Я распахнул дверцу, вышел на улицу и, натянув свою чёрную футболку, направился к школе. Поднявшись по лестнице на второй этаж, повернул к кабинету химии.

Кэтрин не пришла бы сюда так рано, но мне все равно нужно было в этом убедиться.

Подошвы беговых кроссовок скрипели по мраморному полу. Однако я услышал его голос, ещё не дойдя до кабинета.

— Я любил тебя, — говорил он страдальчески. — И все ещё люблю.

Я притормозил у двери.

— Просто я как будто никогда не был тебе нужен по-настоящему, — добавил он. — Я вёл себя как последняя сволочь, знаю. Но… — он помолчал, и я услышал его сопение. — Малышка, я не могу видеть тебя рядом с ним.

Я услышал, как ножки стула скрипнули, и строгий голос Кэтрин.

— Ты изменил мне. Дважды, — произнесла она, явно теряя терпение. — А сейчас, прийдя сюда, изменяешь своей… как там её зовут. Я не сомневаюсь в том, что сама частично виновата в нашем расставании, но ты редчайший фрукт. Не звони мне и не пытайся увидеться со мной снова.

Я довольно улыбнулся.

— А теперь просто уйди, — сказала Кэтрин устало.

— Крошка, — выдохнул он, и я услышал шарканье.

— Андрей! — выкрикнула она. — Нет!

Я ворвался в класс, но тут же застыл как вкопанный. Андрей согнулся пополам, прижав руку к щеке, а Кэтрин смотрела на него сверху вниз, в ярости. Она его ударила.

— Давай представим, — почти прорычала она. — Что мы сейчас в параллельной вселенной, где у тебя есть мозги. Кивни, если понял, что с тобой будет, если ещё раз ко мне притронешься.

Он хмуро посмотрел на неё, и вид у него был в высшей степени оскорбленный. А затем они оба повернули головы в мою сторону. Кэтрин моргнула, но снова переключила внимание на него, положив руки на бёдра. Андрей выпрямился, потирая щеку.

— Да чего я вообще удивляюсь? — сказал он ехидно, направляясь к двери. — Ты так быстро дала мне. Вот и ему, долго ждать не пришлось.

Протянув руку, я схватил его за шиворот. Мне хотелось, чтобы этот говнюк больше к ней не приближался, чтобы даже воспоминаний о нем не осталось.

— Глеб! — командным тоном произнесла Кэтрин.

Я притянул Андрея к себе и, посмотрев ему прямо в глаза, прошептал:

— Притронешься к ней ещё раз, и тебе не придётся беспокоиться о том, что она с тобой сделает.

И с этими словами вытолкнул его за дверь в коридор.

— Зачем ты пришёл? — спросила Кэтрин, стоявшая у меня за спиной. — Ты ничуть не лучше него. Тоже можешь убираться.

Я покачал головой, зная, что она права, но мои ноги будто прилипли к полу.

— Нет.

— Глеб, какого черта ты от меня хочешь? — заорала она.

Я повернулся и одним прыжком оказался рядом с ней.

— Этого, — и, притянув к себе, прильнул к её губам, коснулся нежного языка.

Она уперлась кулаками мне в грудь и оторвалась от меня.

— Не трогай меня. Иди и найди ту девушку, которая тебе так сильно понравилась. Она же позволяет тебе делать с ней все что угодно, не так ли?

Её злость, её жаркое дыхание распалили меня ещё сильнее, и я обхватил её рукой за шею, не давая выскользнуть.

— У меня не было девушек после тебя, — прошептал я ей в губы. — И я никого, кроме тебя, не хочу. Я впервые точно знаю, где и с кем хочу быть, Кэтрин.

Она отстранилась, по её щекам текли слезы.

— Нет.

— Ты тоже это чувствуешь, — я хотел, чтобы она меня выслушала. — Мне не нужно, чтобы ты все время была со мной. Я не хочу, чтобы ты меня любила. Просто приходи, когда я зову, и ложись в мою постель, когда я прошу.

Её губы задрожали, она пыталась высвободиться.

— Кроме тебя, никого не будет, — пообещал я. — Ты единственная, кто мне нужен.

Поцелуй заглушил её всхлипы. Обхватив её задницу, я прижал её к краю стола и стал целовать жестко и страстно, ощущая на языке соленый привкус пота. Отстранился, увидев испуганный взгляд, а потом смел все бумаги со стола на пол, усадил её на стол и снова целовал.

— Скажи это, — потребовал я. Мне необходимо было услышать эти слова.

