Одиночество становилось скучным. Я как-то уже привык к болтовне Яна. Без его ежевечернего саркастичного и циничного нытья, я остался наедине с собственными мыслями.

Не так это и хорошо, когда тоскуешь по кому-то.

Первое письмо от Джанны в прошлом месяце разбило меня. Я даже позволил Яну прочитать его, чтобы узнать его мнение.

Почему Джанна хочет, чтобы я порвал с ней: потому что больше не хочет быть вместе, но почувствует себя еще больше виноватой, если сама откажется от наших отношений?

Хороший ли это знак, что она дала мне новый номер своего мобильного? К сожалению, в целом осторожность и меланхолия в ее письме не обещали ничего хорошего. Ее люблю тебя спасло меня от полной паники.

Ян сказал мне, быть мужиком и не выискивать дополнительных смыслов в ее письме, потому что Джанна, скорее всего, все еще не отошла от нападения. Возможно, в какой-то момент своей напыщенной речи, он даже назвал меня тряпкой.

На следующий день я отправил письмо на ее новый адрес. Я объяснил, что понимаю, отчего она так долго не писала, хотя, конечно, чувствовал, что она могла бы попросить кого-то писать за нее.

Рассказал, как счастлив, что ее папа переехал в Денвер из-за нее и Чэнса, хотя я и беспокоился, что он не одобрит наших отношений после моего освобождения.

Убедившись, что нигде не ляпнул про ее маму, я поспешил заверить ее, моя жизнь вовсе не разрушена, хотя иной раз, кажется, что так оно и есть.

Я убеждал ее, что ни в чем из произошедшего нет ее вины, абсолютно никакой. Было бы глупо упоминать имя Джоша, поэтому о данной теме я написал расплывчато.

Пытаясь сохранить мажорный настрой в письме, я рассказал ей больше о жизни здесь. Чтобы облегчить ее вину, сочинил смешную историю о Яне и Рики. Это была полная фигня, но я представил улыбку на ее прекрасном лице, когда она читает об этом.

Я, разумеется, только поощрял ее танцевать со своей командой, после всего случившегося. Пусть я терпеть не мог этого придурка Джареда, но я знал, что Тайе и остальные ребята, присмотрят за ней.

Меня убивало то, что она там в одиночестве, и не чувствует себя защищенной. Они и правда смогут отвлечь ее от мрачных мыслей, на что она и намекала в письме.

Мой пульс участился, когда я клялся ей никогда не отказываться от нее. Мое решение: всегда она, всегда в моих руках. Я объяснил, что для меня ничего не изменилось, и когда я вернусь домой, то мы вернем всё, что у нас было.

Чувствуя недостаточность сказанного, я написал некоторые фразы из книги по психологии, где говорилось о жертвах сексуального насилия. Фразы, которые должны помочь ей понять, что ей стыдиться нечего и нужно просто двигаться дальше.

На моей последней встрече, я обсудил ситуацию с Джанной с доктором Адлер, и она дала мне вполне достаточную консультацию по этому вопросу.

Не желая заканчивать письмо на печальной ноте, я напомнил Джанне о хороших моментах нашего короткого времени вместе. Надеюсь, она смеялась, когда она читала эти строки.

Пытаясь изо всех сил, я старался быть романтичным. Это нелегко для парня, вроде меня, но надеялся, что сказал нужные слова, те, что она хотела бы услышать.

Джанна – весь мой мир, и я хотел быть уверен, что позволил ей понять это своим письмом.

Как только мой конверт был запечатан и подписан, я шарахнул кулаком в ближайшую стену, разбивая костяшки.

Я был в панике при мысли, что слов моих недостаточно, чтобы удержать её. Запертый здесь, я был беспомощен, ничего не мог сделать, если бы она решила расстаться со мной.

Мой первый телефонный звонок на ее новый номер был сделан в этот же день месяц назад. Время, отведенное мне на возможные телефонные звонки, совпадало со временем ее школьных занятий, так что мне пришлось довольствоваться только оставленным сообщением на голосовой почте, и это после того, как я так давно не слышал ее голоса.

Я слушал это сообщение то недолгое время, которое было отведено мне на звонки, использовал его на полную катушку. Каждый день всю оставшуюся неделю, я оставлял новое сообщение.

