Варя замолчала, переваривая всю несправедливость жизни. Почему этот улыбчивый и солнечный малыш лишён возможности слышать? Внутри вновь заскреблись кошки от невозможности помочь. Девушка примерно представляла, сколько будет стоить такая операция и понимала, что взять такие деньги ей просто неоткуда. Даже если попросить у Олега и отца и они выложат зарплату за полгода, этого не хватит.

 — И как же вы общаетесь с…

 — Ваней. Он не совсем глухой, у него примерно 20% слуха осталось. Приходится очень сильно повышать голос, что-то жестами показываем.

Мальчик улыбнулся Роме и тот улыбнулся ему в ответ. Вдруг Ваня потянул что-то в рот, но Бас быстро среагировал и отнял это.

 — Ай, — произнёс он гораздо громче обычного и погрозил пальцем. Он задумался о чём-то своём и его глаза застекленели при взгляде на племянника. Варя хотела спросить о родителях Вани, но не стала, боясь задеть больную мозоль. Кажется, соседка говорила что-то о том, что старшего брата посадили…

 — Сколько я должен тебе за лекарства? — оклемался Бас. — Возьми там на кухне, кошелёк на окне лежит.

 — Нисколько, — отказалась Варя, — можешь считать это оплатой за то, что помог нам со шкафом. Ладно, пора мне. Лечись.

Девушка встала и расправила полы пальто, но Рома удержал её, взяв за запястье.

 — А как ты вообще додумалась прийти ко мне?

 — Вообще-то ты, сволочь бездушная, оставил меня мокнуть под дождём. Два дня назад мы договаривались о встрече, ты не пришёл и я заволновалась.

 — Чёрт, прости. Я… И как у тебя с отцом?

 — Всё хорошо, не думай об этом. Выздоравливай, — она легко освободилась от его руки и, помахав на прощание, ушла.

По дороге домой Варя была сама не своя. После этой встречи с Басом она чувствовала себя иначе, что-то бесповоротно поменялось в ней. Но что? И почему глупое сердце так трепещет, словно загнанная в клетку птичка?

====== Часть 8 ======

Влад положил одну ногу на колено и перехватил книжку поудобнее. «Война и мир» — значилось на обложке. Бас хмыкнул. Та ещё скукотень, но в школьные годы приходилось читать и ему.

 — Хватит тебе так рассерженно сопеть, — нарушил тишину Рома, заглядывая в капот очередной машины, — раздражает. Ну да, потрепали тебе шкуру в моё отсутствие. А ты как думал, когда пришёл в уличную компанию? Что мы тут оригами складываем?

Влад резко стянул тёмные очки и зашвырнул их в дальний угол гаража. Под левым глазом красовался фиолетовый синяк, сам он был слегка припухшим. Нос был заклеен пластырем, а разбитая губа тоже конкретно припухла.

 — Дело не в том, что мне разбили лицо, — парень старался говорить спокойно, но злость так и сквозила в голосе. Он вскочил на ноги и выдохнул, стараясь привести мысли в порядок и не натворить дел. Причём для него самого всё может кончиться весьма плачевно. Никто не рисковал связываться с Басом, ведь все знали, что если его разозлить, он может снести бошку и заявить, что так и было. Как-то раз один мужик с другого конца города вздумал продавать у Баса на районе лёгкие наркотики, что Роме очень не понравилось. Если было нужно что-то подобное, здесь уже был свой поставщик и это не тот мужик. Сначала Рома в сдержанной форме объяснил, что к чему и посоветовал больше сюда не соваться. Мужчина не послушал и продолжил сбывать с рук дурь. На второй раз пришлось доходчивей доносить до него то, что доводить Баса до точки кипения не стоит угрозами и порчей имущества, но не помогло и это. И тогда разозленный Бас избил неудавшегося наркодилера так, что бедолага допрыгался до открытой черепно-мозговой травмы. Никто не знал, что сказал ему после Рома, но заявление на него не было написано.

Именно поэтому Сиплый и его банда с соседнего района, которые очень уж хотели диктовать свои условия и у них на районе, никогда не совершали налёты при Басе. Они нападали исподтишка, когда по каким-то причинам Рома упускал контроль над улицами и фактически отсутствовал. Сиплый боялся Рому, хоть и всячески доказывал обратное. Он видел Баса всего пару раз и больше не желал, такой угрозой от него несло за версту.