Но она просто отстранилась, сняла с меня футболку и бросила её на пол. Тяжело дыша, я рванул на себе шорты, а она расстегнула пуговицы на блузке.

Мой член вырвался на волю. Я был в полной боевой готовности - так она действовала на меня.

Я хотел её до боли. Прикусив нижнюю губу, я усадил её на край стола. Ухватив полоску трусиков под юбкой, сорвал их с её влажной, горячей кожи.

— Когда я позову. Когда я скажу, черт возьми.

И вошёл в неё.

— Ах.. — простонала она, обвив мою шею руками.

— Черт, — выругался я. — Как же хорошо.

Наклонившись и обхватив её за шею, я работал бёдрами, погружаясь в неё до самого конца. Её лоно сжималось вокруг меня, а я двигался все быстрее.

Её прерывистое горячее дыхание обжигало мою кожу, я запустил пальцы ей в волосы, удерживая рядом. Когда она впилась ногтями в мои руки и вскрикнула, я сжал её крепче и ощутил, что она укусила меня в шею.

— Сильнее, — взмолился я, все ещё удерживая её за волосы, прижимая к себе её голову.

Она укусила сильнее, пытаясь не кричать, а я упивался её стонами.

— Скажи, — потребовал я. — Мне нужно это услышать.

Запрокинув голову, она посмотрела на меня и прошептала:

— Черт, малыш, как приятно. Мне нравится, когда ты во мне.

Сузив глаза, я повторил, уже жёстче:

— Скажи это.

— А-ах.. — простонала она, закрыв глаза. — Я буду твоей маленькой шлюшкой. Обещаю.

Какого хрена? Что она делает? Зачем она все опошляет?

Я развернул её и задрал юбку.

— Ты знаешь, что я хочу услышать, Кэтрин, — сказал я, снова входя в неё. — Скажи это, черт возьми!

Она приподнялась на руках, а я одной рукой держал её за бедро, а другой взял за горло, прильнув губами к её бархатной коже.

— Да, трахни меня, вот так. Нравится тебе, малыш? Как я тебе?

В глазах помутилось, и я закрыл их, почувствовав, как все внутри переворачивается.

— Не надо, — прошептал я ей в шею. — Не говори так. Это не ты. Ты же знаешь, что я хочу услышать. Три слова. Пожалуйста.

Мне было хорошо, но хотел я не этого.

Не так.

Мне нужна была моя Кэтрин.

Она запрокинула голову назад, прильнув к моей груди:

— Хочешь это услышать?

Капля пота скатилась по моей спине, и я поцеловал её в шею, почувствовав облегчение.

— Да.

Она повернула голову и произнесла едва слышно.

— Я люблю тебя.

Я резко открыл глаза.

— Нет.

— Я люблю тебя, Глеб, — печально произнесла она. — Я так сильно тебя люблю.

— Хватит.

— Я люблю тебя, — она склонила голову вперёд, тихо заплакав. — Я люблю тебя.

Я стал двигаться медленнее, потом остановился, моя спина напряглась. Я зажмурился.

— Детка, не надо.

— Я люблю тебя, — повторила она сквозь слезы, качая головой. — Только тебя.

Опустив голову, я медленно отошёл. Мне было стыдно поднять взгляд. За что ей любить меня? Она заслуживала настоящего мужчину, а не испуганного подростка.

Я уставился в пол. Боль разливалась по телу. Наощупь застегнув шорты, я отступил назад.

Кэтрин выпрямила спину и повернулась. Её руки висели по бокам, но плечи были напряжены, и вся её поза выражала решимость. Она не сводила с меня взгляда, а я не мог посмотреть ей в лицо.

Её плиссированная юбка была спущена до колен, белые балетки стояли в сторонке на полу. Все казалось застывшим. Голубая блузка без рукавов сползла с плеч, а под ней, на прекрасной загорелой коже, блестевшей от пота, виднелась белая ткань бюстгальтера.

Моя девочка. Моя. Она ждала, пока я сделаю или скажу хоть что-нибудь, поведу себя по-мужски, а я не мог найти в себе смелость.

Было так тихо, что я услышал, как она сглотнула. Потом она молча застегнула блузку, заправила её в юбку и вышла из кабинета.

Я провёл рукой по волосам. Впервые в жизни мне хотелось напиться. Прежде я никогда не пытался уйти от действительности таким способом.

Я направился к двери, по пути прихватив футболку. Домой. Я поеду домой, напьюсь и вырублюсь. Черт возьми, я понятия не имел, что мне делать без неё.