Очевидно, не узнавая номер, Хейли осторожно так ответила.

— Привет?

— Это 1-800-ты-шлюха? — спросил я грубым голосом.

— Нет, это 1-800-получи-в-бубен. — ответила она, прежде чем заорать в трубку. — Боже мой, Калеб! Не могу поверить, что ты позвонил мне. Я слышала, они заперли твою задницу. Скатертью дорога вот была моя первая мысль.

— Все еще злишься на меня? — поддразнил я.

— Да. А ты тоже все еще злишься?

— Да. Ты вела себя как чокнутая сучка.

Не имеет значения, что я изменился с тех времен, когда мы с Хейли напивались и разыгрывали друг с друга или других людей. Мне было скучно здесь, и она, безусловно, могла меня развлечь.

— Расскажи мне о чем-нибудь. Знаю, у тебя есть несколько хороших историй для меня. — сказал я ей.

К тому времени, когда охранник похлопал меня по плечу, сообщая, что мое время вышло, я уже смеялся до трясучки над ее выходками. Да уж, она бы хорошо смотрелась здесь - вместе со мной и Яном.

ГЛАВА 3

«Боль временна. Попытки освободиться вечны».

- Лэнс Армстронг

ФЕВРАЛЬ

ДЖАННА

Я не могла дышать. Сдернув с себя одеяло, наткнулась взглядом на окно спальни. Повернула ручку и толкнула тяжелую раму вверх.

Высунувшись в оконный проем, вздрогнула, когда холодный зимний воздух коснулся лица. Не было снега, как прошлой ночью, но температура оставалась ниже нуля.

Но меня это не заботит. Внутри я всегда холодна. Глотаю морозный воздух, и пульс начинает замедляться. Во всем виноваты кошмары. Из-за них всегда просыпаюсь в абсолютной панике. И неважно, что Джош заперт в тюрьме для опасных подростков.

Он все еще здесь, со мной, во снах и мыслях. Иногда кажется, мне никогда от него не избавиться.

Кошмары не всегда одинаковы. Некоторые представляли собой вариации нападения, а другие отражали мои страхи, что Джош выходит из колонии и приходит за мной. После череды кошмарных сцен, я просыпалась прежде, чем они достигали кульминации.

Терапевт пообещал: все станет лучше, плохие сны будут приходить реже и реже, пока совсем не прекратятся. Прошло четыре месяца после нападения, но сны все еще полнились страхом.

Вперемешку со сладкими снами. С участием карих глаз, смотрящих на меня с благоговением. И такие сновидения приходили всегда, стоило закрыть ночью глаза.

Взглянув на часы на прикроватной тумбочке, поняла, что время начало шестого. Уже не заснуть, поэтому схватила халат, полотенце и пошла в ванную.

Стоя под горячими струями воды, я прислонилась к плитке головой. Если не смогу взять себя в руки, то психиатр скажет отцу о необходимости назначения антидепрессантов для снятия беспокойства. Я не могу прекратить воспроизводить ту ужасную ночь в своей голове снова и снова.

Еще хуже думать, что это вновь случиться. Каждый незнакомый мужчина - потенциальный злоумышленник.

Парень, стоящий в конце ряда в продуктовом магазине, возможно, ждет, пока я выйду к машине. Другой парень слишком долго едет за мной и может быть рассчитывает застать одну дома. Я никогда не выходила на улицу вечером, только если с папой.

Когда мою голову, мне все еще странно ощущать короткие пряди. Обрезала волосы по плечи, конечно, не так уж и коротко, но совсем не то, к чему я привыкла.

В прошлом месяце сама перекрасилась в темно-каштановый цвет, но подстриглась в салоне. Уже начали показываться светлые корни, так что придется краситься снова, в тот же самый каштановый цвет.

Мама возненавидела новый цвет с первого взгляда, когда мы устроили семейный ужин. Три недели назад отец возил нас на встречу с ней и Чэнсом в ресторан в деловой части города, приблизительно на полпути между нашим новым домом и ее.

Мамины глаза неодобрительно прищурились, и она начала ныть, что волосы слишком короткие и натуральный цвет был совершенен.

