Но Ваня только испуганно смотрел на дядю: за столько лет отвык и, можно сказать, не узнавал. Дрожащими руками он потянулся к слуховому аппарату, но из-за дрожи никак не получалось сделать то, что хотел.

 — Отключился? — спросил Бас, имея ввиду аппарат. Ваня кивнул, прочитав по губам.

Бас повернул голову племянника и покрутил небольшое колесико, прибавляющее громкость. Как только Рома начал нормально зарабатывать, он первым же делом отослал матери крупную сумму, чтобы наконец можно было провести Ване операцию и он мог полноценно слышать. И переводить деньги потом парень не перестал.

 — У тебя есть ключи?

Ваня кивнул и открыл дверь. Рома зашёл и в глаза сразу же бросилось то, что мать сделала ремонт. Правда, обои на одной из стен в коридоре она по непонятным причинам так и не переклеила. Ту самую, где впиталась кровь братьев, один из которых теперь покойник.

Он открыл дверь в свою бывшую комнату и понял, что, несмотря на ремонт и новую хорошую мебель, мать все равно надеялась и ждала, что сын вернётся и эта комната его ждала. Боже, только бы дождалась… Рома не сможет простить себе, что так редко звонил и ни разу не навестил.

 — Так, — он обратился к Ване, — тебе, наверное, няньку надо будет нанять.

 — Зачем мне нянька? — искренне удивился мальчик. — Я что, маленький?

 — Маленький или нет, но кому-то нужно будет гладить тебе одежду, проверять уроки и заниматься прочими школьными делами. У меня на это времени не будет.

 — Всё равно не понимаю. Со мной же Кира.

 — Кира? — недоуменно выгнул бровь парень, услышав имя двоюродной сестры.

 — Да, она приехала из Воронежа и живёт со мной, пока бабушка лежит в больнице.

 — И где же она теперь и почему ты тогда живёшь у соседки?

 — Появились срочные дела дома, а у соседки я живу всего три дня. Завтра обещала вернуться.

 — Ясно… Не обрадуется.

 — Можно я пойду к Стасу? — тихо спросил мальчик. В обществе дяди ему было некомфортно и он молился, чтобы тетка приехала как можно скорее.

 — Можно. Ключи я пока себе оставлю.

Рома кинул вещи и, выпытав у соседки адрес больницы, полетел к матери. Женщина, увидев сына, не поверила своим глазам и долго плакала. Бас с трудом успокоил её, пообещав больше никуда не улетать и не волновать её больное сердце.

Покидая больницу через час ему в голову вдруг пришла мысль, что он навестил не всех. Пусть его там и не ждут, но…

Парень сбил замок с гаража и смахнул пыль с мотоцикла, неиспользовавшегося столько лет. Что ж, родной, твой час пришёл снова. Конечно, скоро тебя заменит машина, но пока что тобой, служившим верой и правдой, будут пользоваться. Разогнавшись, Бас успевал разглядывать пролетающие мимо пейзажи и радостно отмечать, что они не поменялись. Он был счастлив, что вернулся назад. Америка дала ему раскрыть крылья и взлететь, но Россию, где он начинал ползать, она не заменит никогда.

Наконец Рома выехал к кладбищу и, бросив мотоцикл, стал плутать между могилок, пока не нашёл нужную — она была самой заросшей. Он окинул взглядом памятник брата и на душе заскреблись кошки. Это неправильно, что Денис застрял в возрасте двадцати пяти лет и теперь старше Рома. Так не должно быть.

Он закатал рукава рубашки и принялся прибираться на могиле, избавляясь от сорной травы. Когда закончил, Бас оперся на оградку и минут пять сверлил взглядом могильную фотографию. А потом вдруг начал говорить:

 — Вот вроде столько дерьма наворотил ты, а извиняюсь как дурак я. Хотя и не умею… Но Влад втык уже дал, пришлось научиться. И… Простишь, Денис? Простишь, что я лишил тебя возможности вылечиться и жить? На деле я не верю, что все эти ужасы — убийства и… изнасилование — совершал ты. Это всё твое искаженное болезнью сознание, а ты сам был неплохим, в целом, человеком, — он немного помолчал и зачем-то добавил: — Ваня похож на тебя…

Над могилой долго кружил черный ворон, а теперь эта умная птица плавно спикировала на памятник и в упор смотрела на Баса, но ему почему-то не было жутко.

