Змея, продолжая смотреть мне прямо в глаза, вдруг подаётся назад, сворачиваясь в клубок, видимо, собираясь ждать наших дальнейших действий.

— Драко! — я моментально дёргаюсь вперёд. Руки разъезжаются на крови. Парень вздрагивает, не переставая трястись, тоже бросается вперёд.

— Ты умеешь лечить такие раны? — не слушающимися пальцами пытаюсь прощупать пульс, но, понятное дело, у меня ничего не выходит. Рванув на светловолосом Пожирателе рубашку, припадаю ухом к груди. Сердце еле бьётся. Мальчик бормочет что-то нечленораздельное и тут же начинает сосредоточенно водить над Пожирателем палочкой. Появляется еле видимое серебристое свечение. Я же в этот момент бросаюсь к второму Пожирателю. Сердце Долохова так же на грани. Подскочив на ноги, тупо озираюсь по сторонам. Единственное, что я сейчас могу сообразить, так это дать несчастным хотя бы воды.

— Домовики! — срывающимся голосом взвываю я. Хлопок — и в нескольких шагах появляется странное существо в наволочке. — Воды! Срочно принеси графин с водой! Ну!

Я не даю домовику хоть что-то сказать в ответ. А ещё через мгновение рядом со мной появляется высокий кувшин.

Время перестаёт хоть как-то ощущаться. Появляются Нарцисса и Люциус, что-то говорят, скорее всего, требуют прекратить это недостойное занятие, но видимо, мы с Драко находимся в настолько шоковом состоянии, что не слышим этого. Жуткие раны потихоньку затягиваются. Нас уволакивают силой, оставив провинившихся всё там же, на полу в большом зале, в лужах воды, крови и ещё бог знает чего.

Комментарий к Глава 5. ОДНА УПРЯЖКА НА ДВОИХ

Жду ваши отзывы🖤

========== Глава 6. РАСКОЛОТЫЕ ДУШИ ==========

Рассеянно вожу рукой по чуть шершавому мрамору перил. Августовская ночь, такая привычно холодная. Если смотреть только на небо, можно представить, будто я всё там же, на даче. Сейчас на руки с мурлыканьем запрыгнет мой пушистый старичок, а спустя пару минут раздастся ругань бабушки — я опять просидела допоздна.

С упоением слежу за расстилающимся над головой бескрайним простором. Относительную ночную тишину прерывают медленные шаги и шорох ткани.

— Что ты здесь делаешь? — раздаётся такой знакомый чуть шипящий голос.

— В конце августа сезон звездопадов. — Поднимаю я руку к небу, растопырив пальцы, словно в попытке потрогать эти маленькие жемчужины. Видимо, сегодня у Реддла относительно сносное настроение, потому что вместо привычного фырканья маг подходит ближе, останавливаясь чуть в стороне, и тоже поднимает голову.

Невдалеке стрекочут кузнечики, шумят фонтаны и покрикивают какие-то птицы. Ночь — удивительное время, в которое преображается весь мир.

— Ты когда-нибудь задумывался о том, что в космосе нет понятия верха и низа, и всё вот это может быть под нами? — рассеянно рассуждаю я больше сама с собой, чем с Томом. Маг никак не реагирует на мое странное высказывание, продолжая изучать звёздное небо. А в следующую секунду я невольно расплываюсь в счастливой улыбке — тёмный свод расчерчивает серебристый мазок падающей звезды.

Пожалуйста, пусть всё это хорошо закончится.

***

От хлопка трансгрессии с трудом удерживаюсь на ногах, в последний момент отдёрнув руку, чтобы не схватиться за материализовавшегося рядом Реддла. Нагайна на моих плечах издаёт недовольное шипение.

— Ну, извини, дорогая! — тут же буркаю в ответ, озираясь по сторонам. Солнце недавно село, и всё окружающее нас пространство оказалось погружено в сумерки. На какое-то мгновение царапает страх — пряничная деревенька с выстроившимися в шеренгу небольшими деревянными домиками уж очень напоминает мне городок моей тетушки под Прагой. Но я моментально отгоняю глупую аналогию. В конце концов, моя тетушка эмигрировала всего лет семь назад, году в две тысячи двенадцатом. Тем временем Том плавными шагами направляется к двери дома, рядом с которым мы оказались выброшены. Реддл стучит в дверь, и я с нескрываемым любопытством подхожу к магу сзади. Интересно, чего ради наша маленькая компания проделала непонятное путешествие.