“ — Ты прекрасно знаешь правила улицы, — процедил Рома в их первую с Сиплым встречу, — их попросту нет, тут царит самосуд. Не заставляй меня пользоваться этим, я не хочу пачкать руки в крови.

 — Красиво говорить умеют все, — хмыкнул Сиплый, ещё не зная, как расправляется со своими неприятелями Бас.

 — Вот и проверим мои слова, — глаза парня недобро сверкнули и он, подойдя вплотную к собеседнику, перешёл на шепот: — Если ты выведешь меня окончательно, то, поверь, ни один судмедэксперт не разгадает тайну твоей смерти. Все примут это за суицид»

Следующим днем Сиплый отправил двоих из своих шестерок разобраться с Басом, посчитав это слишком мелким делом для того, чтобы марать руки. Вот только один из них неделю пролежал в больнице и утверждал, что сам ударился лицом о железный лист, а второй попросту перестал выходить на связь.

 — А в чём? — прервал размышления Влада Рома. Он отвлёкся от созерцания содержимого капота и поднял на друга глаза, прищурившись. — В чём тогда дело? Я же сказал, что через пару-тройку дней урегулирую все вопросы!

 — В том, что ты чёртов эгоист! — Влад не выдержал и заорал, толкнув Баса в плечо.

Тот сжал руки в кулаки, пытаясь успокоить бушующий внутри гнев и то и дело повторяю про себя, что друг всего лишь импульсивный подросток. Подросток — это, по сути, большой ребёнок. А детей бить нельзя.

 — Никогда. Так. Больше. Не. Делай, — раздельно выдавил из себя Рома.

 — Ты никого не предупредил о том, что снова собираешься исчезнуть! Ты знал, что Сиплый что-то темнит и готовится! Знал! И пропал в тот момент, когда он очередную вылазку совершил! Ты… Ты козёл, Бас! Хочешь контролировать всё на районе, а ответственности ноль!

 — Мог бы, предупредил! — в тон ему заорал Бас, вспоминая, как два дня не мог даже встать с постели или протянуть руку к телефону. — Ты-то что об ответственности знаешь? Вы их загасили, молодцы! А я в няньки к пятнадцати здоровым лбам не нанимался и ни за кем сопли подтирать не буду!

 — В этом и вся твоя поганая натура, — Влад ткнул в Баса пальцем, — мы все до одного за тебя, готовы оказать любую помощь и ввязываемся абсолютно во всё, что касается тебя даже не задумываясь. Но как только ты нужен кому-то из нас или всем сразу — тебя нет! Ты всегда ни при чем и открещиваешься, что никому ничего не должен. Я не знаю, за какие такие заслуги тебя тут выбрали главным, но ты точно не заслуживаешь.

Рома ничего не ответил, а юный друг ждал его реакции. Но Бас только поджёг сигарету, делая глубокие затяжки и выпуская сизые кольца дыма.

 — Раз я такая сволочь, — наконец произнёс парень, — зачем же ты тогда пришёл ко мне?

 — А я и сам не знаю, — Влад нахмурился, — место себе не мог найти. Мне казалось, хоть у тебя в компании я пойму что и к чему. Думал, что хоть вы занимаетесь и не самыми хорошими делами, но здесь все друг за друга.

Они молча сверлили друг друга взглядами. По глазам своего собеседника Рома видел, что у него осталась куча невысказанных претензий и упреков. «Давай, пока я сегодня добрый», — подумалось про себя. И действительно, сегодня Бас был спокоен как никогда в своей жизни. Ещё неделю назад он решил бы проблему своим привычным способом — кулаками.

 — Я никого насильно не держу, что-то не нравится — ты знаешь, что делать.

 — Конечно, проще всего выгнать самого проблемного.

 — Я никого не гоню. Но недовольство здесь выражаешь только ты.

 — Потому что остальные боятся, что ты их инвалидами сделаешь!

Бас прищурился и, выкурив сигарету до самого фильтра, выкинул остаток.

 — А ты, выходит, не боишься?

 — Ну что-то же ты сказал Варьке, что она тоже не боится, — прошипел Влад.

Рома оторопел и неосознанно сделал шаг назад.

 — Что? Причём тут она? И как ты…

 — Неважно, что я и как. Важно только то, что в конце концов ты угробишь её. Один только Сиплый чего стоит и он ничем не погнушается, чтобы уделать тебя. Разборки твои, а пострадает Варя.