— Интересная девочка, — снова подаёт голос шляпа. — Знаешь, Альбус, жаль, что она не маг, много бы великих дел могла сотворить.

— Спасибо, шляпа, что ты в меня веришь, — насупившись, бурчу себе под нос, разозлившись и бросая на шляпу недовольные взгляды.

Была б волшебницей, задала бы жару, а так только шляпы с привидениями веселить да всяких темных профессоров из шаткого душевного равновесия выводить.

Дамблдор, как всегда, снисходительно посмеялся, предложил лимонную дольку, отчего у меня невольно скривилось лицо, потому что память любезно подкинула замечание Снейпа касательно моей фигуры. Ну их всех, этих магов. Уйду в монастырь — будут знать. Директор участливо поинтересовался, не нашёл ли Снейп способ вернуть меня обратно, чем окончательно подпортил настроение на всю оставшуюся половину дня.

Домой. Хах, да, поди, Северус уже и думать забыл об этой ерунде, тем более, кого волнует жизнь какого-то маггла. Ладно, где наша не пропадала?

***

— Я так рад, что вы приняли моё приглашение! Хотите засахаренных ананасов?

Да вы смерти моей желаете?

— О, нет, благодарю. Я буду рада просто чаю, — тут же спохватываюсь я, поняв, что взгляд был слишком уж выразительным. — Хотела бы ещё раз поблагодарить вас за то зелье ото сна. Оно было великолепно.

— Правда? — оживляется мужчина, разливая по чашкам ароматный чай. В воздухе тут же появляется характерный цитрусовый запах.

— Правда, — тут же вспоминаю мешки под глазами и отёкшее лицо после нагнанного Снейпом сна. И тут же снова становится неловко, потому что как я оказалась у себя после обнаружения той комнаты, я всё равно в упор не помню.

Почему вообще все встречи с Северусом обречены на тотальный позор? Вот как с самого первого дня пошло, так только хуже и становится.

— Так о чем вы хотели поговорить? — Устраивается поудобнее в кресле педагог и отхлебывает чай.

— Знаете, мне бы очень-очень хотелось послушать про жизнь в Хогвартсе, когда вы преподавали. Вы сказали, что обучали многих выдающихся деятелей современности…

Повисает драматическая пауза.

— Ох, милая, это было великолепное время, — начинает тоном мастерского рассказчика Гораций. — Я действительно с гордостью могу сказать, что обучал большое количество удивительных людей. Вот, к примеру, один из моих выпускников — главный редактор «Ежедневного Пророка», Варнава Кафф, очень заинтересовался вашим необычным подходом к обучению. Право слово, ваша ночь кино была великолепна! Надеюсь, вы ещё порадуете нас этим необычайным изобретением магглов.

— Редактор «Ежедневного Пророка?» — искренне удивляюсь я, забыв, что секунду назад собиралась наконец попробовать подостывший чай.

— Да, он часто интересуется у меня, не повстречал ли я какого-нибудь необычного человека. Варнава просил узнать у вас, не хотели бы вы написать какую-нибудь статью о магглах. Мне кажется, у вас прекрасно получится. Дети в восторге от вашего предмета.

— Как-то это очень неожиданно. — Нет, у меня, конечно, есть небольшой опыт стихосложения, да и литература в школе у меня всегда шла на твёрдую пятерку, но писать статью для журнала… — Но я могу попробовать, — улыбаюсь я.

Нет, я уже жалею. Господи, прости мне мою мягкотелость и пошли мне музу. Теперь не хочется ударить в грязь лицом.

— О, дорогая, я очень рад это слышать! — сияет в ответ зельевар.

Таким образом вместо милого чаепития я опять ввязалась в какие-то ненужные проблемы. Хотя достаточно быстро была отвлечена на интересный рассказ о школьных буднях двадцатилетней давности. У них в школе учился оборотень, живой, представляете? И на луну выл периодически, и Северуса многострадального чуть не сожрал с тоски душевной.