Может, Том вообще не тот, за кого себя выдаёт? Может, он тоже хранит какие-то свои секреты? Может… не знаю…

Я не успеваю додумать свои предположения, как дверь отворяется, и на пороге появляется смеющаяся женщина. Одного мгновения хватает, чтобы улыбка на её лице сменилась натуральным ужасом, а я замерла, судорожно пытаясь осмыслить происходящее.

— Грегорович? — От высокого холодного голоса Тома у меня по спине пробегают мурашки и болезненно сжимается сердце. Женщина качает головой, пытаясь закрыть дверь, но Тёмный лорд мертвой хваткой вцепляется в белое дерево, не давая ей даже на миллиметр сдвинуть дверь с места. — Мне нужен Грегорович.

— Er wohnt hier nicht mehr! — тряхнув головой, вскрикивает женщина. — Он здесь не живёт! Не живёт! Я не знаю такого!

Сердце проваливается в желудок, и если бы не висящая на мне мертвым грузом Нагайна, я бы начала трястись вместо этой молодой немки.

Что мне делать?!

Женщина же, оставив попытки закрыть дверь, начинает отступать в тёмную прихожую. По колыхнувшейся мантии осознаю, что Реддл вытащил волшебную палочку

Что делать?!

— Где он?

— Das weiß ich nicht! Он съехал! Я ничего не знаю, не знаю!

И я обезумевшим взглядом наблюдаю, как женщина истошно кричит. В коридор на её вопль выбегают двое детей. Женщина дёргается в сторону, пытаясь заслонить их собой. Вспышка зелёного света. Грохот. Дёргаюсь вперёд быстрее, чем осознаю это движение. Видимо, не ожидавший моего броска, Реддл отшатывается назад, запуская зелёную молнию в стену. А уже в следующую секунду на моей шее сжимаются тонкие пальцы в мёртвой хватке, перекрывая кислород. Красные глаза в каких-то сантиметрах от меня смотрят с такой безумной яростью, что моментально становится страшно уже за саму себя.

— Ты! — тонкие вертикальные прорези зрачков ещё больше сужаются. Всё тело вдруг вспыхивает такой безумной болью, что, кажется, можно моментально сойти с ума.

***

Треск пластинки заполняет всю комнату. Раздаётся медленно нарастающий звук духовых инструментов.

«…Также отличительной особенностью такого рода убивающего заклинания является так называемый эффект «разрыва души». Суть этого эффекта заключается в том, что при использовании убивающего заклинания с осознанием дальнейших последствий (т.е. умышленное убийство) душа мага раскалывается. Признаки «разрыва души» различны и делятся на две основные группы, в зависимости от того, раскаивается ли маг в содеянном или нет. В таблице (рис. 48) представлено исследование, проведённое на 4 000 заключённых тюрем особого режима…»

Трясущимися руками перелистываю страницы, заливая бумагу слезами. Текст плывёт. Авада кедавра, если верить Поттеру, именно ей Северус убил Дамблдора. И как любое убивающее заклинание, если верить этой книге, оно разрывает душу использовавшего. Но прочитать текст в таблице не получается, и я откидываюсь на спинку кресла, закрывая лицо руками. Если я правильно разобрала написанное, можно без особого труда понять, какие были результаты: или маг сжирает себя сам, или же, если маг не раскаивается, он сходит с ума. Почему-то тут же всплывает образ Беллатриссы и Сивого…

Под рукой ощущается движение, и я с трудом вспоминаю о присутствии Нагайны.

— Душу расколол, представляешь? А я ведь знала об этом и всё равно ничего не сделала! — И тихонечко завыв, впиваюсь пальцами в волосы, до боли потянув.

Расколотая душа — никакой жизни после смерти… Ни упокоения, ни перерождения, ничего…

Словно издеваясь, до слуха долетают обрывки увертюры-фантазии Ромео и Джульетты.

— Наг, как же так… — Глотнув ртом воздуха, поднимаю голову, глядя на змею. — Он умирает, а я ничего не могу! А потом его и вовсе Том убьёт, а я хоть как-то помешать не могу… Как… противно. От самой себя.

Змея не моргая следит за мной, словно давая возможность исповедоваться. Из-за происшествия во время поисков некого Григоровича я доблестно получила свою порцию круциатуса. Правда, в этот раз всё оказалось гораздо тяжелее и болезненнее, словно раньше от одного только присутствия Северуса тут же становилось легче дышать.