Однако потеряла его, когда Кирилл приподнял и расположил мое бедро так, чтобы внутренняя поверхность соприкасалась с кроватью, после чего пристроился у меня между ног.

Опершись руками на матрас по сторонам от моих плеч, он склонился ко мне, затем, положив ладонь на подбородок, заставил поднять голову и встретиться с его губами.

Ох. Завладев моим ртом, Кирилл одним плавным движением быстро вошёл в меня.

Я застонала, не отрываясь от его губ.

— Я люблю тебя, — хрипло произнёс он.

Подняв руку, накрыла ладонью заднюю поверхность его шеи и закрыла глаза, наслаждаясь каждым движением его тела против моего.

Сжав зубы, судорожно втягивала воздух, в то время как толчки стали глубже и быстрее.

Длинные мускулистые предплечья Кирилла напрягались каждый раз, когда он входил в меня. Я начала стонать от удовольствия, ведь он делал со мной то, что я не могла сделать сама с собой. Думаю, люди называют это точкой G, и у него отлично получалось её находить. Чтобы увеличить скорость, стала двигаться ему навстречу. Чем быстрее действовал Кирилл, тем стремительнее усиливались ощущения.

Его горячее дыхание обдало мою кожу.

— Ты сегодня нетерпеливая, да?

— Извини, — простонала я, не сбавляя темпа. — Я возмещу потом. Эта поза просто..

Бабочки запорхали в животе. Я словно падала в бездну. Внутри все сжалось. Уронив голову на кровать, выгнула свой зад навстречу его резким толчкам.

— Ох, — застонала, чувствуя жар, и просто обезумела от желания, чтобы он двигался ещё быстрее и жёстче.

До тех пор, пока Кирилл не остановился.

Что?

ЧТО?

Глаза обожгло от страха и ярости, но пульсация внутри меня не ослабла.

Вот только прежде чем я успела обернуться, он схватил меня за бёдра, приподнял, поставил на четвереньки и снова вошёл в меня.

— О, Боже, — выкрикнула я, ухватившись за простыни, шире расставив ноги, а Кирилл начал двигаться так же быстро и жёстко, как и прежде.

— Эта поза ещё лучше, — подметил он, обхватив меня за талию.

Этот его гребанный самодовольный тон.

И тут я пропала. Мои мышцы сократились вокруг его члена, когда оргазм опаляющей волной пронёсся по телу, из-за чего сердце подскочило к гортани.

Я уткнулась лбом в кровать, только Кирилл не остановился и не ослабил ритм, даже после того, как я кончила.

От этого я тоже едва рассудка не лишилась.

Было так приятно чувствовать его после оргазма. Он сжал мою талию, двигаясь все быстрее и быстрее. Проклятье, мне нравилась его сила.

Кирилл гортанно застонал, тяжело дыша, сделал ещё пару глубоких толчков, пока не кончил, и только потом начал замедляться.

Рухнув на кровать, он наконец-то отпустил меня.

Я прижалась щекой к матрасу. Мои влажные от пота волосы прилипли к лицу. А может, это его волосы прилипли к моему влажному от пота лицу.

Какая разница.

Комментарий к

Мать моя женщина!

========== Часть 24 ==========

Клэр

Я часто задаюсь вопросом: кажется ли прошлое более привлекательным, потому что люди ненавидят настоящее или потому что тогда действительно было лучше? Выражения вроде «старые добрые времена» намекают на то, что раньше жилось куда роскошней, чем сейчас, однако, как по мне, все выглядит заманчивее в ретроспективе. В конце концов, нам же не выпадет шанс вернуться назад и прожить те моменты заново с нынешними знаниями, чтобы проверить теорию.

А мне выпал.

Я смогла вернуться домой. В место, которое ненавидела. К жизни, которую не хотела. К мальчику, которого презирала.

Даже с учетом вышеперечисленного, я все равно скучала по Кириллу. Никогда не переставала желать и любить его.

Я была одержима идеей, как бы причинить ему боль, хотя нужда в нем по-прежнему болезненно тлела внизу живота. Даже не сомневалась, что по возвращении меня посетит озарение в духе: «С чего я вообще взяла, будто любила его?» или «О чем я вообще думала, черт возьми?».