Вечером, из любопытства открыв книгу, обнаружила, что некоторые, по всей видимости уехавшие домой, ученики интересуются, как обстоят дела в замке и что интересного произошло. Удивительно, но все три дня с начала каникул на удивление спокойные, монстры по замку не бегают, Волан_де_Морт на чай не заглядывал и никто не умер. Чудо, а не время. Несколько человек поинтересовалось, будут ли ещё фильмы. Надо будет над этом подумать днём и обсудить с директором. Но больше всего почему-то зацепило короткое «все, чем вы тут занимаетесь, — никому не нужный бред!». Однако, обидно. Но тем не менее отголоски здравого смысла взяли вверх, поэтому в ответ написала о том, что пусть и бред, но я готова выслушать конструктивную критику, пожелания и предложения, и вообще. А теперь спать, пока опять в какие-нибудь приключения не ввязалась.

***

Вздрогнув, подскакиваю на кровати. От бешено стучащего сердца неприятно пульсирует за грудиной и в висках. Требуется несколько секунд, чтобы понять, где я вообще нахожусь.

Сон, просто сон.

Глубоко выдыхаю, пытаясь унять дрожь.

Перед глазами до сих пор стоит какая-то странная картинка, словно мультфильм, нарисованный акварелью на смоченной водой бумаге. Вот сидит рыжеволосая девочка лет пятнадцати и что-то поёт. Во сне я была практически уверена, что знаю эту песню, но сейчас почему-то даже примерно не могу вспомнить мотив. Это Лили Эванс. Хоть я видела её мельком только на одной фотографии в кабинете Слизнорта, я уверена, что это именно она. Яркая картинка, золотисто-коричневые одежды, огненные волосы и какое-то странное ощущение тепла. А потом, спустя несколько куплетов, словно в противовес этой тёплой картинке появляется такой знакомый профиль Северуса, темные волосы, чёрная одежда. Тёмное пятно на фоне этого солнечного света. А потом, потом Северус приобнимает всё ещё поющую Лили и с какой-то особой нежностью целует её в лоб. И именно на этом моменте меня выкинуло обратно в реальность с противной трясучкой и ощущением, словно на тебя вылили отхожее ведро.

Фу.

Дёрнув плечами, вылезаю из кровати. Сон как рукой сняло. За окном стоит глубокая ночь, часов не видно, но я более чем уверена, что сейчас где-то около двух. Решение прогуляться по замку приходит как-то само собой. Кася, тихо пискнув, недовольно хохлится на лампе, но всё-таки прилетает мне на плечо.

— Ночная прогулка ещё никому не повредила, — увещеваю я пернатую и тут же фыркаю со смеха. Надеюсь, сегодня обойдётся без злоключений.

В замке стоит глубокая ночь. Сейчас дежурит Макгонагалл, поэтому не особо заботясь о своём внешнем виде, натягиваю на ноги кроссовки, поверх белой хлопковой ночнушки накидываю неизменный пуховый платок и распускаю волосы.

Если бы не выглядывающие из-под длинного подола носки Максов, я бы прекрасно сошла за одно из местных привидений, — с удовольствием подмечаю я, тормознув у одного из напольных зеркал.

Погода приятно радует, неожиданно выдав плюс двадцать пять на протяжении последней недели. А ночью стоит приятная прохлада. Если не обращать внимания на вдруг обострившийся запах пыли, то в замке безумно хорошо.

Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить картины, спокойным шагом бреду по коридорам. Всё-таки здесь безумно красиво. Из-за туч появляется яркое желтое блюдце луны, добавляя сказочности всему происходящему. Я как… как… как не знаю кто. Как Белль? Это же она так же нежно любила шляться ночью по замку Чудовища в сопровождении часов и подсвечника, пытаясь довести до белого каления горе-принца. Да, буду как Белль.

Улыбнувшись собственным мыслям, начинаю тихо напевать музыку из пролога к мультфильму. Надо будет обязательно показать его детям, если дадут добро на второй кинопоказ.

Начинаю кружить по коридору, до одурения упиваясь происходящей сказкой. И вот в своих мечтах я уже Белль, кружащая в вальсе по библиотеке. Немного фантазии, и ночнушка уже золотое платье, закрученные абы как волосы — сложная прическа, и я сама — самая что ни на есть диснеевская принцесса. Любою своё богатое воображение.

И, наверное, я ещё долго бы так вальсировала по коридору с закрытыми глазами, если бы не врезалась при очередном развороте в человека.

— Ой, — пожалуй, единственное, что смогли выдать разбежавшиеся в панике мысли, когда вместо ожидаемого ледяного взгляда Минервы я напоролась на не менее ледяной взгляд Снейпа.