Но теперь Варя не хотела ничего. Потому что всё будет совсем не так, как она мечтала. Девушка уже видела начало этого кошмара: с самого утра ей не дадут прохода журналисты и к началу церемонии Марк, уставший от них отбиваться, будет изрядно злым и нервным. Если он, конечно, вообще захочет жениться. А он не захочет, если всплывет измена. Из-за этого Варя не сможет сосредоточиться на торжестве и будет всё время корить себя за минутную слабость, которая может стоить ей мужа. Нормального человеческого общения с гостями тоже не получится, всё время придётся держать маску: помимо друзей и родственников будут приглашены и многие партнеры Марка по бизнесу и люди, поддержавшие открытие Вариной галереи.

Холодная вода, которой Варя плеснула себе в лицо, попала в легкие и девушка закашлялась и снова заслезились глаза. Но отчего: от излишков воды или при мысли о Марке? Он не выдержит. Он утонет в этом море лжи.

 — Варя, быстрее, — постучался и зашептал Егор, — мать уже поднимается.

Она резко вскинула голову и больно хлестнула себя мокрыми волосами по спине. В зеркале тут же отразилась недовольная жизнью физиономия. Время надевать маски.

Варя бродила по пустым залам своей галереи — она была закрыта и сейчас, в свободное от посетителей время, девушка набиралась сил для следующего дня. Она разглядывала картины, которые скупала на протяжении двух лет, чтобы явить миру только действительно стоящие произведения. В основном холсты были написаны совсем молодыми, но очень талантливыми ребятами, которым не хватило денег пробиться в массы. Было очень грустно, что для того, чтобы твои картины публиковались, надо было платить баснословные суммы. Варя же делала наоборот — платила за то, чтобы иметь право эти картины показать

Она остановилась у одного из морского пейзажей. За горизонтом было изображено солнце, окрашивающее небо закатом, а голубые волны выходили за границу берега. В глазах защипало, а тело обдало жаром. Эту картину ей подарил Марк.

 — Волны. Они напоминают мне тебя, — улыбался парень.

 — Почему? — Варя не знала, радоваться такому сравнению или нет.

 — От них тоже не знаешь, чего ожидать. Сегодня это тихая гавань дающая тебе приют, а завтра цунами, в котором ты захлебнешься. Только от волн зависит, будут ли они благосклонны к тебе или убьют одним касанием.

В тот день Варя стушевалась и молчала до самого вечера, боясь, что когда-то успела сделать ему больно. Спросить же не решалась. Но всё оказалось гораздо прозаичнее — Марк просто слишком хорошо узнал её за эти семь лет и ждал этого цунами, понимая, что оно неизбежно. Но почему же ты не попытался защититься? Почему ты не боишься утонуть? А, может, ты хороший пловец по жизни?

Девушка отвернулась от картины и пошла в свой рабочий кабинет. Это была небольшая комнатушка, но достаточная для того, чтобы Варя могла проверять здесь работу бухгалтерии. И первое, что бросилось в глаза — портрет юной восемнадцатилетней девочки в черно-белом цвете, написанный много лет назад. Варя ещё не включила свет, но, видя очертания рамки, видела и его. Досконально, вплоть до всех черточек на волосах и крошечных дублирующихся родинок над губой. В первый год после отъезда Баса Варя просмотрела его чуть ли не до дыр, ведь это было единственное, что у неё осталось, не считая несколько фотографий в телефоне. Много лет она берегла его. Много лет едва ли не молилась на то, что было нарисовано рукой Ромы. Много лет врала Марку о его происхождении.

Марк… Варя остервенело ударила ладонью по выключателю и свет на секунду ослепил её. А в следующее мгновение раздался звук битого стекла — портрет полетел на пол. Девушка тяжело задышала и ногой загнала осколки под стол. Подняв с пола лист, она в последний раз вгляделась в растянутые в улыбке губы. Ты убил эту искреннюю улыбку, Бас. Ты всё убил.

В груди неистово жгло с каждым оторванным кусочком бумаги, который летел в урну, а их было много. Схватив со стола зажигалку, когда-то забытую тут отцом или крестным, Варя щелкнула ею и, несмотря на пляшущий огонек, кинула её в ведро. Оно моментально вспыхнула и девушка с пугающим равнодушием смотрела как сгорает нечто дорогое ей. Дав прогореть содержимому урны ещё пару минут, Варя затушила огонь из литровой бутылки с водой.

