И понеслась… как хорошо, что сегодня два сдвоенных урока и три с половиной часа занятия. Почти тут же начинается дискуссия о том, что в мультфильме про маленькую ведьмочку тринадцатилетнюю Кики вместе с кошкой бросили устраивать свою жизнь в совершенно чужом месте. Кошмар какой, какая безответственность. А вот чёрный кот Зизи произвёл фурор среди младших классов, поэтому теперь по Хогвартсу бегает с десяток чёрных котов разной степени упитанности. Долго недоумевали о том, что девочка колдовала на глазах у магглов, а те только рады были её полетам на метле. «Маску» восприняли больше как фильм юмористический, а вот на обсуждении «Сердца дракона» разгорелся жаркий дискус на тему «возможно ли при помощи фамилиара продлить жизнь магу». То, что в фильме спасали маггла, как-то быстро забыли. Ох и споров-то было. Зато я хорошо обогатилась знаниями о духах-помощников магов. Полумна выдала потрясающий монолог на тему, переплюнув невесть откуда взявшуюся Грейнджер. Что они с Поттером, кстати, тут вообще забыли? Раньше же их не было? Конечно, без приплетения Волан_де_Морта не обошлось, Гарри оживился на идее создания фамилиара-хранителя части души мага, вспомнил врага народа столько раз, что, кажется, бедный злодей обыкался.

— Так, перерыв пятнадцать минут! — Хлопаю в ладоши, призывая к вниманию. Ученики недовольно мычат, но соглашаются выместись из кабинета. Распахиваю окно. Ветер оказывается каким-то неожиданно тёплым, весенним. Замечаю, что кое-где на земле уже мелькают тёмные проплешины. Весна идёт, весне дорогу — нараспев проносится в голове.

— Профессор, а говорят, что магглы очень любят играть на этом. — Отвлекаюсь от созерцания пейзажей, оборачиваясь к темноволосой ученице Гриффиндора. Если я не ошибаюсь, Парвати. Девушка, виновато улыбаясь, держит в руках гитару.

Ой блин. Ну не, ну пожалуйста!

— Да, — очаровательнейше улыбаюсь я, стараясь отойти подальше. — Гитару очень любят за то, что её удобно транспортировать.

— А вы можете на ней что-нибудь сыграть? — с надеждой смотрит на меня Парвати.

Нет, конечно!

— Да, конечно.

Мягкотелая вафля.

Скидываю мантию, чтобы не путаться в рукавах. Как вообще волшебники умудряются в таких одеяниях какой-то деятельностью заниматься? Эти накидки разве что для эффектных появлений предназначены, а так такое количество тряпки только мешает.

Забираю у девочки гитару и сажусь на край стола. Провожу по струнам, пытаясь определить настроенность.

Мда. Вот что-что, а гитара мой страшный сон. Наверное, стоило бы сказать, что вокалисты поют под пианино, но отступать поздно, сама же согласилась.

В голове так некстати тут же образуется полнейший вакуум.

Так, зря меня, что ли, дирижеры почти полгода долбали гитарой? Почему меня учили играть не гитаристы, сама не знаю.

Мозг, наконец-то включившись, любезно подсказывает бахнуть что-нибудь эдакое, испанское, но я тут же себя одёргиваю.

Спасибо, мне уже Рахманинова в прошлый раз хватило.

— Я не очень хорошо играю, больше люблю фортепиано. — Предпринимаю попытку хоть немного оправдаться.

Как там мои учителя говорили? «Ты не оркестрант, ты вокалистка, поэтому в любой непонятной ситуации начинай петь». Ну, конечно же, петь! Боги, спасибо моей искренней любви к «Мельнице», в любой непонятной ситуации можно спеть что-то из них. Точно, да ещё же и в песнях много скрытого смысла, легенд, да и вообще.

Начинаю перебирать струны, радуясь собственной гениальности. Действительно, когда начинаешь петь, за подбрякиванием особо никто не следит, а эффект от происходящего неплохой.

— …Дороги сплелись в тугой клубок влюбленных змей,

И от дыхания вулканов в туманах немеет крыло…

Лукавый, смирись! Мы все равно тебя сильней,

И у огней небесных стран сегодня будет тепло….

Уже через несколько минут дети, не зная слов, с удовольствием начинают подвывать мне на припевах.

А что, даже неплохо выходит. Класс снова забивается народом, собравшимся кучей вокруг меня. Отделаться одной песней не выходит.

