— Ты не посмеешь. Я ему не дядечка с улицы, я его отец.

 — Какой ты отец, Бас? — простонала Варя. — Ты никогда не хотел ребёнка так, как хотела его я. Всегда говорил о том, что это проблема, которую нужно решать. И я избавила тебя от неё.

 — Люди меняются. Мне уже не двадцать лет.

 — Люди — да, а ты нет. С чего ты вдруг так вцепился в этого ребёнка?

Рома наклонился к ней и, щекоча частым и прерывистым дыханием шею, зашептал:

 — Мой отец был ужасным человеком, который плевать хотел на своих детей. Нас у него было четверо — две девочки до брака с матерью и мы с Денисом. И всех он ненавидел одинаково сильно. Всех мучил и тиранил в те моменты, когда не игнорировал. Я не хочу стать похожим на него. Я хочу, чтобы жизнь этого ребёнка была лучше моей и он никогда не познал того ада, через который пришлось пройти мне.

 — Мне жаль, — её голос не дрогнул и нельзя было понять, правду ли она говорит или стала холодной бесчувственной сукой, — но моего решения это не изменит. Ты не нужен нам.

 — Нам? Говори уж честно, тебе.

Варя протяжно вздохнула и приложила ладони к вискам. Мигрень атаковала в самый неподходящий момент.

 — И мне тоже. Я не готова терпеть твоё присутствие рядом. И, кроме того, какое воспитание ты можешь дать? Чему ты научишь ребёнка? Как держать в страхе половину города? Как нарваться на проблемы с законом? А, может, подскажешь какую траву лучше курить? Нет-нет-нет, я знаю. Покажешь ему, как правильно играть в прятки. Да так, чтобы семь лет никто найти не мог! Прекрасно!

Рома отвернулся. Он и без последней фразы знал, что всему виной его бегство. Варя не могла простить ему этого, хотя, наверное, и не пыталась. У неё ведь теперь есть Марк. Но она не знала, что страх стать таким, как отец, был сильнее его. От себя не уйти — единственная разумная вещь, которую он произнёс за все годы жизни. И ведь именно отец посеял зерно сомнения в душе Баса, которое проклюнулось и… выросло в такое вот раскидистое дерево проблем.

 — Я не пойму одного, — он судорожно сглотнул, — как, черт возьми, работает твоя любовь? Ты любила меня, когда у меня не было ни гроша за спиной и я ходил в долгах, как в репьях. Когда я был хуже подростка и даже думать не хотел о будущем. Что ты нашла во мне тогда и почему не принимаешь сейчас, когда я могу положить к твоим ногам всё, что угодно?

 — Потому что я сама в состоянии сделать это. А того парня я действительно любила куда больше, чем тебя. У него не было денег и цели в жизни, но у него было нечто более важное — искренность и понимание ценности дружбы и любви. Сейчас же ты не ценишь никого, кроме себя и денег.

 — Неправда.

 — Нет, Бас, правда. Ради денег ты готов пойти на всё, даже залезть в петлю, а потом вылезти оттуда с невозмутимым видом и сказать «Ну и где мои бабки?!». Думаешь, я не знаю, что ты до сих пор не завязал с криминалом? Не знаю про контрабанду, которой ты занимался и занимаешься до сих пор? И многое другое. Ты не можешь жить честно, тебе обязательно надо кого-нибудь обмануть, обворовать, но лишь бы тебе было хорошо.

 — Ну и что? — Бас смотрел на неё исподлобья. — От моей контрабанды не пострадал ни один человек, а компании, которые я перекупил и сделал из них Глобал, всё равно терпели крах.

 — Ты ведь и сделал так, чтобы они рухнули, а затем за бесценок купить их! Это честно по-твоему?

 — А даже если и нет? Так живут все, Варя! Если думать о чужом благополучии, недолго и ноги протянуть! Может поэтому я и смог пробиться и всегда на десять шагов впереди твоего правильного и честного Марка?!

 — Убери руки. Я хочу домой.

 — А я хочу общаться со своим ребёнком. Ты не имеешь права лишить меня этого!

 — Да что ты? — Варя положила руки ему на плечи и сжала в кулаках тонкую рубашку. — Я имею право на всё и я сделаю это. Если понадобится — заведу десяток ротвейлеров и спущу их на тебя, но к ребёнку ты и на пушечный метр не подойдёшь!

