовки, которую он, похоже, подобрал с пола.

Кирилл двинулся дальше, оставляя позади мою спальню.

— Да ну, брось, — заскулила я. Его плечо давило мне на живот. — Дэвиду это не понравится.

— Он не узнает.

Узнает! Мой брат будет там же, где и они. Как он может меня не заметить?

Парень крепче обхватил мои бедра, спускаясь по лестнице, а я перестала сопротивляться. Не хватало еще, чтобы он меня уронил.

Когда Кирилл остановился внизу и открыл дверь, я почувствовала прохладный поток воздуха, коснувшийся ног, и попробовала снова:

— Серьезно. Я никуда не хочу идти. Дэвид убьет меня, если опять застукает с Куртом.

Он проигнорировал мои слова.

— Ладно тебе! — крикнув, я дернула ногой и ударила его по спине. — Не будь говнюком! Все равно я не хочу видеть этого хлюпика. Он даже сопротивляться не стал, когда я ушла. Ему не хватило мужества, чтобы самому за мной прийти, а?

Мне прилетел шлепок по заднице, и я взвизгнула. Кожа начала печь, и я поморщилась.

Дверь в спальню отца открылась, и в темный коридор пролился свет.

— Что, черт возьми, происходит? — он вышел и сразу же встретился со мной взглядом.

— Уилл, — выдохнула я. Парень замер. — Он без разрешения проник в комнату Дэвида. Я не хочу идти с ним.

Мой отец лишь изогнул бровь. Затем он исчез из поля моего зрения, потому что Кирилл повернулся к нему лицом.

Повисло молчание. Ожидая, что меня поставят на пол, я не шевелилась.

Однако этого не произошло.

Отец просто проинформировал его:

— Ворота запирают на ночь. Если увезешь её из дома, то не сможешь вернуть до рассвета.

Я зажмурилась. Кровь кипела от негодования. Его реакция меня не удивила. Каких еще слов можно ожидать, когда в дом тайком пробирается полуобнаженный парень, чтобы похитить твою дочь?

Я услышала, как дверь закрылась, а Кирилл развернулся кругом.

— Образцовый отец, — усмехнулся он, крепче сжав мое бедро. — Думаю, со мной ты будешь в большей безопасности.

— Слушай, — попыталась остановить его я, видя только подъездную дорожку из-за занавеса своих волос. — Я не могу с тобой уйти. Он и так достаточно разозлился.

— Как я тебе уже сказал, Дэвид не узнает, что ты там.

В следующий миг мои ноги вновь оказались на земле.

Голова закружилась, перед глазами все поплыло, но я заметила, как он открыл дверцу своего «гелендвагена». Внезапно из салона донеслись звуки музыки и смех.