 — Я странно себя чувствую, Денис. Такое ощущение, что я теряю самого себя и играю чужую роль, хотя, казалось бы, это то, чего я хотел — престижная работа, денег — хоть оригами делай.

Он говорил долго, рассказывал о своих переживаниях и почему-то точно, знал, что слова не уйдут в пустоту, хотя к верующим себя причислить не мог, но… видимо, не сейчас. Уходя, Рома произнёс напоследок:

 — Мне очень хочется верить в то, что ты обрёл покой. Несмотря ни на что.

Ворон поднялся в воздух, опустился на плечо Басу и сидел там до тех пор, пока парень не покинул кладбище. Затем птица посмотрела ему в глаза, а через секунду улетела и к Роме пришло осознание: Денис его услышал.

Домой он не спешил и поэтому поехал ещё дальше от города, чтобы проветрить мысли и привести себя в порядок. Он приехал в небольшую посадку, где бродил промеж деревьев в раздумьях о том, что же делать дальше, пока не наткнулся на скакавшего кругами черного лабрадора. Рома застыл на месте и пес, заметивший человека, радостно кинулся к нему. Парень не смог отказать псу в ласке.

 — Ты чей такой, а? Домашний вроде, как забрел сюда?

Послышался треск веток. Вот, наверное, и хозяин. Бас поднял глаза и острая нехватка кислорода, накрывшая так внезапно, отозвалась пятнами темноты в глазах. Перед ним стояла Варя. Несмотря на то, что девушка очень повзрослела, изменила стиль одежды и покрасила волосы, узнать её не составляло труда. Даже если бы она полностью перекроила лицо с помощью пластики, он всё равно узнал бы её даже из тысячи людей. Это же Варя, как её можно не узнать?

Сердце забилось в бешеном ритме, когда она опустилась перед ним на колени. Бас нес какой-то бред, лишь бы сказать ей хоть что-то и она ответила.

А когда их губы соединились, то смог воскреснуть из того болота, в которое погрузил себя семь лет назад.

Они ввалились в квартиру Баса, не переставая целоваться и не в силах оторваться друг от друга.

 — Ремонт? — спросила Варя.

 — Ага, — он сжал её талию сильнее.

 — Погоди, — она отстранилась, тяжело дыша, — а почему эту стену не переклеили?

 — Домыслы матери, — Рома пожал плечами.

Варя подошла к стене и пальцами коснулась нескольких побледневших красных пятен, расползшихся в отвратительные кляксы. Взгляд помутнел и она чуть склонила голову к плечу, не переставая водить пальцем по пятнам. Она повернулась к Роме и в глазах пробежала легкая тень сожаления. А затем Варя, словно завороженная, подошла вплотную и стала расстегивать пуговицы на его рубашке.

 — Варь, давай хоть до спальни дойдём, — он попытался отшутиться и остановить её руки, думая, что так далеко она точно не пустится. Хотя очень бы хотелось… Но девушку интересовало другое и она оттолкнула руки Ромы. Теплыми пальцами Варя коснулась огромного шрама на ребрах, который всегда почему-то был гораздо холоднее остальной кожи на теле.

 — Всё? Потрогала, насмотрелась? Я могу застегнуться?

 — Да, прости, — она смутилась.

 — Сходи-ка пока наведи тут свои порядки. Ты любила это делать раньше.

Они разговаривали так, словно не было семилетней пропасти.

Варя занялась изучением переделанной гостиной. На стенах висели грамоты и награды Вани за участия в школьных олимпиадах. Особенно он отличился в области химических экспериментов, хоть был ещё и очень мал для химии, но, видимо, достаточно умен.

Вдруг Варя крайне неаккуратно повернулась корпусом и сбила рукой со стола большой стакан, наполненный синей жидкостью, очевидно, чем-то для экспериментов Вани. Светлое платье тут же впитало синеву, ноги покрылись синей и неприятной плёнкой. Девушка обругала свою неловкость.

 — Ром… — она вышла из гостиной в поисках внезапно пропавшего Баса, чтобы оповестить его о том, что ей нужен душ.

 — М? — дверь ванной открылась, являя ей разыскиваемого. Он нагло ухмылялся, видя округлившийся рот Вари и похотливый взгляд, блуждающий по его телу. Из одежды на нем было только полотенце на бедрах. Бас видел, что Варя с трудом подавляет свое желание и нагло пользовался этим, чтобы вогнать свою отличницу в краску. Хотя уже не свою…