Но нет. В данном случае я с нежностью вспоминала время, проведённое вместе с ним, не по собственной прихоти. Я вспоминала его с нежностью, потому что нам действительно было очень хорошо.

Я вспоминала правду. Не разбавленную, подслащённую версию, созданную моим разумом после того, как боль притупилась со временем.

Нам было по-настоящему хорошо.

— Кирилл, — пригрозила игриво.

Он тихо хохотнул мне в ухо и сказал, прижав меня к себе:

— Ты такая тёплая. И до сих пор влажная.

Перекинув руку через мою талию, он поглаживал меня между ног.

Вчера мы уснули после очередного, правда, более спокойного и нежного раунда занятий любовью, и я чувствовала жуткую усталость. Накануне ночью я едва сомкнула глаза, проделала долгий путь обратно в Москву, обнаружив коробки в подвале, потом вернулась сюда, поэтому теперь нуждалась в отдыхе и еде.

Однако вопреки всему улыбалась, прекрасно понимая, почему Кирилл проснулся так рано.

Он, вероятно, был начеку, даже если не осознавал этого. Его подсознание наверняка ожидало, что я сбегу, пока он будет спать.

— Ты мне снился, — я зевнула, после чего уткнулась носом в подушку. Белье пахло его одеколоном. Мне хотелось накинуть простынь поверх своей головы и просто раствориться в запахе Кирилла.

Его пальцы начали творить чудеса, лаская меня, и я почувствовала трепет возбуждения.

— Расскажи мне про свой сон, — попросил он.

Мммм… у меня возникла идея получше. Да, пусть мне казалось, будто моя голова превратилась в воздушный шарик, пусть я с трудом открывала глаза, но кому какая разница?

Протянув руку к тумбочке, взяла один из презервативов, которые Кирилл оставил там после вчерашнего. Мне следовало догадаться, что он строил планы на середину ночи.

Перевернувшись, заставила его лечь на спину, затем оседлала сверху.

Облизала свои губы, провела пальцем по его щеке.

— Думаю, я лучше покажу.

***

— О, Боже. Ты запомнил, — сев на кровати, я прикрыла рот ладонями, нечаянно позволив простыне соскользнуть до уровня талии. Натянув её обратно, посмотрела на коробку пончиков «Krispy Kreme», словно на сокровище. В животе мгновенно заурчало.

Кирилл плюхнулся на бок рядом со мной и открыл коробку, которую поставил между нами.

— Не совсем, — признался он. — Сара по-прежнему покупает их каждое воскресенье. Она берет наш обычный ассортимент. С лимонной начинкой для тебя, с шоколадной глазурью для меня и с сахарной глазурью для моего папы.

А для моей мамы ничего, насколько я помнила. Она бы ни за что не стала есть пончики.

Взяв свой любимый, Кирилл откусил кусок. У него на губе осталась маленькая пластинка глазури, которая покачивалась, пока он жевал. По какой-то причине мое сердце чуть не взорвалось.

Резко наклонившись, поймала его губы своими, застав врасплох. С трудом сдержала смех, когда Кирилл дёрнулся от удивления. Слизав глазурь, поверить не могла, насколько проголодалась. Он потребовал пообещать, что я не встану с кровати без его разрешения в течение следующих двенадцати часов, зато теперь, похоже, ему придётся самому от меня отбиваться.

Я хотела не еды.

Практически касаясь его губ, сказала:

— Ты мне нравишься.

Кирилл отстранился назад, подозрительно глядя на меня.

— Я думал, ты меня любишь.

— Ох, люблю. Но иногда мы любим людей, которые нам не нравятся. Знаешь? — я достала из коробки пончик с лимонной начинкой. — Вроде родителей, братьев и сестёр… но ты мне нравишься. Мне нравится быть с тобой, разговаривать.

Сощурившись, он откусил чуть ли не половину шоколадного пончика.

— Ты просто думаешь, что я классный, потому что у меня есть все сезоны Дневников вампира на DVD.

О, мой Бог!

Я расхохоталась, прикрыв рот рукой.

— Не может быть! — выпалила неверяще. — Только не говори, что ты до сих пор их смотришь?

Кирилл нахмурился и подхватил второй пончик из коробки.

— Это ты виновата, — проворчал он. — Ты смотрела их каждый четверг, и я тоже втянулся.