— Кто это? — поинтересовался я, в то время как все остальные молча склонились над фото, чтобы получше рассмотреть.

— Ванесса Никова, — ответила Бэнкс. — Племянница мистера Торренса.

— И? — я откинулся на спинку стула, стараясь выглядеть расслабленно.

— И это дело гораздо серьезнее, чем простой обмен гостиницы на блудного сына, тебе так не кажется? — она снисходительно посмотрела на меня. — Мистер Торренс хочет получить неоспоримые гарантии, что ты вместе со своими друзьями не причинишь вреда его сыну и семье. Финансовых вложений для этого будет недостаточно.

Бэнкс снова опустила взгляд на фотографию.

— Она очень красивая.

Я прищурился. Красивая? Если речь идет о покупке отеля, какое отношение это имеет к сделке?

— К чему ты клонишь? — поинтересовался я.

Девушка склонила голову набок, слащаво улыбаясь.

— К чему-то более вещественному. К будущему. Союзы по-прежнему заключают подобным образом.

Союзы? Посмотрев на своих друзей, я попытался по их глазам определить, понимают ли они, о чем она говорит, но все пребывали в таком же замешательстве, как и я.

Когда мой взгляд опять упал на снимок, до меня наконец начало доходить. Сердце забилось чаще, ладони рук, скрещенных на груди сжались в кулаки.

Она ведь не всерьез?

— Ты имеешь в виду брак? — выпалила Клэр, сердито глядя на девушку.

Но Бэнкс продолжила, обращаясь ко мне:

— В данный момент Ванесса живет в Лондоне. Она свободно говорит на английском, французском, испанском и русском. У нее хорошее образование…

— Пошла отсюда к черту, — Кирилл горько рассмеялся.

— И она… невинна, — закончила говорить девушка, словно Кирилл не был готов взорваться в метре от нее.

Я подался вперед, глядя на Бэнкс. Значит девственница.

— Ты шутишь, — вспылил я.

В каком веке жил Уилл? Свадьба? Это гребаный абсурд. Черта с два!

Но она лишь склонила голову набок и пояснила:

— Единственный способ доказать, что у тебя не будет соблазна навредить семье Торренсов – стать частью семьи Торренсов. Мы хотим союз, скрепленный надежными узами.

Мне стало трудно дышать. То есть я не мог сказать, что Бэнкс совсем неправа. Браки для определенных семей являлись, по большей части, возможностью сохранить богатство и связи, только я ни за что не согласился бы на нечто подобное.

— За это ты получишь в свое полное распоряжение её наследство, — заявила Бэнкс. — Включая недвижимость, оставленную ей родителями, умершими несколько лет назад, — она сделала паузу, растягивая ожидание. — И «Понтифик» тоже достанется тебе. Бесплатно. В качестве свадебного подарка.

Андрей сидел, скрестив руки на груди и слегка забавляясь происходящим, Клэр же с тревогой смотрела на меня. Все её тело было напряжено. Она то и дело бросала недовольные взгляды на Бэнкс.

— Он не женится на кузине Дэвида, ясно? — Кирилл поднялся с таким видом, будто разговор был окончен. — Это полная чушь. Нам не нужен отель. Мы… сами найдем то, что нам нужно, — он многозначительно взглянул на меня, намекая на поиски Дэвида.

Схватив фотографию со стола, Андрей пошутил:

— Тогда я на ней женюсь.

Кирилл проигнорировал его и снова обратился ко мне:

— Курт, скажи ей, чтобы проваливала отсюда.

Но я удерживал взгляд её темных глаз, заметив едва приподнявшийся уголок губ.

Она не могла скрыть наслаждение от происходящего.

— Курт, — настойчиво произнесла Клэр, когда я не ответил Кириллу.

Сделав глубокий вдох и откинувшись на спинку стула, я прокашлялся.

— Ребята, оставьте нас на пару минут, ладно?

— Курт! — снова повторил Кирилл.

Я посмотрел на него, стараясь казаться невозмутимым.

— Несколько минут, хорошо?

Мои друзья замешкались, переводя взгляды с меня на Бэнкс, явно не желая оставлять нас наедине. Полагаю, это было очко в её пользу. То, что они считали девушку настолько опасной.

Ребята вышли из комнаты и закрыли за собой дверь, после чего я поднял фотографию.