 — Поговорим об этом в суде, куда я приду подтверждать отцовство и получать разрешения на встречи. И твоё желание тут роли не играет!

В нём вспыхнул второй огонь — огонь ненависти. Он соперничал с первым, грозя спалить Баса дотла. И он не знал, какой из огней победит.

Девушка хрипло рассмеялась.

 — Ты забываешь, из какой я семьи. Мой отец — лучший из лучших адвокатов страны, мой крестный дышит ему в затылок. Неужели ты думаешь что хоть один судья осмелится пойти против двух самых сильных юристов? Более того, ты не найдёшь ни одного адвоката, который решится с тобой сотрудничать — опять же, мой отец умеет убеждать.

 — Как бы ты ни брыкалась родственниками, тест ДНК не обманешь.

 — При желании я доплачу и ни один тест не докажет, даже если это правда.

Рома зло фыркнул.

 — Какая же ты сука, Варя!

 — Ты сделал меня такой. Ты отравил жизнь мне, я не позволю отравить жизнь и ребёнку только потому, что я сглупила и его отец ты, а не Марк, как он того заслуживал.

Вдруг Бас отпрянул от неё и повернулся спиной. Кулаки сжались против воли. Перед ним стоял Марк, но он был на удивление спокоен и, казалось, даже не настроен на выяснение отношений. А вот у Ромы кровь закипела ещё сильнее, но он понимал, что тут сделать ничего не сможет, его тут же скрутят охранники Влада. Да и как себя поведет сам Влад, уже разозленный кем-то и готовый побить хоть кого-нибудь, неизвестно.

 — Пошли, — Марк взял Варю за руку и, оттолкнув вставшего во весь проход Баса плечом, повёл её к выходу.

 — Ты считаешь это нормальным?! — заорал ему Рома.

Марк замер в процессе шага и, постояв в раздумьях несколько секунд, медленно повернулся к нему. Провокация сработала.

 — Марк, пожалуйста, не надо! Он дебил, не реагируй! — Варя запаниковала и дернула его за рукав, но муж продолжал стоять на месте.

 — То, что она уходит со мной, а на тебя кладет болт? Ну извини, дружище, так бывает в жизни, — Марк обращался к Роме, а девушку передернуло: никогда ещё голос мужа не был таким ядовитым.

 — Уходит с тобой беременная от меня, — хмыкнул Бас, — прекрасно, верно? Она наставила тебе рога, залетела, а ты продолжаешь ходить оленем с ней под ручку. Видимо, большего тебе и не светит.

Марк подошёл к нему вплотную, борясь с впервые возникшим в жизни желанием разбить кому-то лицо.

 — Может, она и переспала с тобой по глупости. Но выбрала она всё равно меня, а не тебя. И никогда уже не выберет. Она не твоя. Смирись с этим.

Парень отошёл к жене и они наконец-то добрались до выхода.

 — Но и твоей она тоже не была и не будет! Она никогда не любила тебя так, как меня! — прокричал вслед Рома. — А опеки над ребёнком я всё равно добьюсь, что бы ты ни делала, Варя.

Сев в машину, Марк поехал не сразу. Он долго сидел просто так, положив руки на руль и тяжело дышав.

 — Не слушай его, — прошептала Варя, — что он может знать о любви? Он, наверное, кроме себя и не любил-то никого. То, что он сказал…

 — Правда, — жестко осадил её он и повернул ключи в замке зажигания, — и я знаю это и без него.

====== Часть 47 ======

— Марк, вы меня слушаете? — мягкий голос Феликса с характерным американским акцентом выдернул его из раздумий.

 — М? — парень повернул голову. Очередные нудные переговоры, где он один против двух. Вместо себя Рома опять послал своих замов и Катю, но говорил только Феликс. Катя копошилась с бумагами, перекладывая их с места на место, второй зам угрюмо молчал и сверлил Марка взглядом, под которым тому становилось очень неуютно. Черт, он даже секретаря с собой не привёл. Марк взял себя в руки и смерил второго зама, имени которого не запомнил, таким же тяжелым взглядом.

Парень все это время думал о том, что выкинула Варя на этот раз. Она во всеуслышание заявила родителям в том, что ребёнок — не от Марка. Юра только тяжело вздохнул и закатил глаза. Реакция Артема была более бурной — он ударил кулаком по стулу так, что он упал на пол. На Марка все смотрели как на дурака, даже Яна. Ни жену удержать не смог, ни собрать волю в кулак и оставить её после предательства.