Наконец пришла суббота, и мое горло сжалось, от звука голоса Джанны.

— Алло?

В этот краткий миг, мой мир стал таким правильным.

У меня была возможность поговорить с ней в это время, и так каждую следующую субботу. Отстойно, что в будние дни время для звонков совпадает с ее уроками, но я не хочу, чтобы она прогуливала занятия, отвечая мне. Я желал для нее покоя, а не проблем из-за пропущенных занятий.

Эти несколько телефонных разговоров помогли лишь немного развеять то разочарование, которое я ощущал в наших отношениях. В то время как я пытался делать вид, что ничего не изменилось, было очевидно: Джанна эмоционально дистанцируется.

Стиснув зубы, я иногда едва сдерживался от резких слов по телефону или в письмах. Не то, чтобы она не отвечала мне на мое я люблю тебя, она отвечала. Но по телефону общалась со мной скорее как друг, чем как подруга. А я хотел, чтобы моя девушка вернулась.

Она обещала навестить меня в ближайшее время, как только стала бы в состоянии водить машину снова. Я не сказал, она всегда может попросить друзей подвезти её.

Возможно, ее отец привезет ее сюда, опять же: если она попросит. Парень, вероятно, по-прежнему готов был дать ей все, чего бы она ни захотела, после случившегося с ней. Если я правильно его понимал, то его грызло не совсем уместное чувство вины.

Я напоминал ей по окончанию каждого разговора, сколько дней осталось до того, как мы снова будем вместе. Я жил этим обратным отсчетом. Мой мозг обновлял это число, как только я просыпался утром.

После мысленного переваривания – казалось, прошли часы – в своем одиночестве всех тех вещей, над которыми у меня не было никакого контроля, я, наконец, заснул.

* * *

Нас отвели прямо к начальнику тюрьмы на следующее утро сразу после завтрака. Все семеро молчали, пока он читал нам лекцию и грозил сделать в деле отметку об инциденте.

В классе, я занялся своими домашними занятиями. Позже, обязательно использую свое телефонное время, чтобы позвонить маме, и оставить сообщение на голосовую почту Джанны. Получая сообщения, она будет думать обо мне, так же как и я думаю о ней.

Когда я говорил с ней по субботам, то старался изо всех сил не сердиться на нее. Я понял, что она может быть эмоционально опустошенной, после того, что с ней сделал Джош.

Черт, может быть, это время, когда мы не вместе, именно то, что ей нужно. Не то, чтобы самопожертвование моя естественная черта, но ради нее я пытался.

Если бы я мог быть с ней, я бы был понимающим и защищающим ее, насколько это возможно, но в конечном итоге стал бы немного жестоким, ищу любви. Но был уверен, что я смог бы придумать способ вывести ее из уныния.

В художественном классе, я начал новую картину. Хотел написать, как Джанна смеется. Если я больше не могу заставить рассмеяться реальную Джанну, то, по крайней мере, могу запечатлеть на холсте память о ее улыбке.

Времени закончить прямо сегодня не хватало. Но я завершил эскиз и подбирал цвета.

Миссис Сингх выбила согласие администрации на то, чтобы я приходил в класс на несколько часов в выходные дни - работать над своими картинами.

Она считала, что это гораздо лучше, чем бесполезное времяпровождение за просмотром телевизора или игрой в баскетбол.

Иногда Яну разрешали побыть в художественном классе вместе со мной. Когда он не хвастался тем, сколько цыпочек поимеет, после того, как освободится, то лепил из глины какие-то нелепые фигуры.

После того, как я очистил свои кисти и закрыл свое неоконченное творение, то попрощался с миссис Сингх.

В расплату за вчерашние неприятности, я подставил Яну подножку в коридоре. Охранники не обратили внимания на это, так что он в отместку лягнул меня в ногу. Отомщу потом.

Во время своих звонков, повинуясь порыву, я набрал Хейли. Будучи плохой девочкой, она, вероятно, пропускала школу и ответила сразу после того, как я вынужден был прослушать дурацкую девчачью мелодию вместо гудков. Пять секунд моей жизни потеряны безвозвратно.