— Думала, ты покажешь мне всего одно фото, и я сразу пойму, что именно эта женщина должна стать матерью моих детей?

Бэнкс пожала плечами.

— Ванесса молода, здорова… Что еще нужно знать? Она будет угождать тебе.

Я тихо засмеялся.

— Мне сложно угодить, — передразнил я её. — Помнишь?

Едва уловимая ухмылка сползла с лица девушки, и она выпрямилась на стуле.

Щелчком пальца я подтолкнул фото обратно к ней.

— Скажи ему, чтобы шел ко всем чертям. Ничего абсурднее я в жизни не слышал.

На сей раз Бэнкс улыбнулась, подняв снимок, перелетевший через стол, и убрав его в карман.

— Почему ты улыбаешься?

— Я сказала ему, что ты не согласишься.

— А что, должен? — парировал я. — Разве это предложение не является частью ужасного плана Уилла, чтобы взять меня под контроль? Какой-то фарс, — я облизал пересохшие губы. — К тому же я удивлен, что он хочет замарать свою фамильную кровь. Не похоже на него.

Вообще-то очень похоже. Связать наши семьи и вечно вмешиваться в мои дела.

Она медленно выдохнула, словно подбирая слова, и сложила руки перед собой, облокотившись на стол.

— Я знаю об истинной цели покупки отеля. Ты хочешь найти Дэвида, чтобы не ждать больше никаких сюрпризов. Но в данный момент ты как крыса в лабиринте. Не знаешь, куда повернуть, а когда поймешь, что выбрал неверный путь, будет уже слишком поздно.

— Что это значит?

— Это значит, что сейчас ты добыча, — выпалила Бэнкс. — Хотя, возможно, когда-то был охотником.

Опершись на стол, я подался вперед.

— Ты хочешь, чтобы я его нашел?

— Мне плевать, если ты перевернешь вверх дном весь город в поисках Дэвида. Я здесь, чтобы передать сообщение, только и всего.

— Но тебе наверняка было известно, что я откажусь.

Она кивнула.

— Так зачем же было приходить?

Теперь пришла её очередь замешкаться.

Протянув руку, девушка взяла лист бумаги и ручку, лежавшие в центре стола. Глядя вниз, она начала говорить и писать одновременно.

— Потому что после того, как ты откажешься, я уйду, — царапая бумагу, Бэнкс дразнила меня своим плавным голосом. — Затем ты поднимешься на открытую террасу и будешь отрабатывать удары на закате. Я вижу, что теперь тебе больше нравится тренироваться там.

Я пристально смотрел на нее, меня будто обдало жаром. Что она хочет этим сказать?

— Сейчас прохладно, поэтому на воздухе заниматься комфортнее, да? — продолжила она, по-прежнему не поднимая головы. — Сопротивляйся сколько угодно, но твой мозг все равно вернется к нашей сегодняшней беседе. Ты будешь думать о том, что теперь практически ни над чем не властен. Будешь спрашивать себя, что делать дальше. Жизнь зашла в тупик, и этот легкий зуд, зарождающийся у тебя под кожей, имя которому злость, становится все сильнее.

Я перестал дышать. Бэнкс подняла глаза и встретилась со мной взглядом, полным гребаного наслаждения, будто ножом пронзившего меня.

— Она накапливается с каждым днем, — упивалась девушка, раня словами все глубже, пока я сидел в оцепенении. — Потому что ты стыдишься своей жизни, даже близко не похожей на ту, что была до ареста.

Опустив взгляд, она опять начала писать.

— Все твои школьные друзья – ну, практически все, – разъехались по университетам, престижным юридическим и медицинским школам, и приносят гордость своим семьям. Ночами они ходят по клубам, цепляют горячих молоденьких студенток, которые делают им минеты в машинах на обратном пути в их пентхаусы. Эти ребята на вершине мира и не знают забот.

Перо ручки медленно скрежетало по бумаге, словно лезвие по дереву.

— Но не ты, — усмехнувшись, произнесла Бэнкс. — Ты думаешь, что стал для них посмешищем. Как низко пал золотой мальчик. Обесчестил свою семью. Превратился в персонажа печально известной истории, которую все будут пересказывать друг другу на встречах выпускников, которые ты, к сожалению, посещать не будешь, потому что в глубине души понимаешь, что они правы.