Папа попросил ее замолчать и не устраивать сцену перед Чэнсом и людьми в ресторане, но я практически слышала как, сомкнувшись, щелкнула ее челюсть, и заскрежетали зубы. То, с каким недовольством она рассматривала волосы, подсказало мне: она явно хочет сказать больше и, вероятно, сделает это потом.

Чэнс проводил с нами большинство выходных, и я общалась с мамой около часа, пока мы забирали его или привозили обратно.

Я любила маму, несмотря на наши многочисленные разногласия. У нее свои проблемы, но я лишь недавно узнала о них. Не то, чтобы я всегда наслаждалась временем, проведенным с ней. Она, то заботилась о моем психическом здоровье, то желала вернуть свою золотую девочку обратно.

Тем не менее, ее в произошедшем не виню. Это ведь я выбрала Джоша и не смогла расстаться с ним по-хорошему. Исключите меня из уравнения, и Джош не вышел бы из себя. Калеб и Ян не оказались бы в заключении.

Школа давалась тяжело. Я не завела никаких новых друзей, несмотря на несколько предложений от девочек в классе.

Дружба означает доверие, а мне трудно поверить, что у незнакомцев хорошие намерения относительно меня. В короткий период нашей дружбы и позже, Калеб стал моим безопасным одеялом.

В прежней школе я была популярна, но фактически ничего не делала для этого. У меня не было собственной личности, и не уверена, что люди просто искренне любили меня.

Подумывала совершать каждый день тридцатиминутные поездки и перевестись в выпускной класс в школу Сиси.

Может быть, перевестись прямо сейчас, в середине семестра нынешнего года. Иметь в подругах Сиси, которой всегда очень много, это словно иметь целую кучу друзей. Джаред, Тайе и пара ребят из группы учатся в той же школе.

И вместо того, чтобы ощущать себя уродом, я бы, наверное, чувствовала себя в безопасности. Ужасно неловко паниковать, когда какой-нибудь парень пытался заговорить со мной или спросить классные задания.

С момента возвращения в школу тревога немного утихла. Умом понимала, если парень спрашивает о странице учебника, которую указал учитель, это не значит, что он хочет сделать мне больно, но тяжело унять бешеное биение сердца или тошноту в желудке.

Завернувшись в халат и вытерев ноги полотенцем, я стерла им влагу с зеркала. На фоне темных волос лицо было бледным с легкими кругами под глазами. Пришлось использовать тональную основу и консилер, чтобы папа не волновался.

Может быть, сегодня вечером принять Тайленол и подольше поспать. Мятный запах лосьона подействовал успокаивающе, пока втирала его в кожу, и я сделала мысленную пометку после школы зайти в Таргет и купить несколько ароматических свечей.

Осматривая одежду в шкафу, сделала выбор в пользу черной пары джинсов и серого свитера с капюшоном. Свитер довольно тонкий, поэтому сверху пришлось надеть черную куртку в стиле милитари, вынув капюшон наружу. Завязав шнурки на ботинках Dr. Martens, я была готова к школе в половине шестого утра. Через час наступит рассвет.

Теперь я не заморачивалась укладкой волос, и наносила минимальный макияж, но нужно было убить время, поэтому решила использовать немного румян, скрывая бледность, и накрасить ресницы тушью. Теперь я казалась здоровым, счастливым подростком.

Спустилась вниз только после шести, папа стоял перед кофейником в халате и пижамных штанах. Очевидно, только что проснулся, волнистые волосы растрепаны. Он смотрел на меня с озабоченным выражением на лице.

— Ты должна высушить волосы, Джанна. На улице холодно.

Я бросила рюкзак на пол и забралась на высокий стул.

— К тому времени как надо будет идти в школу, они уже высохнут доктор Торп.

Он издал звук: что-то среднее между весельем и раздражением.

Выходя из кухни, прошел мимо с чашкой кофе в руках, останавливаясь и целуя меня в лоб. Папа никогда не был жаворонком и подозреваю, почти каждый день он пьет кофе до самого полудня.

У меня почти пропал аппетит в первые недели после выписки из больницы, но, наконец, я вернула потерянный вес.

Взяв свою овсяную кашу в гостиную, я схватила пульт, чтобы включить канал, транслирующий документальный музыкальный фильм. Программа о группе из 90-х годов, которая нравилась Калебу.