— Привет, — поздоровался с ней муж.
— Привет, — шокировано ответила девушка.
Марк выглядел совершенно иначе. Лицо осунулось и заросло щетиной, которая прибавляла ему пару-тройку лет. Ещё год можно накинуть за залегшие под глазами тени и ещё один за отпечаток усталости и смертельной тоски. Его глаза покраснели, а щеки впали, будто все эти дни он не ел.
— Марк, ты чего? Возвращайся домой, не дури! Подумаешь, поругались с Катькой! Все ругаются. Как поругались, так и помиритесь.
— Нет, Варя, не помиримся, — он едва шевелил пересохшими губами. — Вот почему вы, девушки, так любите унижать нас, мужиков? Растаптывать. Делать больно. А затем наблюдать за нашей предсмертной агонией. Почему?
Варя не понимала, о чем он говорит, ведь Катя не натворила чего-то глобального. В самом деле, не передала же она Роме всю подноготную Ланграста! Вот это было бы предательство…
— Марк…
— Мой отец погиб, — перебил её муж и Варя в ужасе прикрыла рот ладонями. — Сердечный приступ сразил прямо на улице. И ни одна сволочь не помогла ему.
Марк посерел ещё больше. Варя обняла его и, утешая, поцеловала в макушку. Он не сопротивлялся.
Что-то засаднило в груди. Девушка прониклась жалостью и к Юре, которого все как один характеризовали как прекрасного человека, и к Марку, который был привязан к отцу больше всех.
Перед глазами пробегали воспоминания, связанные с этим мужчиной. Юра всегда хорошо относился к Варе и повторял, что она принесла радость в его семью. Кто же знал, что наоборот…
— Боже, Марк. Это ужасно. И я… Я так сочувствую тебе. Мне так его жаль, — девушка говорила абсолютно искренне и от сердца.
— Я всё проебал, Варя. Я всё проебал. Он считал меня самым достойным, а я опозорил его фамилию. Я проебал тебя, проебал Ланграст, проебал Катю. А вместе со всем этим свою жизнь.
— Не говори так! Всё наладится, слышишь? Всё наладится. Я понимаю, тебе сейчас очень-очень больно и нет даже лучика света в этом темном мраке. Но тебе нужно держаться! Потому что ты сильный, Марк. Я знаю это.
— Нет. Я тря-я-япка. Тряпка.
— Нет!
— Да. Потому что я приехал попрощаться.
— Как это попрощаться? — опешила Варя.
— Я уезжаю. Куда-нибудь в Питер. У меня есть там один филиал. Попробую начать поднимать Ланграст. Это всё, что мне осталось.
Марк протянул ей лист с адресом. Варя приняла его и он тут же промок от упавших на неё слезинок.
— Когда захочешь развестись, просто подай заявление в загс. После нескольких моих неявок нас разведут насильно.
— А если я не захочу? — Варя зажмурилась и помотала головой.
— Захочешь. Рано или поздно Рома возьмёт эту крепость, — горько усмехнулся парень. — Уже брал. Приезжай, если понадоблюсь. И просто так тоже приезжай. Не чужие же ведь друг другу, за восемь-то лет, м? Я буду тебя ждать.
— Я приеду. Я приеду…
— Не будем плакать. Всё будет хорошо?
— Всё будет хорошо. Удачи, Марк. Я в тебя верю.
====== Часть 55 ======
Варя открыла дверь и пропустила в квартиру Баса, несущего в руках огромную коробку.
— Куда?
— Заноси в спальню, — девушка махнула рукой в сторону комнаты.
Рома поставила коробку на стол и с удивленным видом повернулся к Варе, явно ожидая объяснений.
— Ты сказала, что из магазина нужно забрать только детскую одежду. А там явно не только одежда, судя по весу-то!
— Ошибаешься.
Варя, придерживая живот, потянулась через весь стол за канцелярским ножом, но Рома оказался быстрее и проворнее и, перехватив нож первым, подал его ей. Варя благодарно улыбнулась, но в тот же миг улыбка сползла с её лица. Она поймала на себе взгляд Баса, который тот старательно прятал от неё. И страшно было не то, что он смотрел на неё. Страшным являлось то, что в его глазах читалась. Неудачно скрываемая влюблённость, слепое обожание и надежда. С досады Варя едва не хлопнула кулаком по столу. Потому что её сердце отзывалось взаимностью, сладко замирало и требовало у хозяйки хотя бы короткого объятия, в котором Бас бы ей точно не отказал.