Что бы ещё такое бахнуть?

В голове тут же созревает коварный план: исполнить «Дорогу сна», а потом заставить дома написать эссе на тему маггловского символизма в песне. Пусть разбираются, кто такие Адам и Ева и что хотел сказать автор слушателям.

— По Дороге Сна - тихий звон подков,

Лег плащом туман на плечи,

Стал короной иней на челе.

Острием дождя, тенью облаков -

Стали мы с тобою легче, чем перо у сокола в крыле.

Дверь без стука открывается, и все присутствующие разом оборачиваются на вошедшего. На пороге замирает Снейп с каким-то свёртком в руках и пару секунд удивлённо оглядывается.

Да, друг мой, ты умеешь появляться вовремя.

— Так выпьем же еще, мой молодой король,

Лихая доля нам отведена.

Не счастье, не любовь, не жалость и не боль -

Одна луна, метель одна, и вьется впереди Дорога Сна.

Дорога Сна…

Продолжаю я концерт. Дети тем временем, бросая на профессора недоверчивые взгляды, расступаются, давая проход к моему столу.

— По Дороге Сна - мимо мира людей,

Что нам до Адама и Евы,

Что нам до того, как живет земля?

Только никогда, мой брат-чародей,

Ты не найдешь себе королеву,

А я не найду себе короля.

Бросаю на застывшего на пороге мага многозначительный взгляд. И тут же с трудом сдерживаю улыбку, когда тот, этот взгляд поймав, кривится, словно съел что-то кислое.

— И чтоб забыть, что кровь моя здесь холоднее льда,

Прошу тебя - налей еще вина.

Смотри, на дне мерцает прощальная звезда.

Я осушу бокал до дна и с легким сердцем - по Дороге Сна.

По Дороге Сна, по Дороге Сна…

Прикрыв глаза, мурлычу последнюю ноту и наконец замолкаю, снова поднимая взгляд на декана.

— Добрый день, профессор Снейп. Вы что-то хотели?

— Да, я принёс то, что вы просили, — наконец отмирает Северус, мерно шурша мантией подходя к моему столу. Дети пятятся в стороны, словно от прокаженного. Что он с ними вообще делает?

— А я смотрю, вы тут всё развлекаетесь, мисс Рунцис, — шипит Снейп, бахнув свёрток мне на стол.

Простите, не помню, чтобы я заказывала книгу «Как понять женщину». Что вообще за кирпичи в обёртке мне принесли?

Мой непонимающий взгляд бесцеремонно игнорируют, и я тут же вспоминаю, что неплохо было бы и отомстить.

— Да, у нас тут атмосфера дружбы и взаимопонимания. Не желаете присоединиться? — Невинно хлопаю глазами.

— Воздержусь. Гриффиндор, минус тридцать баллов, чтоб жизнь малиной не казалась. Не помню, чтобы отпускал вас со своего занятия на этот праздник жизни, — фыркает Снейп и, резко развернувшись, удаляется из класса.

В смысле не отпускал с занятия?

— Так, как это понимать? — хмурюсь я, обводя взглядом собравшихся.

Через пару минут галдежа и препирательств выясняю, что второй курс Гриффиндора доблестно прогулял у меня занятия по защите от темных искусств.

Вот маленькие…

Чувствую, что начинаю беленеть. Строят невинные глаза, что-то блеют о том, что у меня тут веселее и информативнее, чем у «Сами понимаете кого». Нет, не понимаю. Высказываю всё, что думаю. Извините, конечно, мои хорошие, но вас тут насильно никто не держит, обязательные предметы на то и обязательные. Объявляю перерыв, выгоняю из класса всех, кто находится тут официально, предварительно объявив о том, что быть злобной стервой я умею, и если хоть ещё одна живая душа забредёт ко мне на занятие в ущерб своему основному расписанию, моим идейным вдохновителем будет завхоз. Рыкнув на провинившихся второкурсников, отвожу их на занятие к Снейпу, искренне извиняясь за свою беспечность, и пусть делает с ними то, что считает необходимым.

Как же сложно быть хорошим педагогом и хорошим человеком одновременно. Поди, тоже, что ли, начать на всех рычать?

***

— Извини ещё раз за утреннее, — виновато вздыхаю я, занимая привычную наблюдательную позицию. Снейп в ответ только недовольно фыркает и, сняв мантию, устраивается перед роялем. — Ну что, ты хоть что-нибудь помнишь из того, что было две недели назад?