Чтобы занять мозг хотя бы подобием чего-то полезного, она включила ноутбук и принялась листать новости. Но весь интернет пестрел только одной — головной офис Глобала перебрался в Россию. Пока что он будет находиться в арендованном здании, но совсем скоро будет расчищена территория в центре Москвы и там начнётся строительство махины с логотипом «Глобала». И всего в нескольких километрах от «Ланграста» Марка. Варя в ужасе прикрыла рот рукой и схватилась за телефон. Почему, почему, почему это произошло аккурат перед её свадьбой?! Почему всё дерьмо происходит перед началом замужней жизни, которая, вообще-то, должна быть счастливой и безоблачной?

 — Привет, — раздался чуть уставший голос Марка на том конце.

 — Привет. Нормально доехал?

 — Вполне, но мне едва хватило бензина до заправки. Боялся, что машину придётся толкать.

 — Как же ты уровень бензина проглядел?

 — Отвлекся. С этими счетами и требованиями рабочих, выполнить которые не могу, совсем голову потерял.

 — Марк… Ты уже видел? — осторожно спросила Варя.

 — Что?

 — Новости.

 — И?

 — Что «и»? Ты, значит, что-то не то видел.

 — Ты про Глобал?

 — Да. Он теперь в Москве.

 — Я это знал ещё днём, когда сел самолёт с Феликсом Харрисоном. Ну и, думаю, владелец вместе с ним.

 — Тебя это вообще не трогает? Почему ты так спокойно реагируешь?

 — Боже мой, что делать, как быть! — заорал в телефон Марк. — Варя, срочно собирай вещи, мы мигрируем в Германию! У меня там родственники. И перед этим не забудь челом об пол побиться. Я тоже сейчас этим займусь.

 — Ты нормальный у меня? — Варя не удержалась от смеха.

 — Нет, а такая реакция по твоему мнению нормальная? — парень тоже рассмеялся. — Ты сказала, что я через чур спокойный. Вот я поорал, могу даже поплакать. Но ничего не изменилось. И я ничего изменить не могу. Что мне, бросаться грудью на строителей и орать «Не позволю тут Глобал строить, у меня на него аллергия!»? Лучше подумать о том, как разрушить Глобал изнутри… — его голос тут же переменился на серьёзный и угрожающий. — Но твоя подружка не обрадуется, когда лишится работы.

 — Когда, а не если? Ты так уверен в этом? — девушка покрутилась на компьютерном стуле и перестала кусать губы, чтобы было удобнее дышать ртом. Запах гари и жженой пластмассы неприятно повреждал носоглотку и оседал в легких.

 — А ты нет?

 — Я-то да, но вот…

 — Без но. Нет вариантов. Либо он меня, либо я его. Варя… Меня другое волнует. Ответь мне максимально честно: ты виделась с ним?

 — С кем?

 — С Ромой.

Внутри все стремительно покрывалось коркой льда и, когда добралось до сердца, оно перестало биться. «Он все узнал. Он все узнал. Он все узнал», — панически стучало в ушах. Как?! Откуда?! Хотя ведь не дурак же, поди, не поверил в сказку Егора. Два и два сложил в голове! Но почему Марк сказал именно про Рому? Откуда он узнал, что Бас прилетел из Америки?

 — Почему ты спрашиваешь? — губы еле шевелились.

 — Из интереса. Вы были порознь долгое время, но нержавеющие чувства и всё такое, он прилетел сегодня днем, а я в отъезде… Сама понимаешь, чего я боюсь. И если ты… В общем, лучше прекратить всё сейчас, пока это не зашло слишком далеко. Будет стремно, когда в прессе появятся заголовки, что мы развелись через месяц после женитьбы.

 — Нет, Марк, я не виделась с ним. Я вообще не знала, что он прилетает назад, — ложь слетала с языка с поразительной легкостью, а из груди вырвался вздох страшного облегчения. Не узнал. — А как узнал ты? Мне это не менее интересно.

 — Варя, — его тон был до обидного снисходительным, словно он объяснял глупому первокласснику, что два плюс два — четыре, а не пять, — если мои люди знают о передвижениях его зама, то о местонахождении управляющего мне тем более поступают данные.