Девушка прикрыла глаза и с трудом выдохнула. Нельзя. Ни в коем случае нельзя. Опять обидит. Опять сделает больно. Опять разорвёт сердце в хлам и уйдёт, будто так и нужно. Он бросал её раз, бросал второй и третьего раза она не выдержит. Тогда уж впору будет вешаться.
Сто раз Варя пожалела, что повелась на поводу у своей слабости и подпустила его к себе недопустимо близко. Нельзя было позволять ему пробивать эту броню! А возвести её снова она не в силах, когда Бас снова стал таким нежным и обходительным с ней. Гораздо проще было ненавидеть его, когда ненависть была обоюдной. А сейчас приходилось и мучиться самой, и мучить его. Больше всего на свете Варя желала спрятаться от всего мира в его сильных и надежных руках… Но надежными для неё они больше не были. Любовь Баса была своеобразной. Глупой, безрассудной, немножко грубоватой, но очень-очень сильной. Вот только веры в ней не было. Рома упорно отказывался верить в то, что Варя должна пройти все испытания с ним. Он пытался уберечь девушку от них, а в итоге всё получалось ещё хуже.
— Ты чего? — спросил парень, обеспокоенный её тяжелыми вздохами.
— Поясницу прихватывает, — Варя почти и не соврала, всего лишь умолчала о своих чувствах.
Живот стремительно рос не по дням, а по часам и его было уже не спрятать ни под какой даже самой свободной одеждой, поэтому Варя старалась как можно реже появляться на улице. Часть веса живота приходилась на спину и поясница начинала нещадно ныть. Не спасал даже специально бандаж, привезенный Ромой черт знает откуда по просьбе Вари. Девушка попросила привезти его хоть какой-нибудь, хоть кусок бинта, если это облегчит её ношу. Но кто же знал, что Бас сорвётся с рабочего места, скинет все дела на бедного Феликса и начнёт колесить по городу, выискивая только лучшее. Правда, Варя не знала, что это стоило ему ночного сна. Всю ночь парень просидел над статистикой, которую кровь из носу должен был доделать к утру и не затормозить рабочий процесс. Девушка никогда не видела работающего (а тем более головой) Баса и не могла даже представить себе подобное.
— Ты уверена, что это нормально?
Как только Роме было позволено открыто интересоваться их дочерью и самочувствием Вари, парень трясся над ней как наседка. Любое отступление от слова «хорошо» вызывало в нём бурю далеко не положительных эмоций и нервно подрагивающее веко. Боже, а что же будет, когда ребёнок родится и начнёт болеть? Он установит дома медицинское оборудование и будет измерять её пульс и количество вздохов каждые десять минут?
— Бас, было бы ненормально, если бы не болело, — Варя посмотрела на него как на дурака, разве что пальцем у виска не покрутила. — Она же растет, — девушка с нежностью погладила себя по животу, — естественно, что мои органы претерпевают изменения. Как без этого?
Малышка, в отличии от своей матери, росла и крепчала, готовясь ко дню родов. Который, между прочим, приближался всё стремительнее. Девочка должна была родиться к середине или концу апреля. Сейчас же только-только вступил в свои права март, недели перевалили за тридцатую. Варя не могла не радоваться этому. Помимо того, что она давно жаждала встречи с дочкой, ей не терпелось разрешиться от беременности. Девушка, безусловно, очень любила своего ребёнка, об ином не могло идти и речи. Но беременность далась ей тяжело и очень выматывала. Ужасный токсикоз в первые месяцы, когда выворачивало наизнанку от малейшего дуновения ветерка и безумная потеря в весе. Больше всех тогда натерпелся Егор, всюду водивший обессилевшую сестру под руки и ухаживавший за ней в меру своих возможностей и даже больше. На молодого парня свалилось слишком многое: забота о беременной сестре, работа по дому, уход за собакой, а ведь нельзя было и забрасывать учебу. Егор расстраивался, что в ближайшее время не сможет найти работу и повиснет на шее у сестры и родителей. Он не привык быть зависимым от кого-то и такие обстоятельства угнетали его. Егор пытался успеть везде и сразу. Днём он помогал сестре, учился и старался не забывать о родителях, заходить к ним хотя бы раз в два дня и помогать по дому и им. То кран подтекает, то Полина в пылу злости выбьет винты из шкафа. А ночью парень старался догнать то, что не успевал днём в университете. А не успевал он очень много, зачастую на парах не слушая преподавателя, а пытаясь грамотно распланировать день и сделать как можно больше дел.
